read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Потому что нужно, чтобы человек был нецелованный.
- Как это - "нецелованный"?
- Тьфу ты! Нужно чтобы его никто никогда не целовал. И он чтобы никого.
- А мама считается?
- Мама не считается.
- Тогда все равно не понимаю, почему Лид сам в Поля не ходит.
- Потому что он целованный, дурочка ты с переулочка, - Гита дернула Мелику за тощую косицу.
- Ты же сказала, что ему женщины не нравятся! Кто же его тогда целовал?
- Мужчины. Что тут непонятного?
- Тю, - Мелика рассеяно сплюнула колючий шарик лузги, он ляпнулся прямо между ее босыми ногами.
- Все равно - Лиду нельзя. А нам - можно!
- Подожди-ка... Ты же говорила, что тебя тот благородный гиазир целовал?! - Мелика требовательно прищурилась.
- Ну... говорила.
- Соврала?
- Вроде того.

- Фу, какой страшный, - Мелика противно скривилась, указывая на мертвого молодого лучника.
Голова вояки со зверски выпученным красным, оплывшим глазом была аккуратно отделена от тела при помощи варанского меча хорошей заточки и лежала сравнительно близко от туловища, ухом вверх. Туловище и голову разделяло пол-локтя пустоты, но Мелике на секунду померещилось, что у молодчика длинная, невидимая шея.
- Этот еще страшнее, - Гита ткнула носком сандалии зарывшегося лицом в пыль толстяка. Его незащищенная доспехами спина была нещадно исполосована рублеными ранами как подсохшая на солнцепеке лужа - тележными колесами.
Сандалия расклеилась еще больше и ее носок стал похож на широко распахнутый клюв утенка. Гита наклонилась, чтобы этот клюв прикрыть. В ноздри ей ударил резкий аммиачный запах.
- Еще и описался тут...
- Папа говорил, это всегда так, - вздохнула Мелика.
- А откуда он знает?
- Он в солдатах был.
- Князь обрил?
- Не-е. Нанимался в дружину баронов фальмских.
- Небось денег заработал?
- Небось. Только они с дядьями все по дороге пропили.
Мелика ненадолго примолкла, присев на корточки над раздетым до подштанников щуплым благородным гиазиром с длинными кудрями цвета спелой пшеницы.
Гиазир лежал среди декадентских кустов прошлогоднего репейника в некотором, намекающем на занятную батальную коллизию, отдалении от основного скопления трупов. Ветер играл с его роскошной гривой в свои некрофилические игры.
Судя по тому, что на теле павшего было не различить смертельной раны, одни только синяки и ссадины, гиазир свернул шею, свалившись с ополоумевшего от страха коня. А уж затем дергачи помогли ему избавиться от платья.
Затем Мелика рассматривала татуировки на полном, мускулистом предплечье пехотного сотника: паук сладострастно смокчет мушиную кровь, ворон с аппетитом завтракает волчатиной, морская гидра душит в объятиях грудастую купальщицу с безобразно оттопыренными сосками. Еще были многообещающие короткие надписи. Впрочем, Мелика была неграмотной и насладиться глубиной философских обобщений, записанных на мертвом теле, ей не случилось.
- А что я нашла! - гордо провозвестила из кустов Гита. Ее карие глаза сияли.
- Покеж?!
- Вот!
- Меч? Ничего себе!
- Да ты прицени - какой! - зашуршала трава - это Гита, надув от натуги щеки, выволакивала из кустов настоящий полуторник. Преувеличенно массивное яблоко меча было облеплено зелеными гранатами разной величины и формы. Лезвие меча - чистое, незазубренное, неоскверненное - дало на солнце ослепительный отблеск.
- Ухтышка! - всплеснула руками Мелика. - И где он был?
- Да тут, в траве лежал. Эти балбесы его не заметили.
- А он... а он чей?
- Теперь - наш!
- Наш?
- А чей же еще?!
- И что мы с ним сделаем?
- Зароем где-нибудь, - решила Гита, к чему-то мысленно примеряясь. - Возле Тухлой Балки, на нашем месте. Там никто не найдет.
- А потом?
- А потом продадим! Деньги поделим, - Гита сделала паузу и пояснила: - Поделим поровну.
- А сейчас куда его девать? Он же тяжеленный! А нам еще Тюльпан искать... И надо бы пошевеливаться. А то как стемнеет, у-у, - Мелика угрюмо поежилась. - Сроду не была трусихой, но... понимаешь... мне тут иногда кажется, что меня кто-то сзади того... По шее пером щекочет...
