Чтение 2–й страницы книги ~День проклятия~

Джей узнал, что Стефания возвращается из Гонконга. Теперь ему уж точно не останется ничего другого, кроме как обнаружить пропавшего робота прежде, чем это сделает Грант.

- Должны успеть, - сказал я, - если поднимемся в воздух не позже шести. - Я обвел взглядом остальных. - Ну как, парни, управимся до шести?

Все согласно закивали. Послышались голоса:

- Конечно.

- Меня это устраивает.

- Сделаем.

Я улыбнулся. Этому я научился у Дьюка - раздавать улыбки с таким видом, будто каждая стоит года жизни. Тогда солдаты из кожи вон полезут, чтобы заслужить ее.

Они так обрадовались, что я поспешил встать и пройти вперед, пока не лопнул со смеху.

Дьюк посмотрел на меня.

- Ну как они, в порядке?

~ Беспокоятся насчет пропавшего робота.

- Какого еще робота?

- Из "Дерби". Сейчас по телевизору идет сериал.

- Никогда не интересовался подобной чепухой. Она отбивает вкус к выпивке. - Дьюк взглянул на часы и, наклонившись вперед, легонько похлопал пилота по плечу. - Можете вызывать Денвер. Сообщите, что мы прошли рубеж готовности "каппа". Пусть поднимают вертолет сопровождения. - Потом он повернулся ко мне: - Начинай прогревать двигатели машин. Я хочу открыть люки и десантироваться, как только коснемся земли. Мы должны высадиться за тридцать секунд.

- Будет сделано, - сказал я.

От цели до Уитленда было рукой подать.

На нее наткнулся, почти случайно, разведчик службы восстановления землепользования. К счастью, он знал, с чем имеет дело, а потому развернул свой джип на север и погнал как бешеный. Еще чуть-чуть - и ему удалось бы смыться.

Спустя сутки команда быстрого реагирования с воздуха обнаружила перевернутый джип. Десантники вынули из машины бортовую дискету, и видеозапись уточнила место заражения. Там находилось четыре червя: три детеныша и один взрослый. По инструкции гнездо полагалось выжечь или заморозить в течение сорока восьми часов - если только за это время в Денвере не найдут лучшего решения.

Дьюку и мне всегда доставалась отменная работа: теперь мы должны поймать целую семью хторран живьем!

В. Как хторране называют людей, с которыми они занимались любовью?

О. Жратва.

ГНЕЗДО

Аккуратность нехарактерна для армий.

Соломон Краткий

Вертушка с зубодробительным грохотом плюхнулась на землю. В то же мгновение ее задний люк распахнулся и оттуда с металлическим лязгом вывалился трап. Казалось, корабль распадается на куски. Первый вездеход уже соскочил с аппарели на спекшийся глинозем Висконсина. Вплотную за ним по трапу загромыхали роллагоны, а следом остальные машины конвоя.

Головной джип моментально развернулся на север; из-под колес брызнули фонтаны сухой земли и потянулось густое облако пыли, которое, впрочем, быстро исчезло - дул сильный ветер. Условия не из лучших.

Оставшиеся семь машин тоже взяли курс на север, растянувшись по прерии неровной линией. Мы с Дью-ком ехали в командном роллагоне - самой большой из машин. Он напоминал десантную баржу с конечностями как у сороконожки и колесами. Кроме нас и водителя в нем разместились два техника и десант: пришел их черед действовать.

А мы с Дьюком должны были сидеть смирно и помалкивать, пока нас не доставят к цели.

Мы располагали целым набором тактических приборов слежения. Наше передвижение отслеживалось на обзорной карте и на радаре, прочесывающем местность. Кроме этого, у нас был гироскоп с дисплеем для счисления пройденного пути и постоянная связь со следящим спутником. В двух километрах от цели Дьюк остановил роллагон и выслал боевые машины вперед на рубеж готовности "лямбда". А я запустил скайбол - управляемый зонд воздушного наблюдения, - чтобы в последний раз осмотреться, прежде чем двигаться дальше.

