Чтение 2–й страницы книги ~День Суркова~

- А они не будут его менять, я действительно разбогатею, они только передадут мне послание, вот и все.

- У меня плохое предчувствие, - сказал Лешка. Он поставил в прихожей Суркова звякающую авоську, осмотрел ее внимательно и повторил:

- У меня плохое предчувствие.

- Да будет тебе, - постарался подбодрить Сурков, - давай для храбрости.

После первой стопки оптимизма прибавилось. Лешка порозовел как поросенок, стал подшучивать и похрюкивать.

- Подожди, - прервал его Сурков. - Мы с тобой упустили одну очень важную деталь. Мы не определили степень кондиции.

- А зачем?

- Как зачем, - возмутился Сурков. - Мы еще не напились, а ты уже хрюкаешь, как свинья.

- Да, - Лешка озабоченно почесал затылок. - Есть один надежный способ. Но для этого нужна женщина, да не простая, а страшная. Надо посадить ее здесь, и как только мне ее захочется, значит, я дошел до кондиции.

- Ну, это не проблема, - сказал Сурков, - только клеить страшных женщин в трезвом виде неприлично, поэтому предлагаю выпить.

- Сказано, сделано.

После первой бутылки водки желание идти за страшными женщинами окрепло. Друзья вышли на улицу и направились вдоль дороги, рассматривая представительниц прекрасного пола. Как назло, страшных среди них не попадалось. Тогда Лешка предложил идти к городскому парку, он знал одно место, где было много женщин, причем на любой вкус, а так как считал себя обладателем изысканного, то легко бы мог найти себе подружку не по вкусу. Но это был просто не Лешкин день, и женщин не по вкусу он там не обнаружил.

- Вот так бы всегда, а то на кого не посмотришь - крокодил. Но сегодня просто праздник какой-то.

Когда друзья совсем отчаялись, Сурков увидел на остановке то, что они искали. Это была среднего роста и неопределенного возраста девушка, настолько страшная, что Лешка сказал:

- Я могу столько не выпить.

- Надо, - приказал Сурков и подтолкнул его вперед.

Лешка подошел к девушке и стал судорожно копаться в извилинах своего головного мозга, соображая, что же в таких случаях можно сказать. Наконец, поняв, что сказать ничего нельзя, а можно только сделать, он произнес:

- Девушка, одолжите пистолет.

- Вам надолго? - спросила девушка, протягивая "Макаров" ручкой вперед.

- Нет, только застрелиться.

- Тогда быстрее, сейчас подойдет мой автобус.

Лешка прислонил вороненый ствол к виску и почувствовал, какой он холодный, что тут же подействовало отрезвляюще.

- Разве вы не видите, девушка? - вмешался Сурков. - Молодой человек в вас влюблен, да так сильно, что готов с жизнью расстаться.

- Как все запущено, - констатировала дама.

- Неужели такой благородный порыв не вызвал в вас ответных чувств?

- Вот еще, - напряглась девушка. Очевидно, с ней никто так не разговаривал, и она не понимала, чего же от нее хотят. - У твоего друга крыша едет, а ты - чувства.

- Уверяю вас, мадам, он очень хороший человек.

- Да что ты все за него говоришь? Он у тебя немой?

- Он оглох от любви, - поэтично произнес Сурков. - Ничего не видит и не слышит.

- Везет мне на калек, - вздохнула девушка. - Звать его хоть как?

- Алексей Людмирский, а меня Игорь Сурков.

- А короче?

- Меня Гоша, его Леха.

- А меня Эля.

- Эля? - зачем-то переспросил Сурков. - А более официально?

- Эльза Аппетитовна.

"Безобразная Эльза", - подумал Сурков и тут же устыдился своей мысли.

- Эльза Аппетитовна, а не пойти ли нам ко мне и не выпить ли по бутылочке пивка?

- Лучше водки, - рассудительно произнесла Эльза.

- Сказано, сделано, - наконец произнес Людмирский.

- Э - э! - Эльза отвела в сторону ствол пистолета, которым Лешка раскачивал из стороны в сторону. - Он у тебя действительно чокнутый, - она решительно отобрала оружие и сунула его за пояс так привычно, словно проделала это с авторучкой. - Показывай, Дон-Жуан, свои хоромы, - обратилась она к Суркову.

Сурков обнял одной рукой Эльзу, другой Людмирского и увлек обоих дальше от остановки, на которой уже давно поглядывали в сторону Суркова, Людмирского и Эльзы.

* * *

Сурков твердо решил, что будет выкуривать по одной сигарете после каждой бутылки пива. Когда сигареты закончились, он понял, что неверно составил пропорцию, так как пиво кончилось, а водка еще оставалась, даже не смотря на то, что Эльза налегала на бутылку не хуже Людмирского и Суркова вместе взятых.

"А еще говорят слабый пол", - подумал Сурков, и, к его удивлению, пол наклонился и больно прижал лицо.