- А давай его просто в землю воткнем! - предложила Гита, страхи Мелики показались ей ерундовыми.
- Ты что! Ты что! Мне папа говорил, этого нельзя делать ни в коем случае! - запротестовала Мелика.
- ???
- Потому что мечу это не нравится - торчать в земле!
- Подумаешь, не нравится! - Гита артистично закатила глаза. - В трупе ему, значит, нравится торчать. А в земле - нет, не нравится!
Гранатовое яблоко меча ответило словам Гиты приглушенным изумрудным сиянием, но ни одна из девочек этого тревожного обстоятельства не заметила. Обе были увлечены спором.
- Земля ему лезвие портит. Вот ему и не нравится! - пояснила Мелика. - Так что давай лучше в трупяка его воткнем. Тогда и видно его будет отовсюду!
- Как же! Отовсюду! Вот дойдем до вон того флажка - и ни фига уже нам видно не будет, - засомневалась Гита.
- Тогда давай заволокем труп на труп. А сверху еще один труп положим. Чтоб была башня. А в самого верхнего воткнем меч. Так мы точно его откуда хочешь заметим! - проявила сообразительность Мелика.
Так и сделали - татуированный стал фундаментом, одноглазый и пшеничноволосый - этажами.


Фриту было что вспомнить. Он гладил Эви по узкой морде и прошлые дни являлись перед ним, настоящим, как будто и сами были живы.
Он не утирал слез - ведь траур должен быть со слезами.
Про то, что "мужчины не плачут" пусть рассказывают изнеженные варанцы, которые чуть только кашель, мозоль или озноб - кличут врача с дзинькающими в сумке шарлатанскими микстурами и черными пиявками. Варанцы, которые считают, будто лошадь глупей конюха. Что ж... Вот они и валятся из седел, как погремушки из рук немовлящего дитяти, стоит только коню скозлить или чуток подыграть задом, а уж если скакун понесет, то тут сразу "Шилол помоги!", а то и вовсе "мамочки!". Так говорят только ни во что не верящие варанцы, которые на застольях толкуют про пользу единодержавства и честят никчемных поэтов вместо того, чтобы обсуждать действительно насущные темы: как угодить богам, как обезопасить себя от завидущих и вооруженных до зубов соседей.
Фрит знал наверняка: мужчина должен плакать, когда умирает конь. Потому что нет у него никого дороже.
Сколько раз Эви уносил Фрита от разбойного люда, от песчаной бури, от чреватого низким чувством женского взгляда? Увы, Фрит умел считать только до ста.
А сколько раз чутье Эви выводило обессилившего от голода Фрита к человечьему жилью? Даже в непроглядное ненастье, даже в метель Эви умел разбирать дорогу. Он не боялся ни молнии, ни зверья, ни конокрадов.
Эх, сколько золотых монет было взято Фритом на спор - ведь Эви действительно был самым быстрым, самым выносливым, самым-самым...
С кем только Фрит об заклад не бился! Даже с племянницей аютской принцессы! И выиграл! Он всегда выигрывал!
И, между прочим, в одиночку, без такого помощника как Эви, торговое дело Фрит попросту не осилил бы. Это Эви стерег купленных, Эви водил их за собой и учил держаться гоголем перед покупателем, а когда Фрит никак решить не мог, стоит ли лошадка тех денег, Эви завсегда давал знак. Мол, "на вид хороша, а нрав гнилой"...
"А ведь поначалу-то не сказать было. Заморыш заморышем", - вздохнул Фрит и криво улыбнулся.
Когда Эви родился, кобыла не желала признавать сынка, даже морды к нему не поворачивала. А сам жеребенок уж до чего был слабенький - к сосцу материнскому и то подойти был неспроможен...
Это он, Фрит, обсыпал склизского нескладеныша отрубями да подволок к матке - и лишь тогда дурында облизала его, признала... Фрит помнил все, будто вчера, и запах прелого сена, в тот год такие дожди лили, что взопрели все сеновалы. Да что сеновалы! Даже перины в доме, и те...
Он заезжал и оповаживал Эви сам, никого к нему не допуская. Он выучил его всему, что должны знать верховые кони - и тайным посвистам, и ладному, собранному ходу. А когда Эви исполнился третий год и он вошел в стать и силу, Фрит покинул отчий дом, чтобы не возвращаться в него больше никогда.
Фриту не нужны были ни братья, ни сестры, ни жена, ведь у него был Эви. Разве сравнится пахнущий кухней поцелуй женщины с безгрешным тычком волосистой конской морды?
