Чтение 2–й страницы книги ~Доказательство человечности~

- Знаешь, я не совсем понял, что ты сделал со слонихой.

Сначала дрогнули губы Лотара, потом улыбнулись глаза, потом он рассмеялся по-настоящему.

- Она же спасла меня. Кроме того, у нее был такой голос... Собственно, я до сих пор не понимаю, как она могла говорить, и если не она произносила те слова, то чьи же предупреждения спасли меня? Но сейчас я не о том. Чтобы отправить ее в места, где она могла бы выжить со своим детенышем, я хотел сначала вырасти до гигантского размера, подцепить их обоих и перенести через те двести лиг, которые отделяли оазис от ее родных лесов. Это ей не понравилось, она боялась, что, став драконом, я забуду о цели превращения и сожру ее с малышом.

- Капризная особа, - проворчал Рубос.

- Как настоящая женщина, - усмехнулся Лотар. - Мне пришлось расчистить один из ходов, которые оставались в развалинах дома Гханаши. И по нему мы дошли до места, где все было по-иному.

- Как по-иному? И что представлял собой этот ход?

- Я не все понял в этом колдовстве. Идешь по коридору, все похоже на обычный дом, а оказываешься за двести лиг от места, где вошел в него.

- Ну, а назад можно пройти?

- Можно, я ведь так и сделал. - Лотар помолчал, глядя в пламя свечи. - Этот коридор пришлось расширять, чтобы она могла пройти. А самое трудное было - затащить ее в дом Гханаши. Она очень упиралась и пошла только после того, как Джирда пробежал туда и стал звать ее уже от другого выхода...

- Кто такой Джирда?

- Слоненок.

- Он ей трубил?

- Нет, звуки там не проходят. Такой коридор - вообще неприятное место. Я не очень даже и сердился на нее за то, что она упрямилась. Тем более что в какой-то момент понял - все кончится наилучшим образом.

- Удивительно, как ты с ней управился.

- Она возмущалась, как будто я замыслил нечто бесчестное. Но я был тверд, и она подчинилась. Да и Джирда помог, вот уж кто не дрогнул ни на мгновение. - Лотар сделал глоток воды, так приятно было пить воду сразу же, как только возникала мысль о воде. - Но когда мы перешли на ту сторону, мои хлопоты не кончились. Оказалось, это место занято другими слонами, и они не хотели принять ее.

- Скажи пожалуйста, - удивился Рубос, - слоны, а компанию выбирают, как спесивые ибрийские дворяне.

- Пришлось заставить их предводителя защитить ее.

- Значит, ты дрался со слоновьим вожаком?

- Нет, конечно. Просто вошел в его сознание и сказал, что новенькая будет отличной подругой его старшему сыну.

- Ну и правильно. - Рубос кивнул, громко глотая, допил вино, потом спросил: - Что будем делать завтра?

- Прежде всего я верну тебе долг. Потом пригласим цирюльника, сходим в баню, я и забыл, что такое горячая вода, потом...

Дверь трактира задрожала от бешеных ударов с улицы. Зычный, привыкший к командам голос заревел:

- Именем короля Конада, духанщик, приказываю открыть дверь! Считаю до десяти, а потом, если дверь не будет открыта, я прикажу выломать ее.

Испуганный духанщик прибежал, путаясь в длинном ночном халате, когда дверь уже ломали. Вместо того чтобы открыть ее, он стал бестолково бегать по комнате, натыкаясь на скамейки. Когда дверь рухнула, подняв клубы пыли, в духан сразу вломилось не менее десятка стражников. Среди них Лотар без труда узнал Мазота с Элирахом. Вперед, важно покручивая ус, выступил толстяк в смешных доспехах, но с холодным выражением глаз, выдававшим задиру.

- Духанщик, почему не открыл? - Зычный голос толстяка так не вязался с его обликом, что Рубос улыбнулся.

- Не успел, господин Зерес. - Духанщик кланялся как заведенный. - Все случилось так быстро...

- Я тебе покажу, что такое быстро... - Неожиданно затянутый в тугую кожу кулак капитана сбил духанщика с ног.