"Обиделся", - пронеслось в голове у Суркова. Он стоял, боясь пошевелиться, опасаясь очередной агрессии со стороны пола. Дышать было тяжело, но Сурков терпел. Простояв так несколько часов, он задремал. Когда Сурков открыл глаза, все было на своих местах, пол, как и положено, был внизу, а Сурков, по всем законам физики, сверху. Однако утро было каким-то необычным. За окном шел противный дождь, а мысли, словно мухи, летали вокруг головы нагло и беспорядочно. Даже если какая-то и залетала в голову, то приносила только дискомфорт и разочарование.

Сурков поставил на плиту турку, и пока вода закипала, попытался вспомнить, чем закончился вчерашний вечер. Кофе закипело невероятно быстро. Сурков читал об этом в каком-то романе у Жуля Верна, но оказалось, что это всего лишь храп Людмирского, который нагло спит в кровати Суркова.

- Вставай, урод, - тихо сказал Сурков.

Пришлось повторить не менее пяти раз, прежде чем Лешка сменил тональность и перешел из храпа в свист.

- Встать! Суд идет! - закричал Сурков на ухо Людмирскому.

Людмирский лежа вытянулся по стойке смирно и открыл один глаз.

- Где оно?

- Что? - не понял Сурков.

- Эльза.

- Тебе лучше знать.

- Я не помню, она меня споила и бросила.

- Через бедро? - спросил Сурков.

- Шуточки у тебя, - Людмирский, кряхтя, поднялся. - Кофеем пахнет.

- Черт возьми, - Сурков кинулся на кухню, где кофе уже плясал по плите.

Он зачем-то ударил темную кляксу мухобойкой и вылил остатки в чашку, налив воды поменьше, снова поставил сосуд на огонь.

- Зачем мы ее притащили? - спросил Людмирский, очень похожий на доброго льва с растрепанной гривой.

- По-моему, это была твоя идея.

- Да? - не поверил Людмирский.

- По-моему.

- А билет мы заполнили?

- Билет. Как же я забыл!? - хлопнул себя по лбу Сурков.

Он стал судорожно выворачивать карманы, перебирать старые газеты и копаться в мусорном ведре. Билета нигде не оказалось.

- Эльза утащила, - предположил Людмирский.

- Ты теперь будешь ее винить во всех грехах?

- С чего бы это?

Сурков ехидно улыбнулся.

- Нет, нет, Гоша.

- Да, ладно, Лешка, мы с тобой взрослые люди.

Сурков перешел к журналам, затем к библиотеке, перетряхивая книги. Он заглядывал в такие места, куда билет не мог поместиться физически, пока жуткий вопль не прервал его.

- Что, что случилось? - спросил Сурков, влетев в ванную комнату.

Людмирский стоял посредине совершенно обескураженный. Он смотрел прозрачным взглядом на зеркало, по которому аккуратным каллиграфическим почерком красная помада вывела короткую надпись:

"Позвони мне, любовничек, 324-17-85".

- Фух, я уж думал, ты привидение увидел.

- Гоша, она написала "любовничек"!

- Ну и что?

- Как, ну и что?

- Откуда ты знаешь, что это она тебе написала?

- А кому? - отвесил челюсть Людмирский.

- Вообще-то, это моя ванная и квартира моя. Не улавливаешь мысль?

- Ты? - изумился Людмирский.

- А что? - Сурков решил, что маленькая ложь меньшее зло, нежели на протяжении нескольких недель слушать воспоминания Людмирского о встрече с Эльзой.

- Да нет, ничего, - Людмирский повеселел и даже покрылся легким румянцем.

- Ну, как говорится, шутки шутками, а утки утками. Ты билет не нашел?

- Пока нет, - ответил Людмирский, с опаской заглядывая в унитаз.

- Боишься обнаружить там Эльзу?

- Да, нет.

- Так да или нет?

- Перестань, Гоша.

Людмирский и Сурков продолжили поиск, переворачивая все вверх дном. Через два часа поисков билет все же нашелся. Он находился под самым центром паласа. Выяснить, кто и как туда его засунул, не представлялось возможным, но самое неприятное - билет был девственно чист.

Глава 2

- Давай рассуждать логически, - рассуждал логически Сурков. - Мы собирались узнать шесть номеров и получить эту информацию от наших потомков. Возможно, мы ее получили, но не придали этому значения.

- Ты что-нибудь помнишь?

- С трудом, - сказал Сурков, хотя как ему казалось, помнил все удивительно четко.

- Может, какие-то знаки, счет, последовательность?

- Ты Эльзу имеешь в виду?

Людмирский потупил глаза и шаркнул ножкой.

- Может, что-нибудь ещё?

- Ну, например?

- Например, сколько ты выпил?

- Разве я помню.

- Сколько потратил?