В Эви, высокого, крепконогого, неутомимого, вложила судьба все, что нравилось Фриту в земляках - и вольный нрав, и правдивую, нутряную преданность, и жизненную силу, идущую от земли к небу.
С таким товарищем как Эви можно было жить хоть бы и во всем мире сразу. И не скучать ни по ком.

Солнце уже вскарабкалось на свою полуденную верхотуру и теперь в окружении свиты тщедушных облачков следовало на запад.
Ненароком Гита и Мелика собрали неплохой урожай: кошелек, нафаршированный медяками, и охранительный амулет. Попервой он пытливо зыркнул на Мелику своими глазищами-аквамаринами, но вскоре присмирел и как всегда прикинулся неодушевленным. Также были найдены дамский кинжал с монограммой "исс Вергрин" и парчовая, расшитая чудными рыбами сумка, полная верительных грамот - молодой парень с простоватыми чертами честолюбивого провинциала перед смертью прижал ее к груди, будто в ней было все его спасение.
Сумку можно было и не брать. Но от глянцевитых печатей на грамотах веяло чуть ли не княжеским дворцом, а пергамен так приятно щекотал щеку... А уж рыбы и вовсе глаза забирали - они плыли сквозь голубую парчу в самые Чертоги Шилола такие важные, такие вельможные! "Лид говорил, рыбы приносят богатство", - прошептала Гита.
Однако, избыток впечатлений быстро утомил девочек.
- Гита, а, Гита... - заныла Мелика.
- Ну чего тебе? - Гита нехотя оторвалась от осмотра карманов упитанного латника, судя по гербу на нагруднике - из личной охраны Занга окс Ладуя.
- Я устала!
- Потерпи. Что я тебе - мамка, в конце концов?
- Есть очень хочется!
- Пожуй травки. Ты же у нас коза! - зло буркнула Гита.
У нее тоже от голода кружилась голова. Но не уходить же из-за этого с Полей, где столько всего!
- А попить у тебя есть?
- Да откуда?! Из лужи вон попей...
- Фу-у...
- Тогда кровушки пососи, - сказала Гита, с недоброй усмешкой присаживаясь возле трупа копейщика, чье лицо было старательно обезображено вороньем. - Я вот пососала - так мне сразу того... есть и расхотелось.
- Ну Гиточка! - заныла Мелика. - Не пугай меня!
- А ты не ной!
- Хорошо. Не буду, - сдалась Мелика. С минуту она молчала, подавленно рассматривая свои грязные ногти. А потом вдруг сказала, резко изменив интонацию:
- Знаешь, Гита, что я думаю? Я думаю, что, наверное, хватит все эти вещи брать... Это как-то нехорошо... Проклятое это дело - дергачество. Мне папа говорил, что дергачей потом проказа поедом ест.
- Да разве ж это дергачество? - возразила Гита. Получилось не очень-то убедительно. - Мы просто взяли то, что никому не нужно...
- Ну да. Только сдается мне... в общем, если мы сейчас же не прекратим, то это... проказа будет... Носы отвалятся. Если не чего похуже, - и Мелика всхлипнула так натурально, что даже Гиту пробрало.
- Чур меня! Чур!
- И руки-ноги будут все в чирьях... - добавила Мелика, как в сомнамбулическом трансе. Ее голос был таким тихим и по-новому убедительным, что Гита вдруг осознала: наивными устами Мелики говорит нечто такое... нечто такое, чего лучше послушаться.
- Тогда может давай все это выбросим? - предложила Гита.
- Давай.
- И кошелек тоже?
- И кошелек... Придется...
И, сложив свои трофеи кучкой, присмиревшие девочки продолжили поиски Серого Тюльпана.

- Тюльпа-ан! А, Тюльпанчик? Ты где?! - позвала Мелика.
Они доплелись до махрово-зеленой низины, где прошли последние часы ставки Сиятельного князя Занга окс Ладуя - правителя законного, но несчастливого.
Тут дергачи поработали особенно старательно - большинство покойников лишилось всей одежды, обуви и белья, а вместе с ними и той жалкой благообразности, которая бывает свойственна трупам - слишком уж тщательно их обыскивали, слишком часто переворачивали. Вот они и лежали раскоряками, раками, пьяницами, а вовсе не павшими героями. Вид сизых и розовых раздетых тел, не до конца утопленных в изумрудной шерсти земли, был сюрреалистичен, гадок. Зато Гиту и Мелику больше не искушали бесхозные кошельки и "потерявшиеся" кинжалы...
