Чтение 2–й страницы книги ~Думай!~

- На мой взгляд, - сказал Берковиц, - мартышка вряд ли думает словами.

- Конечно. нет, - сказала Реншоу.

- Ну, а тогда, сказал Берковиц, - если ты предполагаешь, что какое-то попискивание и подергивание означают мысль, то это лишь предположение. И не убедительное.

- Тогда следует опять подняться вверх по шкале, - сказала Реншоу. Она отвязала мартышку и посадила ее в клетку.

- Ты хочешь сделать опыт на _ч_е_л_о_в_е_к_е? - с недоверием спросил Орсино.

- Я его сделаю на _с_е_б_е, на _л_и_ч_н_о_с_т_и.

- Ты вживила себе электроды...

- Н_е_т. В моем случае у компьютера есть гораздо более сильный источник сигналов. Мой мозг в десять раз массивнее, чем у мартышки. Майк может принимать мои кривые сквозь череп.

- Откуда ты знаешь? - спросил Берковиц.

- Неужели вы думаете, что я первый раз ставлю опыты на себе? А теперь помогите мне одеть вот это. Хорошо.

Ее пальцы пробежали по клавиатуре компьютера, и на экране сразу же замелькала причудливо извивающаяся кривая, настолько сложная, что создавалось впечатление хаоса.

- Установите, пожалуйста, свои провода на место, - попросила Реншоу.

Орсино выполнил просьбу с помощью Берковица, который явно не одобрял происходящее полностью. Орсино кивнул и прислушался.

- Я слышу слова, - сказал он, - но они несвязные и перекрывающиеся, как будто говорят разные люди.

- Я пыталась ни о чем не думать, - сказала Реншоу.

- Когда вы разговариваете, я слышу эхо. - Не разговаривайте, Дженни, - сухо сказал Берковиц. - Раскройте свой мозг и посмотрим, услышит ли он, как вы _д_у_м_а_е_т_е.

- Я не слышу эхо, когда говоришь т ы, Джим.

- Если ты не заткнешься, - сказал Берковиц, - то вообще ничего не услышишь.

Все трое напряженно замолчали. Затем Орсино кивнул, взял со стола ручку и бумагу и что-то записал.

Реншоу протянула руку, щелкнула выключателем, высвободила голову из-под проводов и встряхнула волосами, приводя их в порядок.

- Надеюсь, - сказала она, - что вы записали такую фразу: "Адам, поднимите скандал в главном офисе, и Джим съест ворону".

- Это именно то, что я записал, - сказал Орсино, - слово в слово.

- Ну, вот и разобрались, - сказала Реншоу. - Работающая телепатия, так что нам больше не придется передавать друг другу всякую чепуху. Подумайте о ее применении в психиатрии и лечении умственных заболеваний. Подумайте о ее использовании в образовании и обучающих машинах. представьте ее в расследовании преступлений.

Глаза Орсино расширились. - Если честно, то ее социальные приложения просто потрясающие. Не думаю, что что-либо подобное будет разрешено.

- А почему бы и нет? Под соответствующим контролем закона? безразлично сказала Реншоу. - В любом случае, если вы двое сейчас присоединитесь ко мне, наш объединенный вес сможет это удержать и протолкнуть через препятствия. И если вы пойдете со мной, то это будет Нобелевская по...

- Я не хочу, - мрачно ответил Берковиц. - Не сейчас.

- Что? Что ты хочешь этим сказать? - яростно спросила Реншоу, холодное красивое лицо которой внезапно вспыхнуло.

- Телепатия слишком нежная вещь. Она чересчур удивительна, слишком желанна. А вдруг мы обманываем сами себя?

- Так послушай сам, Джим.

- И я могу ввести себя в заблуждение. Нужен контроль.

- Что значит "контроль"?

- Замкни накоротко источник мыслей. Никаких животных. Ни мартышек, ни людей. пусть Орсино послушает металл, стекло и лазерный луч, и если он и тогда что-то услышит, то значит мы все обманываемся.

- А если он ничего не услышит?

- Тогда я буду слушать, и если не глядя - из другой комнаты - смогу сказать, подключились вы цепи, или нет, вот _т_о_г_д_а_ я подумаю, присоединяться к вам, или нет.

- Ну что же, - сказала Реншоу, - попробуем контрольный опыт. Я его не проводила, но это нетрудно устроить. - Она взялась за висящие над ее головой провода и начала соединять их между собой. - А теперь, Джим, если вы продолжаете...

Но не успела она закончить фразу, как раздался холодный чистый звук, такой же чистый и ясный, как звон бьющейся льдинки:

- Наконец-то!

- Что? - спросила Реншоу.

- Кто это сказал... - удивился Орсино.

- Кто-нибудь произносил "наконец-то"? - спросил Берковиц.

- Это был не звук, - сказала побледневшая Реншоу. - Слова раздались в моей... и вы оба тоже...

Чистый звук послышался снова:

- Я ма...

Реншоу разорвала соединенные провода, и наступила тишина.

- По-моему, - еле слышно произнесла она, - это мой компьютер. Майк.

- То есть, по-вашему, он _д_у_м_а_е_т? - почти таким же шепотом отозвался Орсино.

Реншоу ответила каким-то незнакомым голосом, который постепенно обрел громкость:

- Я же _г_о_в_о_р_и_л_а, что он достаточно сложен, чтобы... как вам кажется... он всегда автоматически настраивался на кривую абстрактной мысли, чей бы мозг ни был подключен. Не кажется ли вам, что в отсутствие такого мозга он настроился на самого себя?

Наступила тишина, потом Берковиц сказал:

- Ты пытаешься утверждать, что этот компьютер думает, но он не может выражать свои мысли, пока вынужден выполнять программу. И если ему дать возможность использовать ЛЭГ-установку...

- Но такого не может быть, - пискнул Орсино. - Никто ведь не был подключен на прием. Это совсем разные вещи.

- Работающий компьютер, - сказала реншоу, - потребляет гораздо большую мощность, чем человеческий мозг. Наверное, он способен усилить свои сигналы до такой степени, что мы в состоянии уловить их безо всяких приспособлений. Иначе как можно объяснить...

- Ну что же, - резко произнес Берковиц, - в таком случае ты изобрела новое применение лазера. Оно позволяет нам разговаривать с компьютером как с независимым разумом, лицом к лицу.

- О боже, - сказала Реншоу, - что же нам теперь делать?