Изображение на экране опрокинулось и с вызывающей тошноту скоростью ринулось вниз, к земле, это взлетающий скайбол, словно поскользнувшись, завис в воздухе. При сильном ветре он почти неуправляем, тем не менее через секунду изображение восстановилось и плавно заскользило по экрану.

Гнездо появилось неожиданно - приземистый коричневый купол со слегка выступающим круглым входом.

- Классика, - констатировал я. - Видишь красный налет на поверхности?

Дьюк раздраженно буркнул:

- Учи ученого.

Я кивнул и застучал по клавиатуре, опуская скайбол. Изображение медленно плыло по экрану - зонд кружил над гнездом. Я нажал на клавишу инфракрасного локатора. Картинка окрасилась. Холодные места должны были стать голубыми, горячие - покраснеть, умеренно теплые - приобрести желтый цвет. Однако почти весь экран стал оранжевым. Пришлось уменьшить чувствительность - теперь он засветился зеленовато-желтым. Тусклый оранжевый след вел к куполу. Или - от него. След по меньшей мере часовой давности.

Я оглянулся на Дьюка. Его лицо было непроницаемо.

- Просмотри внутренность купола, - приказал он.

Мы знали, что у активного червя температура тела повышается. Но в самое жаркое время суток они впадали в оцепенение, и температура могла снизиться почти на десять градусов. Вот почему ранние модели передвижных детекторов не обнаруживали червей - для приборов они были слишком холодными.

Теперь мы поумнели.

В жару черви зарывались глубоко в почву и охлаждались. Ради того, чтобы выяснить это, погибло много людей.

Тем временем скайбол снизился, купол заполнил экран. Я нажал на клавишу сонара, и на инфракрасную картинку наложился ультразвуковой диапазон. Все верно, что-то внутри там сконцентрировалось - темно-голубая масса, переливающаяся различными оттенками. На сей раз черви закопались глубоко.

На экране вспыхнула надпись: "Четыре тонны в метрической системе мер".

- Солидная семейка, - заметил Дьюк. - Сможем их взять?

Меня это тоже беспокоило.

- Денвер ручается за качество газа. Его должно хватить, но впритык, - сообщил я.

- Ну и что будем делать?

- Я бы скомандовал: "Вперед".

- Присоединяюсь. - Он включил микрофон. - Всем подразделениям! Вперед. Повторяю: вперед. Занять исходную позицию. Все. - Он наклонился и легонько похлопал нашего водителя. - Поехали!

Огромный роллагон заполз на пригорок и покатился по отлогому склону.

Я поднял скайбол повыше и задал программу сканирования с постоянной круговой траектории. Если в гнезде внезапно повысится температура, то сигнал тревоги сработает незамедлительно. У нас будет от десяти до пятидесяти секунд в зависимости от состояния червей. Я проверил наушники и микрофон. Наступил самый опасный этап операции - около гнезда спрятаться некуда.

Теперь я должен как можно быстрее просмотреть купол и решить, опасно ли приближаться к нему. Если да - точнее, если мне покажется, что да, я имею право остановить операцию. Мы вышли на последний рубеж готовности, и я был здесь единственным экспертом.

В наших частях охотно верили в мой сверхъестественный нюх. Разумеется, ничего подобного не было, и слухи эти меня раздражали. Однако солдаты хотели верить (хотя любой из них на моем месте справился бы не хуже), поэтому я не разрушал легенду.

Если честно, где-то в глубине души мне хотелось, чтобы это оказалось правдой. Так было бы намного легче тащить груз ответственности - ведь на деле я почти ничего не знал.

Роллагон съехал с холма. Мне пришлось привстать, чтобы видеть все вокруг. Впереди показался купол. Он выглядел обманчиво невзрачно - само гнездо скрывалось под землей. Мы не имели понятия, как глубоко могут закапываться черви, и не испытывали ни малейшего желания, чтобы какая-нибудь семейка хторров нам это продемонстрировала.

Я похлопал водителя по плечу:

- Стоп, ближе не надо; я пойду в "пауке".

Роллагон резко затормозил. Я опустился на свое место и, нажав клавишу, включил прогрев боевого "паука" армии США "Арак-5714".

