— Ну и что же дальше? — нетерпеливо спросила баронесса. Кажется, она уже догадывалась, к чему клонит Василий.
— А дальше он подошел к двум каменным столбам на вершине городища. Ну, вы их знаете...
— Да, эти столбы предположительно были идолами, на которых молились наши далекие предки, — дала справку баронесса фон Ачкасофф. — Я даже не исключаю, что они сродни изваяниям на острове Пасхи.
— Ну так вот, — продолжал Дубов, — едва зашло солнце, господин Каширский прошел между столбами — и исчез. Я подбежал поближе — и ни слуху, ни духу. Был человек, и нет человека!
— А вы не пытались пройти следом за ним? — с волнением спросила баронесса.
— Нет, знаете, не решился. Если тут какое-то колдовство, то я — пас.
— Слава богу! — облегченно воскликнула бакалавр исторических наук. — Иначе... иначе я просто не знаю, что с вами сталось бы.
— Все это ерунда! — решительно заявил Селезень. — Все эти маги, колдуны, ведьмы и заколдованные места. Реальность такова — опасный преступник на свободе. И потому вношу предложение сесть на мой "Джип" и отправиться на это чертово городище. Возражения есть? Возражений нет. — Майор резко вскочил с шезлонга. — Тогда я пошел за машиной. Кто со мной?
— Я поеду, — тут же вызвался Дубов. — Надо же, в конце концов, выяснить, в чем тут дело.
— Тогда и я с вами, — голосом, не допускающим возражений, заявила Надя Чаликова.
— Видимо, придется поехать и мне, — не очень охотно предложила баронесса фон Ачкасофф. — Ведь из всех нас я одна знаю Гороховое городище как свои пять пальцев.
— А как вы, Ольга Ильинична, насчет увеселительной поездки к ведьмам, чертям, упырям и привидениям? — галантно обратился к писательнице майор Селезень.
— Ах нет, это не мой жанр, — уклонилась от заманчивого предложения госпожа Заплатина. — Но я буду вас ждать. Самоварчик разогрею...
* * *
Горохово городище, куда медленно, но неотвратимо направлялся "Джип" майора Селезня, располагалось неподалеку от "Жаворонков", через шоссе, и представляло собою пологий лысый холм с многочисленными следами археологических раскопок — кстати говоря, немалая их часть принадлежала госпоже фон Ачкасофф. На вершине холма в рассеянном свете огромной круглой луны явственно виднелись два столба, возле которых, по словам Василия Дубова, "испарился" маг и чародей Каширский.
— Ах, да нынче же полнолуние! — вдруг воскликнула баронесса. — А именно в такие ночи, по местным поверьям, здесь пуще всего орудует нечистая сила!
— Бабкины сказки! — вновь заявил майор Селезень, уверенно проводя машину между ямами и камнями вверх по склону. Но на сей раз его заявление уже не звучало столь безапелляционно.
Прямо перед столбами Селезень притормозил "Джип": — Так, проход широкий. Ну что, поехали?
— Поехали! — отчаянно махнул рукой Василий, и майор решительно нажал на газ. Баронесса украдкой перекрестилась.
* * *
Ничего не изменилось. Только ветерок вдруг угомонился и стало тихо-тихо. Смолкли и птицы.
— Ну что, никуда мы не пропали, — нарушил тишину майор Селезень. — Я же говорил — бабкины сказки!
— Чует мое сердце, что-то тут не так, — прошептала Чаликова. — Давайте лучше возвратимся, пока не поздно.
— А и вправду, Наденька, возвращайтесь, — подхватил Дубов. — Не женское это дело — преступников ловить. Вдруг он где-то затаился и готовится превратить нас в каких-нибудь жаб!
— Селезень жабе не товарищ, — ухмыльнулся бравый майор. — Так куда, вы говорите, сбежал ваш злодей Каширский?
— Да никуда он не сбежал, — пробурчал Дубов, — просто исчез, будто испарился.
— Ясно, на то он маг и чародей, — резюмировал Селезень. — Или, вернее, фокусник и шарлатан. Но мы-то с вами нормальные люди и никуда испаряться не станем. — С этими словами майор начал осторожно спускать "Джип" вниз по склону. — Госпожа баронесса, что у нас там дальше за холмом?