- Это бесполезно, Лешка. Я каждый день что-нибудь покупаю, к тому же, когда мы покупали водку, я был еще трезвый.

- А что, по-твоему, может служить сигналом?

- Какое-то необычное и в то же время заурядное событие, которое могло произойти, а могло и не произойти.

Людмирский почесал затылок, но это никак не сказалось на его мыслительной деятельности. Он почесал лоб, но и это не помогло.

- Может... - начал было Людмирский после десяти минут напряженного молчания.

- Ну, хватит, - прервал его Сурков.

- Мне надо убраться, смотри, какой кавардак. Давай проваливай, а вечером увидимся и обсудим идеи.

Сурков выпроводил упирающегося Людмирского и стал приводить в порядок свое жилище. Он разложил по местам разбросанные вещи, пропылесосил палас и протер пыль, что делал крайне редко. Когда он добрался до ванной, то снова увидел надпись на зеркале. Сурков взял лежавшую на раковине губку и поднес к стеклу, неожиданная мысль пронзила его, словно удар током. Сурков бросил губку и, войдя в комнату, стал быстро ходить, нарезая круги и наслаждаясь моментом, когда решение сложной задачи приходит само собой.

* * *

Людмирский старался не смотреть на Эльзу, опуская глаза каждый раз, как только их взгляды пересекались. Сурков настоял на встрече с Эльзой, так как ее персона, по его рассуждению, становилась ключевой.

- Итак, Эльза, мы хотим знать, кто ты? Откуда ты взялась? Почему оказалась именно там, где сейчас находишься? Почему у тебя такой номер телефона?

- Да. И откуда у тебя нарезное оружие? - вставил фразу Людмирский.

Эльза сделала глубокую затяжку и прищурилась, то ли от дыма сигареты, то ли от своих мыслей. Было похоже, что она не собирается отвечать на дурацкие вопросы, и в голове ее борются варианты: уйти сейчас или чуть позже. Лень победила, и Эльза хрипловатым голосом попросила:

- Закажите мне "Хенеси".

- Пеноси мы тебе закажем, - не выдержал Людмирский.

- Успокойся, импотент, - ответила Эльза.

- Вы оба успокойтесь, - сказал Сурков.

- Пусть твой друг относится ко мне с уважением, - потребовала Эльза.

- Пусть, - согласился Сурков.

- Пусть он извинится, - сказала Эльза, почувствовав слабину.

- Началось, - процедил Людмирский.

- Еще не кончалось, - сказала Эльза.

- Так, так, так. Все, оба замолчали. Говорю я, я здесь главный, я скоро стану миллионером, а кто не хочет ко мне присоединиться, пошли вон.

За столиком тут же стало тихо, как в могиле центрального кладбища.

- Слышь, миллионер, закажи мне Хенеси.

- Гарсон, - Сурков сухо щелкнул пальцами. - Сто граммов водки.

- Какой? - спросила подошедшая официантка в цветастом переднике.

- Дешевой.

Эльза недовольно поморщилась.

- Боже мой, с кем приходится работать? - процедил Сурков.

После ста граммов разговор пошел быстрее и плодотворнее. Сурков сделал еще два заказа и практически уверился в том, что Эльза - посредник между будущим и настоящим. Он не сомневался, что Эльзу разыгрывали вслепую, подобрав по номеру телефона и подсунув Суркову в самый подходящий момент. Однако информация была неполной, и оставалось либо многое выяснить, либо до многого догадаться. Во-первых, номер телефона имел семь простых и натуральных цифр, из которых предстояло составить шесть чисел. Каким образом необходимо использовать разделители Сурков не знал, и обсуждение этого не принесло никакого результата.

Людмирский предлагал использовать пять цифр самостоятельно как 3, 2, 4, 8 и 5. Число 17 он считал отделенным и тоже самостоятельным. Аргументы по поводу того, что последовательность 2, 3, 4, 5 невероятно редка, не оказывали никакого воздействия.

Эльза считала, что ее телефон скорее содержит числовой ряд из 3, 24, 17, 8, 5, а шестое число необходимо получить сложением всех вместе. Посчитав на салфетке результат, она изменила свое мнение, сказав, что это число десять, то есть результат суммы последней цифры с количеством данных.

Сурков не спешил высказывать собственное мнение до того, как решит небольшую личную проблему. А проблема сводилось к следующему: если он согласится с Людмирским и Эльзой, не говоря ничего, купит еще один билет, заполнит его, а позже выиграет в лотерею, об этом никто не узнает. Ему уже не придется делиться с Эльзой и Людмирским, тем более что морально он будет частично прав. Принимать такое решение не хотелось, но внутренний голос настаивал. Наконец, совладав со своей совестью, Сурков сказал:

- Поступим, как советует Эльза.

- Почему? - возмутился Людмирский.

- Потому что она посредник.

- А ты - засранец, - хихикнула Эльза.