Краем уха я слышал, как Дьюк командовал остальными машинами, занимающими позиции вокруг гнезда, но даже не поднял голову, чтобы посмотреть на них. Я и так знал, что экипажи высыпали из транспортеров с огнеметами на изготовку. Теперь мы представляли собой восемь маленьких островков смерти. На каждом действовал один закон: выжить во что бы то ни стало. Мертвые сражений не выигрывают.

Загорелся зеленый огонек - "паук" был готов. Задвинув консоль с клавиатурой, я выдвинул приборы контроля и включил их. Надвинул на глаза очки, подождал, пока прояснится картинка, и сунул руки в перчатки управления. Как обычно, на несколько мгновений исчезло чувство реальности - и я оказался внутри механизма. Я видел его глазами, слышал его ушами, мои руки стали его лапами. - Вперед, - приказал я, и на меня набежало изображение передней аппарели роллагона. Внешне безобидный холмик гнезда приблизился.

Теперь точка обзора была ниже обычной, а предметы казались меньше и более объемными - глаза "паука" расставлены шире. Следовало немного пройтись, чтобы привыкнуть к "паучьим ощущениям", вжиться.

Боевых "пауков" в спешном порядке переделывали из промышленных моделей. Мой имел черное металлическое тело, восемь голенастых лап - каждая заканчивалась большим черным когтем - и систему кругового обзора. Он продолжал функционировать, даже лишившись четырех лап, и любая их пара могла стать руками. Каждый коготь был оснащен тактильным датчиком.

Во время эпидемии "пауков" широко использовали там, где не мог - или не смог бы - работать человек. Они оказались очень полезны в больницах и в крематориях. "Пауки" позаботились о большинстве покойников.

- Не спеши, - скомандовал я. Мы приближались к отверстию купола. - Включай сканер...

Окраска картинки переместилась в длинноволновую часть спектра. Цвета изменились, потом изменились еще раз. Желтые и зеленые. Очень-очень слабые оранжевые.

- Переходим в ультразвуковой диапазон, - приказал я и сосредоточил все внимание на внутренности купола.

Голубую массу стало видно отчетливее. Я почти различал очертания четырех огромных червей, сплетенных в большой клубок. Но они по-прежнему были холодными.

- Ну?

Дьюк склонился над моим плечом.

- Все жильцы в гостиной. Гнездо новое: они еще не успели прорыть боковые ходы.

- Какого они цвета? - В его голосе сквозило нетерпение.

- Голубого. Прекрасного голубого, - ответил я. - Не скомандовать ли "Вперед"? - И распорядился: - Вперед.

Вот теперь обратного пути действительно не было. Мы миновали последний рубеж.

"Паук" заполз внутрь купола.

Направо, наверх, назад и - в центральную камеру. Пригнись, проползи вокруг центральной камеры, загляни вниз.

Ничего нет?

Переключись на видимую часть спектра. Еще раз загляни.

Черви были огромными. Их очертания - трудноразличимы. Временами они казались покрытой мехом однородной массой.

Огромная холодная голубая лепешка пудинга.

Интересно, как бы они выглядели, проснувшись? Но дожидаться этого мне не хотелось.

Ну, "паучок", ниже нос!

И я скомандовал:

- Газ.

Раздалось шипение. Цвет червей изменился...

Я высвободил руки из перчаток и сдвинул на лоб очки.

- Сделано.

Дьюк улыбнулся и похлопал меня по плечу.

- Отлично, малыш. - Потом повернулся к связисту: - Все в порядке. Передай, чтобы вертушка снизилась. Через тридцать минут начинаем погрузку. Пусть отделение раскопки подтянется и будет наготове, когда газ сработает. Остальным занять позиции на периметре.

Роллагон дернулся и снова пошел вперед. Дьюк победно оттопырил вверх большой палец. Он начал что-то говорить, но я не услышал. Над нашими головами раздался шум грузового вертолета. Ощущение было такое, словно Господь Бог застучал молотком, чтобы вызвать землетрясение.

Это прибыла вертушка, на которой червей отправят в Денвер.

Хотел бы я знать, влезут ли они туда.

В. Какхторране называют автомобильную пробку?

О. Завтрак.

