Кенри Шаун. Я и раньше предполагала, что путешествия между планетами
выходят за рамки человеческого понимания, но это... - Ее рука коснулась
его руки, пальцы сомкнулись вокруг его ладони, и он тоже невольно, вопреки
желанию, сжал ее хрупкую кисть. - Этого я никогда бы не смогла себе
представить.
смущение под маской опытного космонавта, - кое-что изменяется. Аберрация
смещает звезды, а эффект Допплера смещает цвета. Вот и все, фриледи.
разные голоса. Дорти однажды поинтересовалась, о чем думает электронный
мозг корабля: каково это - чувствовать себя космическим кораблем, вечно
скитающимся среди чужих звезд. Он тогда сказал ей, что компьютер не
обладает сознанием, но с тех пор эти ее слова буквально преследовали его.
Может быть, просто потому, что это были ЕЕ слова.
оставалась в его руке, и тонкие пальцы сжимались все сильнее. И его
буквально пьянил легкий аромат духов. - Я никак не могу осознать того, что
ты родился тысячу лет назад, Кенри Шаун. И того, что, когда я уже
рассыплюсь прахом, ты все так же будешь путешествовать среди звезд.
перестал ему повиноваться. Ведь он был космическим скитальцем, уроженцем
Кита, грязным, вонючим томми, а она была Свободной Звездой, универсальным
гением, прекраснейшим цветком генетической иерархии Империи.
того, как относительная скорость приближается к скорости света, измеряемый
промежуток времени сокращается, а масса растет. Но это для постороннего
наблюдателя. Обе системы отсчета одинаково реальны. В этом рейсе мы
движемся с тау-фактором, равным приблизительно тридцати трем, это
означает, что нам потребуется около четырех месяцев, чтобы долететь от
Сириуса до Солнца, но для наблюдателя, будь он у той или другой звезды,
наш путь займет почти одиннадцать лет. - Рот свело, но он с усилием
изобразил улыбку. - Это не так уж много, фриледи. Вы будете отсутствовать,
давайте прикинем, два раза по одиннадцать, да еще год в системе Сириуса, -
двадцать четыре года. Ваши владения будут целы и невредимы.
горючего? - спросила она. Она слегка нахмурилась, и ее прелестный лобик
пересекла тонкая морщинка. Она действительно старалась разобраться во всем
этом.
как в межпланетных полетах. Корабль движется за счет полей окрестных звезд
- теоретически всей Вселенной, - и двигатель преобразует наш ртутный
"балласт" в кинетическую энергию для всего корабля. Он действует
одновременно на всю массу, поэтому мы даже не ощущаем ускорения и можем
достичь скорости света за несколько дней. Когда же мы приблизимся к
Солнцу, агоратрон начнет превращать энергию в атомы ртути, и у самой Земли
мы затормозим.
на Земле занимаются типы Звезда-А и Норма-А.
физический труд по-прежнему остаются трудом. Пусть низкородные потеют,
трудясь, - ведь Свободные Звезды живут для того только, чтобы быть
украшением. Ее пальцы расслабились, и он убрал руку.
порывисто потянулась и дотронулась до его щеки.
того, что ты подумал.
изумление. Слыханное ли дело, чтобы аристократка стала извиняться!..
не могут Кит. Вы просто не укладываетесь в рамки нашего общества,
понимаешь? Вы никогда не принадлежали Земле по-настоящему. - Ее бледные
щеки медленно залил легкий румянец; она потупилась. - Но я хорошо
разбираюсь в людях, Кенри Шаун. И я могу отличить человека высшего типа,
когда встречаю его. Ты бы и сам мог быть Свободной Звездой, только... мы
показались бы тебе ужасно скучными.
еще три месяца на одном корабле, еще три месяца до Солнца.
к домику Шаунов.
кроваво-красный лист прямо ему под ноги. В этом году ранние заморозки,
подумал он. Систему контроля погоды так и не восстановили после того, как
Механокласты ее запретили, и, может быть, в этом они были правы. Он
остановился и глубоко вдохнул прохладный и сыроватый воздух, наполненный
запахами вскопанной земли и спелых ягод. Внезапно он сообразил, что еще ни
разу не был дома зимой. Он ни разу не видел, как холмы покрываются снегом,
сверкающим на солнце, и ни разу еще не слушал невероятного безмолвия
снегопада.
ладонь к двери, она узнала его и открылась. Войдя в маленькую,
загроможденную мебелью комнатку, в которой находилось еще и с полдюжины
детишек, он уловил остатки чудесных ароматов обеда и пожалел, что опоздал.
В последний раз он ел еще на корабле, но во всей Галактике не сыщешь
лучшей стряпухи, чем его матушка.
только сурово кивнул. Мать встретила его более сердечно, обняла, заметив,
что он сильно похудел. Малыши, поздоровавшись, вернулись к своим книжкам,
игрушкам и болтовне. Они довольно часто видели своего старшего брата и
были еще слишком малы, чтобы понять значение его решения оставить космос.
Как хорошо, что ты вернулся.
удовольствием, но... э-э-э... мне нужно сходить в одно место.
"Могучий Варвар" вернулся с месяц назад.
сказала мать. - Так что у тебя будет не так уж много времени для встречи с
Тейей, если только ты... - Голос ее дрогнул. - Если только ты не женишься
на ней. Она прекрасная пара для тебя, Кенри. Она не будет лишней на борту
"Крыльев". Она родит мне сильных внуков.
резкости своего тона. Затем он повернулся к отцу и спросил: - Папа, а что
это еще за новый налог?
течь. Теперь мы обязаны носить эти эмблемы и платить за них с носа.
город.
вздохнул и поднялся.
ее.
на всевозможные темы, впрочем, как и большинство китян), тщательно
отполированных астрогационных инструментов и сувениров, привезенных из
далеких путешествий. Все они о чем-либо напоминали. Вот сабля с тончайшей
гравировкой - подарена оружейным мастером с Проциона-5, многоруким
чудовищем, которое было его другом. Пейзаж Изиды на стереографии -
обрывистые холмы до самого горизонта, сплошь покрытые замерзшими газами
цвета расплавленного янтаря, освещенные могучим Озирисом. А вот эти рога
на стене - трофеи одной из охотничьих вылазок на Локи, еще в дни его
молодости. А вот эта изящная прыгающая фигурка - изображение бога на
Дагоне.
бумаги.
он. Лицо Кенри порозовело.
заметил Волден. - И многие из них даже преуспели, причем большинство. Но я
сомневаюсь, были ли они счастливы.
сказал Волден, - и мы вернемся назад не раньше, чем через тысячу лет. К
тому времени уже не будет никакой Империи. И имя твое будет забыто.
именно поэтому я решил остаться.
На моих глазах прошло двенадцать столетий истории человечества, за это
время всякое бывало. Нынешние времена не из лучших. А скоро станет еще
хуже.