Стражники словно ждали этого. Они выхватили оружие и стали атакующим полукругом перед Лотаром и Рубосом. Старый вояка из Мирама вскочил, опрокинув табуретку, присел в боевой стойке, выставил вперед руки, готовый к драке.

Лотар внимательно осмотрелся. Главное - как защитить Рубоса. Скорее всего, Лотару удастся прикрыть его от арбалетчиков, замерших у противоположной стены. Сразу-то они стрелять не будут, им помешают свои, а это, что ни говори, шанс... Нет, так рисковать нельзя. Если существует хоть малейшая угроза его жизни, следует быть послушным. Пока.

Капитан неистовствовал:

- Без глупостей, идиоты! Я могу сделать с вами все, что захочу, и ничего мне не будет, поэтому... Меч на стол, ты, молокосос!

- Ты всегда такой смелый, когда тебя прикрывает десяток медных лбов? - холодно усмехнулся Рубос.

Капитан размахнулся и ударил Рубоса, но наемника нельзя было достать так же просто, как духанщика. Неожиданно кулак капитана оказался в огромной руке Рубоса. Все затаили дыхание. Послышался треск суставов, и Рубос оттолкнул капитана. Тот, кусая губы от боли, принялся растирать раздавленную кисть. Мечники подняли оружие.

- Мы сдаемся, господа. - Лотар достал Гвинед из-за спины и положил его на стол. Потом добавил к нему кинжал. - Только обращайтесь с этим мечом аккуратно, господин капитан, ему цены нет.

- Стану я... - Мучительное выражение не сходило с лица капитана.

- Я еще раз прошу обращаться с этим клинком аккуратно, - сказал Лотар и понял, что, пожалуй, этого будет достаточно. Перегнув палку, он добьется обратного.

- Да, кстати, дружок, - добродушно, с деланной пьяной расслабленностью спросил Рубос, - ты забыл сказать - мы арестованы или как?

- Я должен разоружить вас и доставить во дворец. - Капитан подошел и взял Гвинед так осторожно, словно он был раскален докрасна. После этого злость снова вспыхнула в его воспаленных глазах. - А там вас, скорее всего, вздернут на дыбу как бродяг и разбойников.

Лотар повернулся к духанщику и приказал:

- Наши кровати, добрый человек, оставь за нами. За них заплачено.

Допив из кружки воду, чтобы она не пропадала зря, Лотар, поеживаясь от тычков в спину, впрочем довольно деликатных, вышел из духана. Рубос, переругиваясь с капитаном, топал сзади.

ГЛАВА 4

За крохотным окошком под потолком стояла темень, как будто никогда не существовало ни звезд, ни месяца, ни даже факелов. В камере было прохладно, и Лотар с удовольствием разлегся на каменном, довольно чистом полу, отдав свою подстилку Рубосу. Впрочем, наемнику не сиделось, он расхаживал из угла в угол. Его шаги отдавались в коридоре щелкающим, гулким эхом.

- Рубос, сядь, пожалуйста, - попросил Лотар. - Из-за тебя ветер поднялся.

Тот остановился, потянулся и, стараясь не казаться рассерженным, пророкотал:

- Удивительно, как ты можешь оставаться таким спокойным! Арестовали ни за что, отобрали оружие, и какое! Сняли пояс, в котором было триста цехинов - этого бы хватило, чтобы до конца дней жить в роскоши, словно гурхорский принц. А ты!..

- Ну вот, теперь и гром загрохотал, - прокомментировал Лотар.

- Отвечай - почему ты не дрался, если все, по твоим словам, так просто? - Неожиданно глаза Рубоса округлились, он с недоверием воззрился на Лотара, а потом с силой втянул воздух, стараясь успокоиться. - Или ты подумал, что я не выдержу схватки с этими ватными куклами? Ты меня пожалел?

- Глупости, ничего такого мне и в голову не приходило, - солгал Лотар.

- Тогда почему?

Лотар подложил ладони под голову и стал смотреть на невысокий сводчатый потолок, на котором играли блики от единственной, освещающей камеру свечи.