— Болото, — кратко ответила баронесса.
— Нет, пожалуй, по болоту моя колымага не проедет, — прикинул Селезень, — да еще и ночью. Так что обогнем городище и вернемся на шоссе.
— И все-таки, хоть убейте, что-то тут не так, — прислушавшись к обволакивающей тишине, сказала Чаликова. — Александр Иваныч, давайте все же возвратимся и проедем назад между этими столбами. Пока не поздно.
— Тут не развернуться, — бросил майор, — иначе можно навернуться. Ха-ха-ха! — Раскатистый гогот Александра Иваныча так неестественно прозвучал в мертвой тишине, что баронесса фон Ачкасофф даже вздрогнула и еще раз перекрестилась.
— Пока майор не грянет, баронесса не перекрестится, — пошутил Дубов, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. А Селезень тем временем уверенно правил "Джип" туда, где должно было проходить Кислоярско-Прилаптийское шоссе, к которому, в свою очередь, примыкала дорога на "Жаворонки".
Однако вместо колдобистого, но все же когда-то заасфальтированного шоссе они попали на узкую проселочную дорожку, по которой майорский "Джип" мог бы проехать с трудом, а уж две машины не разъехались бы ни коим образом. К дороге почти вплотную приступал дремучий лес, казавшийся особо зловещим в мерцающем свете фар.
— Баронесса, из нас вы лучше всех знаете здешние места, — сказал Василий. — Что это за проселок?
— Да нет, в районе городища ничего подобного не было, — ответила баронесса фон Ачкасофф. Она, кажется, была удивлена более других. — И такого густого леса здесь нигде нет.
— Тогда проведем рекогносцировку местности. — Покопавшись под сидением, майор извлек армейский компас и автомобильный атлас. — Значится, так. Там у нас север, там запад, там восток... По всем приметам, это и должно быть наше шоссе. Там — Кислоярск, а там — Прилаптийск. Но поскольку это не шоссе, то предлагаю двигаться по данной дороге, пока во что-то не упремся. Возражения есть? — И, не дожидаясь возражений, Селезень осторожно двинул "Джип", судя по атласу и компасу, в направлении Прилаптийска.
Однако дорога с каждым шагом становилась все уже и извилистее и тем самым — все непроходимее даже для майорского "Джипа", который, как это частенько случается в самый неподходящий момент, начал чавкать, фыркать, а потом и вовсе встал, как вкопанный. Посовещавшись, путники решили оставить автомобиль на дороге, а сами пешком отправиться назад.
— Дорогу хорошенько запомним, а утром сюда вернемся и попытаемся его починить, — предложил Дубов. А Чаликова вполголоса продекламировала:
— Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре...
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?
— Похоже, что действительно бес попутал, — констатировал Селезень. — В лице мерзавца Каширского. Ну погоди, фокусник чертов, лучше мне на глаза не попадайся!
— А вы говорили — бабкины сказки, — не удержалась баронесса.
— И теперь то же говорю, — заявил майор. — Все это, — он окинул дорогу и лес, — результат его поганого гипноза. Но ничего, со мной этот номер не пройдет!
Вскоре путники вернулись на то место, откуда проглядывался холм Горохового городища. Столбы на вершине ясно виднелись в свете полной луны.
— Может, все-таки поднимемся? — вновь предложила Надя.
— Умный в гору не пойдет, — пробасил Селезень. — Да ведь мы договорились никуда не сворачивать, а то плакал мой "Джипик". А он мне дорог как память.
Похоже, на сей раз направление было взято более верное — дорога не становилась ни уже, ни запущеннее. Правда, шире она тоже не становилась. И вдруг на обочине показалась какая-то ветхая избушка наподобие сруба.
— Точно такую же я видела в Новгородском этнографическом музее, — заметила баронесса. — Тринадцатый или четырнадцатый век.
— Может, постучимся? — неуверенно предложила Чаликова.
— Не стоит людей будить, — возразил майор. — Сами разберемся.
