Чтение 2–й страницы книги ~И живут не так, как прежде...~

украдкой разглядывать незнакомца. Мощная грудь, крепкая спина, сильные
ноги. Большие тяжелые руки. Мускулистая шея. С минуту она что-то
прикидывала, затем кивнула своим мыслям и затормозила.

- Что такое? - спросил он. - Мы дальше не поедем?

- Как тебя зовут?

- Майо. Джим Майо.

- Я - Линда Нильсен.

- А-а, очень приятно. Так что, едем?

- Слушай, Джим, у меня к тебе дело.

- Дело? - он посмотрел на нее с некоторой тревогой. - Интересно
узнать, какое, леди... Линда, то есть. Но дело, знаете ли, такое, мне тут
кое-чем надо заняться, так что я все время буду занят, довольно дол... -
под ее пристальным взглядом его голос сошел на нет.

- Джим, если ты мне поможешь, то и я тебе помогу.

- В чем, например?

- Видишь ли, мне бывает ужасно тоскливо. Особенно по ночам. Днем-то
еще ничего, днем всегда находится чертова уйма дел, но ночью...

- Бывает, - пробормотал он.

- Так вот, я все думаю - как бы с этим справиться?

- А я-то тут при чем? - нервно спросил он.

- Почему бы тебе не задержаться в Нью-Йорке? Чуть-чуть. Я научила бы
тебя водить машину. И автомобиль помогла бы найти, чтобы тебе не пришлось
добираться на юг автостопом...

- А что, это мысль. Трудно научиться водить?

- Ерунда, я научу тебя за пару дней.

- Не думаю, что у меня так быстро...

- Ладно, не пару дней, так пару недель - какая разница? Зато сколько
времени ты потом выиграешь на машине!

- Ах ты, - сказал он. - Здорово.

Тут он спохватился.

- А что от меня потребуется?

На ее личике вспыхнула страсть.

- Джим, ты поможешь мне перетащить рояль.

- Рояль? Какой еще рояль?

- Большой "Стейнвей" красного дерева. Он на Сорок седьмой. Ум-мираю
от желания поставить его у себя. Он прямо просится в гостиную...

- Ты обставляешь квартиру?

- Да, и как будет здорово сесть за клавиши после обеда... Нельзя же
все время слушать записи! Я все продумала: самоучители, руководства по
настройке - все есть, но я никак не могу перетащить к себе рояль.

- Да, но... Рояли-то, наверное, есть во многих квартирах, - сказал
он. - Несколько сотен, не меньше, если подумать. Что бы тебе не поселиться
в одной из таких квартир?

- Ни за что! Бросить мой домик?! Я пять лет его обставляла -
картинка, а не дом! И, потом, там вода рядом.

Он кивнул.

- Да, вода - это всегда проблема. Где это ты так устроилась?

- В Центральном Парке, в домике, где раньше хранились модели всяких
парусников. Он стоит как раз возле пруда. Чудесный уголок, я там идеально
все устроила. И вдвоем перетащить туда рояль будет совсем нетрудно.

- Ну, Лина, я не знаю...

- Линда.

- Да, прости, я...

- Я смотрю, ты сильный. Чем занимался до всего этого?

- Борец-профессионал.

- Ого! Я так и знала.

- Да ну, я уж давно это бросил. Открыл свое дело в Нью-Хэйвн. Бар
"Мужской разговор". Не слыхала?

- Нет, к сожалению.

- Спортсмены его любили... А ты чем промышляла?

- Исследованиями для ББДО.

- Это еще что?

- Так, рекламное агентство... - отмахнулась она. - Потом расскажу,
если захочешь. Научишься водить, перевезем сначала рояль, потом еще
кое-что... но это терпит. И - на юг.

- Но, Линда, я не знаю...

Она взяла его за руку.

- Джим, будь же спортсменом. Остановишься у меня. Я отлично готовлю,
и у меня есть миленькая комната для гостей...

- Для кого? Ты же была последним человеком на Земле...

- Что за глупый вопрос? Где ты видел приличный дом без комнаты для
гостей? Тебе там понравится. На газонах у меня огород и садик, ты будешь
купаться, найдем тебе новенький "ягуар"... Есть у меня один на примете -
как только что с фабрики.

- Мне бы лучше "кадиллак".

- Да что хочешь, то и будет! Ну, так что? По рукам?

- Ладно, Линда, - неохотно пробормотал он. - Будь по-твоему.