- Ты чего кричишь? - насторожено спросила Гита.
- Так, ничего. Просто. Тюльпан зову... В шутку!
- А-а, в шутку... А я уже думала ты того... В уме повредилась, - Гита задрыгалась, изображая расслабленного.
- А что, тебе этот твой Лид не объяснил, как быстрее Тюльпан искать?
- Неа. Говорил, сам найдется, - Гита все больше мрачнела. В глубине души она уже начала раскаиваться в том, что повелась на жреческие побасенки. Да еще и подругу подбила.
- Ну, значит так оно и будет, - радостно согласилась Мелика. - Лучше давай подумаем, что мы с ним сделаем, когда найдем.
- Ну... Как это - "что"? Можно будет кого-нибудь оживить!
- Кого?
- Да кого угодно!
- Ну кого, например?
- Ну, например, Борака.
- Это кузнеца, что ли? Со Старой Заимки? - удивилась Мелика.
- Ну да.
- А зачем его оживлять? Он уже старый был, когда умер. И кривой... А неприветливый какой -жуть! Я ему в предзимье ножи носила, подточить. Стоял такой морозище... Воробьи на лету падали! А он даже не зазвал в хату. Так в сенях со свиньями до полудня и простояла, как колода - думала, мне там корочун придет. Зачем такого оживлять?
- Он маме денег должен!
- Много?
- Два серебряных авра!
- Ого...
- Так отож.
- Должен-то он может и должен... Только ты думаешь, что отдаст, если оживет?
- Может и не отдаст... С козляры станется... Пожалуй, жирно ему будет - Тюльпан еще на него тратить! - резюмировала Гита. - А ты б кого оживила?
- Я? Ну... наверное, бабушку.
- Так ее уже и черви слопали, небось, - скептически отозвалась Гита, загибая для счету пальцы на левой руке - сколько же это месяцев прошло? И остановившись на мизинце правой, она заключила: - Стопудово слопали! До самых до костей уже догрызлись...
- Ну... И что с того, что слопали? Ну, догрызлись даже - пускай. Нельзя, что ли, оживить?
- Нельзя.
- Это еще почему?
- Лид предупреждал, что оживить можно только того, кто умер не больше одной луны назад.
- Тю... Так бы сразу и сказала, - Мелика разочарованно поджала губы. - Тогда я бы оживила Лилу.
- Эту малую, что ли? - Гита недоуменно вытаращилась. - Которую Хромоножка по осени родила? Это еще зачем?
- Знаешь, Хромоножка так плакала, когда Лилушка умерла...
- Подумаешь, плакала! Она же дура! И на руку нечистая - это всем известно. Не пойму вообще, что ты в ней нашла! - ревниво заметила Гита.
- Зато она добрая, знает разные истории и... И мне ее жалко.
- Жалко у пчелки!
- Все равно. Все равно.
- А я может против - на какую-то Лилу переводить волшебный цветок! - объявила Гита и для убедительности подбоченилась. - Не станешь же ты Лилу оживлять без моего согласия? А моего согласия на эту Лилу нету!
- Ах вот ты какая?! - в глазах Мелики блестнули слезы.
- Да! Такая! Вот такая вот! - выпалила Гита, но, заметив, что Мелика готова разреветься, она спешно проявила благоразумие. Ведь все-таки она была старше. Тут, в Полях, только рыдающей Мелики не хватало. Но главное, что толку спорить как распорядиться Серым Тюльпаном, когда они его еще не нашли?
Гита великодушно заулыбалась и, переменив тон, сказала:
- Ладно, ну котенок... не дуйся, а? Ты лучше сама подумай. Вот оживишь ты Лилу. И что с ней Хромоножка делать будет? Разве Хромоножке станет легче? Ей и самой-то жрать нечего. Горшки она выносит за всякими уродами, а ей за это котелок облизать разрешают! Ну поплакала-поплакала, так зато она теперь снова свободная девица! Авось кто просватает. А с Лилу кому эта Хромоножка нужна? Так что ты лучше не про Лилу, а про Хромоножку свою побеспокойся. Да не реви же ты, дурочка!
Но увещевания Гиты на Мелику не подействовали - может потому, что слегка запоздали. А может потому, что Мелика чувствовала себя измученной, голодной и виноватой. Правда, плакала она недолго.
- А если, допустим, оживить жену старосты? А староста нам за это... ну что нибудь хорошее сделает? - предложила Мелика и невинно высморкалась в льняной подол платья.



Страницы: 1 [ 2 ] 3 4
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.