— Каких еще людей? — сладко зевнул Василий. — Ведь все это — результат гипноза! Или вы, Александр Иваныч, больше так не считаете?
— А, какая разница, — буркнул майор и прибавил шагу, так что остальные едва за ним поспевали.
— Ничего, скоро взойдет солнце и наваждение исчезнет, — промолвила Чаликова. Но в ее голосе совсем не чувствовалось уверенности...
* * *
Короткая летняя ночь прошла, но наваждение не исчезло: по-прежнему перед путниками лежала пустынная дорога, по обеим сторонам которой чернел дремучий лес, однако, в отличие от городища и его окрестностей, воздух уже не был наполнен гулкой тишиной — из леса доносился птичий свист, изредка перебиваемый тоскливыми завываниями.
— Как бы нам не достаться волкам на завтрак, — вздохнул Дубов.
— Волков бояться — преступников не ловить, — выдал дежурный афоризм майор Селезень. — И вообще, друзья мои, давайте определимся: где мы, что мы и куда мы. — С этими словами майор извлек из кармана кожаной куртки компас и произвел какие-то одному ему ведомые замеры. — Позвольте вас поздравить: мы движемся если не по Прилаптийско-Кислоярскому шоссе, то по дороге, строго параллельной оному. Наверное, тут существует какая-то старая дорога, которую забросили, когда провели шоссе?
Слово взяла баронесса:
— Дорога, ведущая в Прилаптийск через Кислоярск, или так называемый Северный тракт, возник в первой половине восемнадцатого века и довольно долго, более двух столетий, оставался в почти неизменном виде. Когда проводили шоссе, то, конечно, некоторые места спрямили, но в районе Кислоярска новая дорога почти полностью совпадает со старой. Так что это не то, что вы предполагаете.
— Тогда что же? — задался риторическим вопросом майор Селезень. — Судя по всему, нам до Кислоярска осталось шагать не более трех-четырех километров, и до сих пор никаких признаков разумной жизни, если не считать той новгородской избушки. Какие будут предложения?
— Вернуться назад, починить "Джип", подняться на городище и проехать между столбов, — вновь повторила свое предложение Чаликова. — Только так мы имеем шанс вырваться из этой загадочной виртуальной реальности.
— Это всегда успеется, — возразила баронесса, поплотнее запахнув фуфайку, одолженную у писательницы Заплатиной. — А лично мне интересно, что мы тут еще увидим!
— Мне, признаться, тоже, — поддержал Дубов. — Если майор прав и все это сотворено магией господина Каширского, то каковы же тогда истинные масштабы его способностей! И страшно подумать, что может случиться, если его вовремя не остановить. Нет, я должен выяснить все до конца. Но вы, Наденька, конечно же, возвращайтесь, я не вправе рисковать вашей жизнью!
— Вы же знаете, Вася, что я вас не оставлю, — понизив голос, ответила Чаликова.
— Спасибо, Надя, — растроганно вздохнул Василий.
Вдруг майор Селезень, который во все время пути внимательно поглядывал по сторонам, громогласно сообщил:
— Вижу человека!
И действительно — приглядевшись, его спутники увидели приземистую фигуру, медленно бредущую им навстречу. По мере взаимного приближения оказалось, что это пожилой седобородый мужичок в лаптях и латаной-перелатаной одежке.
— Здоров, мил человек! — стараясь сдерживать могучий голос, поприветствовал мужичка майор Селезень.
— Здоровы, добрые люди, — ответствовал мужичок, с откровенным любопытством оглядывая незнакомцев. — Куда путь-дорожку держите?
— Скажите, дедушка, далеко ли до Кислоярска? — спросила Чаликова.
— Это докудова? — задумался старичок. — А, до Царь-Города! Сразу видать, что вы не тутошние. Это раньше, уж давно тому, он прозывался Кислоярской Слободой, а нынче — Царь-Город. Да недалече, версты две будет. Ну, счастливого пути, люди добрые. — И мужичок поплелся дальше.
— Постойте, — окликнул его Селезень. — А вы куда направляетесь — уж не на Горохово ли городище?
Корнев Павел
Суворов Виктор
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей
Жюль Верн
Орлов Алекс