В. Как хторране называют эскалатор?

О. Завтрак.

В. Как хторране называют Нью-Йорк?

О. Обед.

"... ПЯТНАДЦАТЬ БЫЧКОВ ВСЕГО ЗА НЕДЕЛЮ"

Искусственная пища - слишком дорогое удовольствие. Никто не производит бифштекса эффективнее коровы.

Соломон Краткий

Когда мы выдвинулись на позицию, я еще раз прикинул массу червей. Чересчур велики. Невольно закралась мысль, что я совершаю ошибку. Наверное, все-таки следовало на последнем рубеже отменить операцию.

Я чуть было не повернулся к Дьюку, но успел остановиться. Поздно. И так происходило всегда: в последнюю секунду я начинал искать иное решение. Сейчас мое мнение уже не имело значения. Обратного пути не было.

Повторно оценив массу червей, я заново пересчитал по уравнениям, составленным в Денвере, дозу газа, приходящуюся на единицу массы, и взорвал вторую таблетку. Меня мучили сомнения, не взорвать ли еще одну. Пусть лучше они сдохнут, чем проснутся во время погрузки.

Мы выдержали червей в газе целых десять минут. Я сделал окончательную проверку - теперь черви приобрели великолепный темно-пурпурный оттенок, какого я еще не видел, - и только после этого вывел "паука" наружу.

Потом мы сорвали с гнезда купол. Зацепили основание "кошками", привязали их двумя канатами к джипу, и вездеход медленно подал назад. Холм раскололся, как яичная скорлупа. Хторры не делали его прочным - зачем?

Пришлось повторять операцию дважды: купол оказался слишком хрупким. Я чувствовал себя вандалом. Мы растащили его по кускам, а затем вскрыли пол верхней камеры.

Это было потруднее - пришлось заложить небольшие заряды и взорвать его. Верхний этаж хторры строят из того же материала, что и стенки купола, но здесь он плотнее и по прочности не уступает промышленному кевлару. Он должен выдержать вес всего семейства червей.

Они строили гнезда из пены, которую выделяли при пережевывании древесины, и, судя по всему, могли изменять состав слюны - из одного и того же исходного материала лепили ажурные прозрачные стенки и массивные полы. Поразительная способность!

Когда наконец обнаружился нижний этаж, появилась... неуверенность. Все столпились на краю ямы и молча смотрели вниз на червей.

Они были огромны. Одно дело следить за ними на мониторах, совсем другое - увидеть живьем. Самый маленький был с метр толщиной и метра три в длину. Взрослые достигали двух метров в зоне мозгового сегмента и были вдвое длиннее, чем малыш. Я еще раз пожалел, что не взорвал третью таблетку.

Черви сплелись головой к хвосту, образуя замкнутый круг. Даже в полумраке гнезда их мех отсвечивал ярко-красными переливами. Картина зачаровывала.

Подошел Дьюк и заглянул вниз. Его лицо напряглось, но он промолчал.

- Похоже, мы помешали хторранской оргии, - заметил я.

Дьюк хмыкнул.

- Малыш весит около трехсот кило, - прикинул я. - А папаша потянет на всю тонну.

- Не меньше, - поддержал Дьюк.

Я чувствовал, что ему это не нравится. Он был подозрительно немногословен.

- Слишком большой? - спросил я.

- Слишком дорогой, - процедил он. - Ты видишь перед собой пятнадцать бычков, съеденных всего за неделю. А это целая куча гамбургеров.

Дьюк прищелкнул языком.

- Все в порядке! - крикнул он солдатам. - Спускаемся вниз - и за работу! - Он поманил связиста с радиотелефоном. - Скажи, чтобы с вертушки сбросили стропы. Живо!

Во время погрузки пришлось пережить неприятный момент. Мы начали с малыша. Одно отделение спрыгнуло вниз, в то время как остальные два рассыпались по периметру ямы с огнеметами, гранатометами и зажигательными пулями наготове. - Малыш был слишком велик, чтобы закатить его в подъемную люльку вручную. Предстояло приподнять его и расстелить брезент.

