Чтение 2–й страницы книги ~Прикосновение~

— Что-то он не кажется мне уж слишком больным...

Сильвия подошла к кроватке и взглянула на малыша.

— А еще совсем недавно он жутко мучался, все время хватался за животик. Вы же знаете, Алан, что я никогда не беспокою вас по пустякам. Вы уверены, что у него все в порядке?

Алан взглянул в ее встревоженные глаза и почувствовал, как любовь этой женщины к своему ребенку теплой волной распространяется по комнате.

— Давайте осмотрим его и выясним, в чем дело.

— Брысь, Месси! — повысила голос Сильвия, и черно-рыжая кошка, дремавшая, свернувшись клубком, у ног Джеффи, недовольно озираясь на Алана, спрыгнула с кровати.

Алан сел рядом с мальчиком, перевернул его на спинку, затем подтянул кверху его пижамку и приспустил трусики, чтобы обследовать низ живота. Живот был мягким. Алан прощупал его в разных местах, особое внимание обратив на область нижнего правого квадрата в области аппендикса — там ощущалось небольшое напряжение стенки брюшины. К тому же Джеффи вздрогнул во сне, когда он нажал в этом месте. Вынув из своего саквояжа стетоскоп, Алан прослушал живот мальчика, отметив некоторую гиперактивность перистальтики, что указывало на раздражение кишечника. Затем он проверил легкие, сердце, гланды и также не обнаружил никаких отклонений.

— Как он ел вечером?

— По обыкновению — как поросенок.

Сильвия стояла совсем близко — за спиной. Убрав стетоскоп обратно в саквояж, Алан взглянул на нее:

— А что именно он ел?

— Свои любимые кушанья — гамбургер, макароны с сыром, сельдерей, молоко и мороженое.

Убедившись, что ничего серьезного у мальчика нет, Алан поправил на нем пижамку.

— Насколько я могу судить, тревожиться вам не о чем. Либо это начальная стадия гриппа, либо он все-таки съел что-то не то. Или съел как-то не так. Если во время еды человек вместе с пищей заглатывает и воздух, то это может вызвать сильные боли в животе.

— А может быть, это аппендикс...

— Такую возможность не следует игнорировать, однако мне кажется, что это все-таки не аппендицит. Ведь первый признак аппендицита — потеря аппетита.

— Да, уж на что, на что, а на аппетит мы пожаловаться не можем, — улыбнулась Сильвия и положила руку ему на плечо. — Спасибо, Алан.

Сквозь тонкую ткань куртки Алан почувствовал тепло ее руки. Это было чертовски приятное ощущение... Однако оставаться здесь, в полутьме, наедине с прекрасной Сильвией и чувствовать ее прикосновения... Все это могло завести слишком далеко. Алан понял, что ему пора уходить. Он встал, и рука Сильвии соскользнула с его плеча.

— Если ночью что-нибудь случится, позвоните мне или привозите его утром в больницу. Я обследую его еще раз.

— В среду?

— Да, в четверг меня не будет в городе, а завтра у меня как раз имеется несколько свободных часов для приема. Но только приезжайте пораньше. Вечером я улетаю на юг.

— На отдых?

— Нет, в Вашингтон. Я собираюсь выступить на заседании подкомитета сенатора Мак-Криди по поводу законопроекта о «Своде норм медицинского обслуживания».

— Звучит интригующе. Но лететь так далеко лишь для того, чтобы поговорить с политиками... Неужели это так важно для вас?

— У меня давно уже появилось желание высказаться публично на волнующие меня темы, просто до сих пор я не находил подходящей трибуны.

— Ну что ж, езжайте, выговоритесь...

— Не иронизируйте, Сильвия. Речь идет о смысле всей моей профессиональной практики и о моих представлениях о врачебной этике.

— Я ничего не слышала об этом законопроекте.

— Да почти никто о нем ничего и не слышал. Но клянусь вам — это совершенно идиотский законопроект, который, в случае его принятия, так или иначе коснется каждого живущего в нашей стране. Если он будет принят, мне ничего другого не останется, как только подать в отставку. Этот законопроект регламентирует деятельность врача подобно тому, как кулинарная книга регламентирует способы приготовления определенных блюд. Да я лучше буду смолить лодки, нежели лечить людей конвейерным способом!

— И что же вы — бросите вызов и вернетесь домой?

Алан был уязвлен подобным выпадом.

— Вы чересчур прямолинейны.

— Как обычно. Но все-таки вы не ответили на мой вопрос.

— Речь идет не о том, чтобы бросить вызов, по вашему выражению, и уйти в сторону. Здесь все гораздо сложнее. Дело в том, что мой стиль лечения несовместим с бюрократическими ужимками, его невозможно свести к серии постановлений и указов. И если этим буквоедам не удастся втиснуть меня в свои компьютерные рамки, то они просто постараются меня устранить.

— И это все потому, что вы имеете привычку работать, повинуясь исключительно собственной интуиции?

Алан не смог сдержать улыбку.