- Понимаешь, это все предопределено. И я решил, пусть случится то, что должно случиться.

- Что именно?

- Пока не знаю, но скоро все прояснится.

- А если все-таки - ловушка? Если этот король Конад, чтоб его... - Рубос вовремя прикусил язык - камера могла прослушиваться, - ...величество правил во веки веков! - Лотар хмыкнул и подмигнул другу. - Если он задумал сыграть с нами какую-нибудь из тех шуток, после которой нам будет не до смеха?

- Не думаю. Во-первых, Ашмилона - торговый город. Здесь привыкли к чужакам и обращаются с ними неплохо, иначе давно распугали бы все караваны. Во-вторых, все делается, по-видимому, с разрешения достаточно авторитетного лица, а это значит, что мы нужны им больше, чем они нам. И в-третьих, я полагаю, еще ничего плохого С нами не случилось.

- А деньги?!

- Что деньги? Как забрали, так и вернут. Повторяю, мне почему-то кажется, что мы им нужны. А этот капитан просто перестарался. К тому же он все-таки держал себя в руках.

- Но лишь после того, как понял, что их не следует протягивать слишком далеко.

- Да, Рубос, ты сделал то, что требовалось. Знаешь, не будем терять время. Лучше займемся делом. Ты прожил здесь на три дня дольше и, наверное, каждый день прогуливался по базару. Расскажи, что ты слышал, что вокруг происходит?

Рубос вздохнул, подошел к подстилкам и сел, поджав ноги. Почесал подбородок, многодневная щетина заскрипела под его пальцами.

- В общем, дело довольно поганое. Сам знаешь, я не знаюсь ни с колдовством, ни с колдунами. - Он усмехнулся. - Ну, разве что вот попал в компанию с оборот...

- Ближе к делу, - оборвал его Лотар. Простодушие друга временами казалось ему прямо-таки опасным.

- Как говорят, в городе объявилось некое чудище. Оно способно вселяться в любого, кого выберет, и заставляет делать все, что угодно. Причем человек даже не представляет, что стал рабом этого демона. - Рубос помолчал. - Особенно оно свирепствует, как и положено, по ночам. Не раз и не два почтенные, законопослушные люди просыпались и обнаруживали свои руки и грудь залитыми кровью, находили у себя во рту куски сырого мяса... А стражники вылавливали из канав разорванные, обглоданные невиданным образом трупы людей и животных.

- Как оно вселяется в человека и почему выходит из него?

- Говорят, что в королевском дворце все уже давно не смотрят друг другу в глаза. Что перед тем, как предстать пред светлые очи короля, нужно попасть к его главному колдуну Илисару, который внимательно изучит взгляд того, кто добивается аудиенции. Собственно, двора уже нет. Те, кто был посвободнее, давно удрали в отдаленные замки, а те, кто не смог оставить службу, отправили туда семьи и завели такие же правила приема, что и в королевском дворце. Больше всего, конечно, страдает торговля. За полгода местные купцы не распродали и сотой части товаров, которые обычно вывозили к соседям. Местные караванщики жаловались, что, узнав, откуда они, их начинали преследовать, как бешеных псов. Да что там говорить, караваны из Ашмилоны не пускают к себе даже иные подданные Конада!

- Зачем демон нападает на людей?

- Как зачем? Он ими кормится! Ведь... Рубос замер. До него теперь тоже дошло.

- Вот именно, - спокойно проговорил Лотар. - Он не может просто так кормиться мясом своих жертв, ведь эта пища остается в желудках тех, в кого он вселяется.

- Ну, может быть, если он сам состоит из одного духа... - Рубос помялся. - Он кормится душами тех существ, которых убивает.

- Тогда при чем здесь животные? Ведь они, как говорят священники, лишены души?

- Вот это, мне кажется, лучше спросить у тебя. Лотар кивнул.

- Пожалуй. По-моему, ему нужна не та бессмертная часть души, которая присутствует в человеке и которой нет в животном, а чистая животная энергия или более грубое, эфирное тело, которое есть во всем, даже в растениях, даже в неживом...