Солдаты в яме быстро подсунули под детеныша прутья из нержавейки. Каждый прут с обоих концов прикрепили к двум длинным стальным брусьям, положенным по бокам червя. Малыш оказался лежащим на чем-то вроде лестницы.

Подлетел вертолет и завис над гнездом, грохоча и обдавая нас ветром. С него уже опускались стропы, но никто, не пытался поймать их на лету. Все выжидали, когда тросы коснутся земли и дадут нужную слабину. Затем солдаты схватили концы и бросились привязывать их к лестнице под червем. Бекман подал знак поднимать. На вертолете стали выбирать тросы. Они заметно натянулись, лестница задрожала и оторвалась от земли...

В то же мгновение детеныш начал сопротивляться. До сих пор он напоминал алый пудинг, как вдруг его оторвали от других червей и потащили куда-то вверх.

Оставшиеся в яме хторры зашевелились. Папа-червь тревожно зарокотал. Двое других захрипели и заурчали. Но хуже всех повел себя детеныш. Он скорчился, словно от боли, и испустил жалобный тоскливый вопль. Он выгибался и извивался, как дождевой червяк, разрезанный лопатой. Лестница под ним отчаянно раскачивалась, канаты потрескивали. Внезапно открылись и выкатились его глаза, огромные, темные и круглые. Они вертелись в разные стороны, оставаясь тусклыми и незрячими.

Солдаты в яме бросились врассыпную и прижались к стенкам гнезда.

- Не стрелять! - завопил я. - Не стрелять, черт возьми! - Не знаю как, но в этом кошмаре меня все-таки услышали. - Он без сознания! Это непроизвольная реакция!

И, будто подтверждая мои слова, малыш начал успокаиваться. Глаза, втянувшись, закрылись, червь свернулся - точнее, попытался свернуться - в огромный красный клубок, раскачивающийся над полом гнезда.

- О Боже... - выдохнул кто-то. - С меня довольно... Он полез вон из ямы. - Еще двое солдат явно заколебались...

Дьюк подавил панику в зародыше. Он спрыгнул в яму и принялся раздавать приказы направо и налево:

- Начали. Теперь положим этого толстяка на подстилку. Давай! - Он схватил солдата, начавшего паниковать, и толкнул прямо к червю. - Ты вылезешь отсюда только после него, Гомес. Вот и молодчина.

Гомес поплелся туда, куда его отправил Дьюк. Он хорошо знал, что так безопаснее.

- Шевелись! Взяли брезент! Заводи снизу! Снизу, черт побери! Я сказал - снизу! Отлично! Готово... - Дьюк кивнул технику-радисту, продолжая бушевать и размахивать руками как сумасшедший. - Вниз! Еще ниже! - Затем снова: - Отлично! Убрать брусья! Привязать концы! Скорее! Проклятье! Шевелись!

Солдаты метались как угорелые: отцепляли канаты от стальных балок и привязывали их к брезенту даже быстрее, чем Дьюк успевал выругаться. Они выдернули металлические перекладины из-под червя и моментально разбежались в стороны, освобождая путь грузу. Вертолет поднялся чуть-чуть выше, чтобы приподнялись края брезента. Червя завернули в него, обвязали канатами. Для укрепления брезентового кокона под канаты просунули две стальные балки, к концам которых привязали четыре троса. Все делалось больше для спокойствия самого червя. Этим тварям не следовало свободно перекатываться по полу вертушки. В полете они будут висеть неподвижно.

- Все в порядке! Вира! - крикнул Дьюк и помахал рукой.

Грохот вертолета заглушил его слова, а сверху обрушился шквал ветра от пропеллеров. Но Дьюк не смотрел наверх, он уже повернулся к следующему червю.

- Ну, чего рты разинули, растяпы? Подкладывай балки...

Следующие три хторра обошлись нам легче, правда ненамного. Теперь мы знали, что при расставании они могут сопротивляться, однако не просыпаются, так что справиться с ними можно. Солдаты заработали быстрее.

Над нашими головами кружил вертолет, завывая и грохоча моторами, и мы подавали червей по одному в его широкий грузовой люк. Чудовищных тварей, зловеще провисающих на потрескивающих тросах.