— Я называю это — эксплуатация интуиции, помноженная на опыт. Вот и сегодня, в случае с Джеффи, я использовал свою интуицию.

— Что вы имеете в виду? — В глазах Сильвии мелькнуло беспокойство.

— Согласно параграфам законопроекта «О правилах медицинского обслуживания населения», я должен был бы отослать вас с мальчиком в приемное отделение больницы для анализов и рентгена, чтобы полностью исключить подозрения на аппендицит — ведь история болезни и предварительный осмотр дают основания для подобных подозрений.

— Тогда почему же вы этого не сделали?

— Потому что моя интуиция подсказывает мне, что у Джеффи нет аппендицита.

— И вы доверяете своей интуиции?

— Так или иначе, но я привык доверять ей. Хотя, если бы эти бюрократы узнали о моем поведении, с ними бы приключился сердечный приступ.

— В таком случае, — улыбнулась Сильвия, — я тоже буду ей доверять.

Она смотрела на него оценивающим взглядом. На губах ее играла улыбка. Алан также смотрел на нее. Он впервые видел эту женщину без всякого макияжа и излишеств в наряде. Ее темные, почти черные волосы были просто зачесаны назад, стройная фигура укутана в бесформенное платье. Но именно сейчас она казалась Алану привлекательной как никогда. Что же в ней было такое, что влекло его, непреодолимо влекло к ней? Перед ним стояла женщина, присутствие которой он ощущал кожей — как будто она излучала какие-то таинственные флюиды. Вдруг Алану захотелось обнять ее. Это было то, чего он всегда опасался.

— Ведь именно это мне и нравится в вас. — В голосе ее вдруг зазвенели нарочито кокетливые нотки, и это сразу разрушило все очарование.

«Ну вот, — подумал Алан, — это и есть ее подлинная сущность. Как только выяснилось, что Джеффи не грозит опасность, она вновь превратилась в прежнюю насмешливую Сильвию».

— По правде сказать, если бы я знала, что вас так легко заполучить на дом, я сделала бы этот вечерний вызов уже несколько лет назад.

— Мне пора идти, — холодно ответил Алан и зашагал вниз по лестнице, в холл, где приглушенно звучала какая-то классическая мелодия.

— Что это за музыка? — спросил он, не оборачиваясь.

— Вивальди. «Времена года».

— Вы ошибаетесь, это не Вивальди. — Алан едва сдержал улыбку. — Это Валли, Фрэнк Валли и рок-группа «Времена года».

Сильвия рассмеялась, и звук ее смеха был приятен Алану.

— Знаете, доктор, я не могу сейчас расплатиться с вами, поскольку нахожусь в стесненных обстоятельствах. Не согласились бы вы получить что-либо взамен денег?

Алан ожидал этого вопроса.

— Конечно, согласился бы — золото, драгоценности...

Его шутка пришлась не по душе Сильвии. Она с досадой щелкнула пальцами:

— Тогда не хотите выпить?

— Нет, благодарю вас.

— Кофе, чаю...

— Право же не стоит. Я...

— Меня?

— Тогда, пожалуй, кофе. Это будет в самый раз.

Сильвия рассмеялась. Ее синие, глаза блеснули двумя крохотными звездочками.

— Пять-ноль в вашу пользу!

— Вы сами напросились, леди.

«Интересно, была ли она такой всегда или эти черты характера появились у нее после того, как был убит ее муж?» — думал Алан. И еще ему очень хотелось знать, что бы она стала делать, если бы в один прекрасный момент он действительно клюнул на ее приманку. «Что в ней искреннее, а что показное?» На этот вопрос Алан ответить не мог. Чаще всего ему казалось, что Сильвия разыгрывает его — и тогда он сразу вспоминал о том, какую нелестную репутацию имеет эта женщина в определенных кругах — но иногда у него было такое ощущение, что она и впрямь хочет его.

— Да, между прочим, — сказала Сильвия поспешно, заметив, что Алан взялся за ручку двери. — Вечером в субботу у меня намечается небольшая вечеринка. Почему бы вам не появиться на ней вместе с вашей женой — ее, кажется, зовут Вирджиния, не так ли?

— Джинни.

— Правда, приходите вместе. Ничего необычного не обещаю — просто соберутся несколько хороших друзей. Некоторые из них, кстати, наши общие знакомые. Никого из высокопоставленных чинов не ожидается. Так... кое-кто из политических деятелей...

— Политический деятелей?

Ее губы сломались в лукавой улыбке.

— Были времена, когда я выделяла деньги на проведение избирательных кампаний тех или иных кандидатов. Но все это пустяки... Так что вы ответите на мое предложение?

Алан долго выдумывал предлог, достаточный для того, чтобы отклонить предложение Сильвии, но не нашел его и в конце концов просто уклонился от прямого ответа:

— Не знаю даже, что вам ответить. Мне не известно, какие у Джинни планы на уик-энд. Если позволите, о своем решении я извещу вас завтра. — Он открыл дверь.