- Избавь меня от этого, будь другом, Лотар. Это для меня чересчур мудрено.

- Ты знаешь, как зовут этого демона?

- Люди называют его... Нуриманом.

В голосе Рубоса появилось напряжение. По его мнению, он рисковал, называя демона по имени. Это могло оказаться призывом, и Рубос, по всей видимости, решился на это только потому, что перед этим слышал, как его называли другие люди, и, кажется, с ними ничего худого не приключилось. Лотар посмотрел на наемника удивленно.

- Ты думаешь, что это может быть вызыванием? Вряд ли, скорее всего это не настоящее имя, а значит...

- Я не люблю гадать, - резко произнес Рубос.

- Но бояться каждого куста тоже не следует.

Помолчали. Где-то неподалеку в ночи закричала птица. Звук этот разлетелся над дворцом, как круги расходятся по темной воде, скрывающей ужас неведомого мира. Рубос поежился.

- Ладно. - Лотар поднял глаза к потолку, обдумывая услышанное. - И еще вот что важно. Как Нуриман переходит от одного своего слуги к другому?

- Ну, это понятно. Если он вселился в кого-либо, то до поры ведет себя тихо. Потом, когда поблизости никого нет, он лишает человека господства над своим телом, нападает на кого-нибудь, насыщается - не имеет значения, мясом он питается или эфирным блеском, - а потом, понимая, что поутру этого человека, скорее всего, схватят, переходит в кого-то еще, чтобы снова выждать до поры. Достаточно только этому несчастному, послужившему обиталищем Нуримана, встретиться взглядом с каким-нибудь прохожим, или заглянуть в окно дома, или...

- Стража, наверное, хватала всех, кто ночью был слугой демона? И что с ними сделали?

- Сначала, когда люди не понимали, в чем дело, они бросались к священникам, но те, похоже, отшатнулись от них и даже стали на них доносить. Некоторых из этих несчастных запытали до сумасшествия или самоубийства. Иных казнили, и довольно жестоко. Потом поняли, что это бесполезно, но было уже поздно, обыватели стали прятаться. В общем, как везде, власти наделали много идиотских ошибок. Сейчас этих людей не казнят, просто держат в одном из загородных королевских замков, где устроили что-то вроде следственного изолятора, но это ничего не дает. Тот, кто был, как ты говоришь, слугой этого демона, больше им не становится.

- Значит, это самые безопасные люди в королевстве. Понятно. Но если власти придут к выводу, что кто-то был слугой Нуримана, что грозит такому человеку?

- Полное лишение прав и практически вечное заточение.

- Как это происходит? Ведут ли расследования или достаточно простого доноса? Слыхал ли ты о судах над этими нечастными?

- О расследованиях я ничего не знаю, а судов точно не бывает.

- Что эти люди рассказывают о том, где, как и когда в них вселялся Нуриман?

- Думаю, ничего, иначе хоть что-нибудь, хоть краем уха я бы услышал.

- Интересно. Представь, ты идешь по городу, тебе встречается один из слуг Нуримана, только что совершивший убийство. Он грязен, в крови, у него дикий взгляд, одежда его изорвана, потому что он вынужден был сломить отчаянное сопротивление очередной жертвы... Неужели ты не запомнил бы такую встречу?

- Нет, ничего подобного никто не рассказывал. - Рубос вздохнул. - Но это ничего не доказывает. Просто следует предположить, что Нуриман вселяется тайком, - так, что никто этого даже не замечает.

- Ты говорил, здешние дворяне предполагают, что нужно встретиться со слугой Нуримана взглядом. Думаю, при этом новый слуга должен испытать малоприятные ощущения, - все-таки потеря контроля над сознанием. Вряд ли это можно сделать совершенно незаметно. Следовательно...

Далеко по коридору заскрипели несмазанные петли на двери. Послышались возбужденные голоса и шаги по каменным плитам. Лотар вздохнул.

- Жаль, я так хотел подремать. Теперь, похоже, не успею.