Домик был и вправду прелестный: многоярусная крыша, крытая
позеленевшей медью, крупная кладка стен и окна в глубоких нишах. Мягкие
лучи июньского солнца сверкали на голубом зеркале овального пруда; по
воде, громко крякая, шлепали лапами одичавшие утки. Лужайки, поднимающиеся
по склонам впадины вокруг пруда, были аккуратно разделены на террасы и
обработаны.

Окнами фасада дом смотрел на запад, и Центральный Парк тянулся от
него вдаль, как огромная запущенная усадьба.

Майо задумчиво поглядел на пруд.

- Здесь должны были быть модели кораблей...

- Когда я въехала, в доме их было полно, - сказала Линда.

- В детстве я всегда хотел получить модель корабля. Однажды даже... -
Майо оборвал себя. Откуда-то издалека донеслись пронзительные звуки:
беспорядочные сильные удары, как будто камни перекатывались под водой. Все
прекратилось так же неожиданно, как и началось.

- Это что? - спросил Майо.

Линда пожала плечами.

- Точно не знаю. Похоже, город разваливается. Ты же видел, там и сям
разрушенные здания. Придется привыкать, - она вновь загорелась. - Заходи!
Хочу все тут показать.

Она вся сияла от гордости и так и сыпала словами, поясняя детали
планировки, в которых Майо ничего не понимал. Но даже на него произвели
впечатление викторианская гостиная, спальня в стиле ампир, настоящая
сельская кухня с печкой на керосине. Комната для гостей в колониальном
стиле с кроватью под балдахином, задрапированной коврами и увешанной
светильниками, привела его в замешательство.

- Все это такое... какое-то очень уж девичье, а?

- Еще бы. Я же девушка.

- Да-да, конечно. Я и говорю, - Майо беспокойно оглянулся. - Ну, у
парней все вещи не такие хрупкие. Ты уж не обижайся.

- Не бойся, кровать выдержит. Теперь запомни, Джим: ноги на покрывало
не клади, на ночь его убирают. Если обувь грязная, снимай ее у входа. Эти
ковры я взяла в музее и хочу, чтобы они были в порядке. У тебя есть смена
белья?

- Только то, что на мне.

- Завтра достанем тебе новую одежду. Та, что на тебе, так грязна, что
ее и стирать не стоит.

- Слушай, - сказал он отчаянно. - Я, наверное, устроюсь в парке.

- Прямо на земле? Почему?

- Э-э, я как-то больше уж привык так, а не в домах... Но ты, Линда,
не беспокойся. Если буду нужен - я рядом.

- Нужен? Для чего?

- Ты только свистни.

- Чушь, - твердо сказала Линда. - Ты мой гость и останешься здесь.
Выметаемся отсюда: я собираюсь заняться обедом. Вот черт! Забыла раковый
суп.

Она подала обед, приготовленный из консервов, но с большой выдумкой.
Стол был сервирован изысканным фарфором Фарницетти и датским столовым
серебром. Еда была девичья, и Майо, пообедав, остался голоден, хотя и
промолчал из вежливости. Он слишком устал, чтобы, придумав убедительную
причину, отлучиться и заправиться чем-нибудь более основательным. Он
доплелся до кровати, вспомнил, что туфли надо переодеть, зато начисто
забыл про покрывало.

Утром его разбудило громкое кряканье и хлопанье крыльев. Вскочив с
кровати, он подбежал к окну и обнаружил, что всех уток разогнало нечто,
издали похожее на красный мячик. Не без труда прогнав остатки сна, он
понял, что это купальная шапочка Линды. Потягиваясь и зевая, Майо поплелся
к пруду. Линда издала жизнерадостный визг, поплыла к берегу и выбралась из
воды. Кроме купальной шапочки на ней не было ничего. Капли и брызги так и
летели от нее, так что Майо даже попятился.

- Доброе утро! Выспался?

- Доброе. Еще не понял. Всю ночь в спину упирались какие-то рейки.
Ух, вода, видать, холодная. Ты вся в пупырышках.

- Вода изум-мительная! - она стянула шапочку и тряхнула волосами. -
Где полотенце? А, вот оно. Ныряй, Джим! Получишь огромное удовольствие.

- Не люблю, когда холодно.

- Не будь размазней!

Удар грома расколол утреннюю тишину. Майо в изумлении глянул в чистое
небо.

- Что за черт? - сказал он.

- Тихо, - скомандовала Линда.