чем я сомневаюсь. Где живет доктор Джеллфт? - Казалось, что иностранец не
замечает, что его нога тяжело и надежно опирается на тонкую шею Харда.
гвардейцам? - Хард, наоборот, очень явственно ощущал на себе ногу
иностранца. Казалось, что с каждой секундой она становится все тяжелей.
Однако, если только ты... - иностранец сделал паузу.
закончить это предложение, поэтому он снова залепетал:
составляет. И часто даже так бывает, что тот, кто города не знает, вдруг
пропадает без следа. - Нога иностранца вдруг стала намного тяжелее, и Хард
сбился с размера своей поэтизированной речи. - Но дом Преподобного Лорда
Хирурга Тарна Джеллфта, достойнейшего сына своего великого отца Терра (о
котором, признаюсь вам, мне известно очень мало), находится всего в семи
кварталах отсюда, и я, хорошо знакомый со всеми улицами города... я буду
рад проводить вас туда, если Ваша Честь того пожелает, - еле дыша закончил
он свою тираду.
хитроумным манером, который обещал причинить сильную боль в случае
малейшего неповиновения, сказал:
убедиться.
слышала его, Хард заполнил свою голову молитвами о помощи. Но, поскольку
она сыграла с ним такую нечестную и от начала до конца грязную шутку, он
практически не надеялся, что она услышит его.
И если это так, то можно ли говорить белыми стихами, или они должны
обязательно быть рифмованными?
Мать, в конце концов, была на стороне Харда. Гильдия Бардов запрещала
поэтам предавать друг друга.
стихотворный размер в разговоре вовсе не обязателен. Великолепно. Это меня
беспокоило. Образовательные кассеты ничего не упоминают о поэзии, и я не
думаю, что остальные члены экипажа смогли освоить правила стихосложения.
Лиффанское наречие и без того достаточно сложное, даже если на нем
разговаривать прозой.
безусловно, но где в Сокровенном Саду Матери он научился таким мудреным
словам?
который оказался вовсе не поэтом. А с другой стороны, какой у него выход?
вельможа. Длина его бороды была никак не меньше локтя, что, с учетом моды,
свидетельствовало, что он, по крайней мере, не ниже подгерцога.
сторону, но иностранец предпочел остаться на месте; Харду не оставалось
ничего другого, как остаться вместе с ним.
- Гарлин, Тчорнио, идите сюда и посмотрите на игру, которую нам подарила
Мать!
пол-локтя. Одетые в богатые расписные одежды, все они были молоды и пьяны,
а теперь к тому же вынули шпаги из ножен. Хард вручил свой дух в руки
Матери.
один из молодчиков.
такое заявление:
оскорбительным в культуре любого народа; что же касается цивилизации,
боготворящей Мать-богиню, такое заявление являлось открытым проявлением
намерения убить либо быть убитым самому.
к молодчикам, заявил тоном, не терпящим возражений: - Иностранцы
отказываются покупать ваших матерей. - И добавил в наступившей тишине: -
Вы - прижитые вашими матерями на стороне ублюдки. - Он явно был готов
развивать эту тему и дальше, до самого утра, но прежде, чем начал
очередную вариацию, вельможи двинулись на него.
был просто обречен прятаться в таких укрытиях - и наблюдал за схваткой с
благоговейным ужасом.
кто именно из трех - с острой как бритва шпагой бросился на иностранца.
Иностранец с невиданной легкостью отскочил в сторону, схватил длинную
бороду вельможи и резко дернул за нее. Борода была фальшивой и сразу же
оказалась в руке иностранца. Глумливо смеясь, иностранец одним легким
движением уложил молодчика на землю и бросил фальшивую бороду в лицо
другому нападавшему.
прятался Хард, и оказался на расстоянии вытянутой руки от него. В порыве
неожиданной классовой ненависти Хард выкрикнул: - Мать, прости мне эту
греховную радость! - и стал бить ногой по голове вельможи. Камни
окрасились в кровь.
двумя другими молодчиками. Кончики их шпаг мелькали перед ним как ядовитые
насекомые; каким-то чудом получалось так, что всякий раз он оказывался
там, где шпаг не было. Тем не менее, ему никак не удавалось схватить ни
одного из них. Несмотря на холод, его лоб покрылся потом.
потому что моя шпага напоена Молоком Матери (Молоко Матери являлось ядом
широкого спектра действия, состоящего из цианидов и растительных
алкалоидов типа кураре). Другой вельможа хранил молчание, поэтому
иностранец решил начать с него.
уже мертв.
дважды от Долгой Смерти! - С такими словами, заручившись поддержкой
Матери, он как копье метнул шпагу мертвого вельможи во владельца
отравленного клинка. Шпага пронзила тому горло, и с выражением
благородного удивления он повалился на землю.
Единственный оставшийся в живых вельможа попытался было сделать отчаянный
выпад, но счел за благо быстро развернуться и убежать, истерически взывая
о помощи и бросив свою шпагу, которую ему удалось-таки всадить в правое
плечо иностранца.
повергнутых вельмож, глядя в лицо друг другу. Теперь у Харда было время
обдумать все случившееся, и он пришел в ужас.
принадлежавшим голосом. - Даже если им придется упрятать в темницу
половину города, они все равно схватят нас. Затем они целый месяц будут
казнить нас, как того требует Закон Матери. А мы даже дали возможность
убраться единственному свидетелю.
осторожно вынул ее, почти даже не скривившись, и из открывшейся раны
хлынула кровь.
доктора Джеллфта. Скорее!
от предчувствия мучительной казни, Хард не забыл забрать с собой кошельки
убитых.
врача Короля, Спонсора-Покровителя Гильдии Врачей, подняться с постели,
где он видел сладкие сны, в такой проклятый Матерью поздний час заставил
энергичный стук в парадную дверь. Как и большинство лиффанских вельмож
среднего возраста, он был склонен к помпезности, благополучию,
консерватизму, как, впрочем, и некоторой робости. Однако, когда он открыл
дверь и увидел, что его посетителями являются хотя и богато одетый, но
раненый молодой человек и какой-то оборванец, по виду несомненно
преступник, его первым желанием было позвать на помощь. Но когда раненый
заговорил на языке Терры слишком быстро для доктора, который вот уже целых
двенадцать лет не разговаривал на этом языке, тот сразу подумал, что его
командировка заканчивается; вторым его ощущением было головокружение,
когда он с трудом, спотыкаясь на каждом слове, выдавил из себя на языке
Терры:
Нортон Андрэ
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Апраксина Татьяна