Ключ в тяжелом медном замке повернулся с громовым лязгом, дверь открылась. Неверный свет факелов упал на Лотара, который, привстав на локтях, повернул к стражникам голову. Их было трое, ни на одном не было панциря. Это были грубые люди, привыкшие к повиновению заключенных и давно забывшие, что такое настоящая схватка с решительным и умелым противником. Оружие, которое они носили, было едва ли не декоративным привеском к их мрачным физиономиям.

- Эй, ты, молокосос, вставай, пойдешь с нами.

- Думаю, будет лучше, если мы пойдем вместе, - спокойно ответил Лотар.

- Всякий сопляк указывать будет... - Тот, кто стоял впереди всех, сделал шаг и занес ногу, чтобы пнуть Лотара.

Лотар вдруг перекатился на плечи и развернулся с силой боевой катапульты. Ступни его мягких сапог одновременно воткнулись в подбородок и в пах чрезмерно агрессивного тюремщика, который отлетел назад и безвольно повис на руках своего товарища, блокировав его действия. Пока третий тюремщик хватался за свой меч, Желтоголовый поднялся на ноги, но, как всем показалось, очень неудачно, потому что оказался к нему спиной.

Широкий, мутный клинок уже на три четверти выполз из ножен, а Лотар все не поворачивался. Потом вдруг, наклонившись, он выбросил ногу назад и вколотил каблук своего сапога в живот тюремщика. Тот, закатив глаза, сполз по стенке, постанывая от боли, так и не успев обнажить оружие.

Второй тюремщик уже избавился от своего приятеля и шагнул вперед. Он не стал выхватывать меч, а замахнулся на Лотара факелом, пламя которого затрещало, как сырое белье на ветру. Однако факел так и завис в воздухе, не продвинувшись вперед ни на дюйм. Грязную, в ссадинах руку тюремщика спокойно и несокрушимо, как бронзовая статуя, держал своей левой Рубос. Тюремщик подергался, пытаясь вырваться, но тут правая мирамца оглушительно хлопнула по кожаной куртке стражника. Тот опустился на колени. Его движения стали медленными, словно он укладывался спать и относился к этому чрезвычайно серьезно. Факел остался у Рубоса.

- Зря, - сказал вдруг Лотар. - Я хотел узнать, куда они собирались нас вести.

- Думаешь продолжать эту игру? - изумился Рубос.

- Она еще и не начиналась, - улыбнулся Лотар. Старый воин вздохнул, почесал затылок.

- Не знаю, прав ли ты? Ну ладно. - Он наклонился над тюремщиком, схватил его за перевязь на груди и без малейшего усилия поставил на ноги. - Эй, ты, оболтус караульный, смирно!

Это неожиданно возымело действие. Взгляд стражника стал тверже, и стало ясно, что он выполнит все, что Рубос потребует от него решительным тоном.

- Оправься, - сказал Рубос, - и отвечай. Ты знаешь, куда нас нужно привести?

- Так точно, господин... - тюремщик замялся, не зная, как именовать своего победителя.

- Неважно. Продолжай.

- К господину Блеху, начальнику тайной полиции. Он приказал доставить вас и сделать поразговорчивей, чтобы...

- Неважно. Исполняй его первое приказание.

- Слушаюсь, господин.

Рубос хмыкнул и перевел взгляд на двух стражников, растянувшихся на полу.

- А с этими что будем делать? Лотар поднял ключи, выпавшие из-за пояса одного из тюремщиков.

- Запрем здесь. Вряд ли они скоро смогут исполнять какие-либо распоряжения господина Блеха или даже самого короля Конада.

Лотар, Рубос и их провожатый вышли из камеры, заперли дверь, пошли по коридору. Несколько раз их сопровождающий кивал стражникам, которые удивленно поднимали брови, но так и не пробовали выяснить, чем вызвано столь странное шествие. Лишь когда они вышли на длинную галерею, ведущую, очевидно, во дворец, им навстречу шагнул офицер.

- Стражник, что происходит?

Тюремщик вытянулся, и Лотару показалось, он отчетливо слышит, как колени их сопровождающего часто-часто стучат друг об друга.

- Приказано доставить к господину Блеху. Офицер нахмурился.

- Кем приказано?

Неплохо, отметил про себя Лотар.

- Первым помощником его светлости визиря сиятельнейшим начальником тайной полиции господином Блехом.

Рубос ласково усмехнулся. Офицер отошел в сторону.

Потом их остановили у высоких дверей, ведущих, вероятно, в кабинет сиятельнейшего Блеха. Вернее, попытались остановить, но Рубос, войдя во вкус, так рявкнул на сержанта, который оказался на их пути, что бедного служаку сдуло чуть не в другой конец приемной.

Дверь открылась, Лотар и Рубос вошли.

Сначала им показалось, что во всем огромном кабинете горит единственный подсвечник, и тот поставлен таким образом, чтобы освещать лишь входящего. Хозяин кабинета в это время оставался во тьме. Лотар быстро перешел на магическое зрение и сбоку, за толстой, не пропускающей ни лучика ширмой увидел невысокого человечка, на лице которого явственно отразилось удивление.

Лотар шагнул вперед, отодвинул ширму и увидел, что господин Блех, как и полагалось государственному чиновнику его ранга, сидит за столом, заваленным разного цвета и размера бумагами. Некоторые из них были перевиты шелковыми шнурками и украшены большими красивыми печатями.

Блех быстро сунул руку под столешницу и произнес голосом, эхом прокатившимся под высоким потолком:

- Кто вы?

Лотар неторопливо уселся в самое удобное кресло, повернутое к столу первого помощника визиря, и с наслаждением вытянул ноги.

- Мы те, кого вы ждете. Двое чужеземцев, которых вы приказали незаконно арестовать в одном из духанов города, которых ограбили, заперли в темницу и от которых хотите добиться чего-то, что, скорее всего, противоречит их интересам.

Рубос, усмехаясь, - ему нравилась ситуация, - расположился в другом кресле сбоку от Лотара. Бедный тюремщик, непрерывно кланяясь, проговорил:

- По вашему распоряжению, сиятельнейший... - Дальше было что-то неразборчивое, Лотар не стал напрягать слух, чтобы понять, что он хотел сказать, - ...арестованные доставлены.

Краска залила лицо Блеха. Он привстал и зашипел:

- Разве так надлежит доставлять арестованных?

- Не ругай его, господин Блех, - вмешался Рубос. - Это не его вина, а твоя. - В ответ на удивленный взгляд помощника визиря он пояснил: - Для того чтобы доставить нас сюда так, как тебе хотелось бы, следовало послать не меньше манипулы бойцов.

Блех издал какой-то нечленораздельный звук, протянул руку к пиале с чаем, несколько раз шумно глотнул и вперил тяжелый взгляд в Рубоса.

- Да как ты смеешь?..

- Осторожнее, Блех, - жестко сказал Лотар. - Не думаю, что тебе стоит нам грубить.

- Правильно. - Рубос кивнул и улыбнулся, хотя его глаза вспыхнули недобрым блеском.

Блех не был бы придворным, если бы не умел быстро ориентироваться в обстановке. Рукой, унизанной драгоценными перстнями, он отослал стражника и подождал, пока тот, пятясь, не вышел из кабинета. Затем еще раз поднес пиалу к губам, но на этот раз глотал чай беззвучно, как и положено вельможе. Когда пиала оказалась на столе, он уже улыбался.

- Пожалуй, я вынужден согласиться. Итак, приступим к делу. - Он встал, потер руки, несколько раз прошелся перед столом. - Если вы сделаете то, что... - он замялся, - я прошу сделать, вам хорошо заплатят. Суть в том, что существует некий разбойник, посещающий наш город в разных обличьях, которого следует убить. После того, что произошло с моими стражниками, я убежден, от вас это не потребует большого труда.

Рубос открыл было рот, чтобы возразить, но Лотар быстро произнес:

- Как мы узнаем его?

- Вам укажут место, где вы должны его перехватить. Кроме того, он может напасть первым.

- А если он будет осторожнее, чем ты думаешь? Блех нахмурился.