Вселенной могло быть еще что-то старше его. Сам факт такого удивления
снова и снова поражал и будоражил его. Невыносимо давил мертвый груз
тысячелетнего возраста, и это показывало, что с ним что-то не в порядке.
Новой Землей. Он поражался своим мыслям в безутешных скитаниях по
прикованной к земле заплесневелой твердыне летающего города - организма,
старше Джона на многие тысячелетия, теперь всего лишь мертвеца, как и
подобает артефакту. Город-мертвец, труп целого общества. Никто уже не
помышлял на Новой Земле о строительстве космических городов-скитальцев или
о воссоздании образа жизни Бродяг. Число оставшихся в живых членов
первоначального экипажа было очень невелико среди современных жителей
Новой Земли - детей и внуков тех, первых... Они неохотно, с отчужденным
чувством отвращения, обращали свой взор в прошлое. Можно не сомневаться,
они отвергли бы даже саму мысль о возвращении к былым временам, если бы у
кого и хватило ума на такое предложение. Что же касается второго и
третьего поколений, то они знали о днях Бродяг лишь как об истории и
посматривали на остов летающего города, который доставил их родителей на
Новую Землю, как на фантастически неуклюжего дряхлого монстра. На старой
Земле двадцатого века так мог смотреть пилот суперсовременного авиалайнера
на древнюю карфагенскую пятипалубную галеру.
сообщества Бродяг там, в родной галактике, галактике Млечного Пути, чьими
спутниками были оба Магеллановых Облака.
неразрешимую задачу. Вообще-то, перехватить передачу с далекой Галактики
не очень сложно, но прошло так много времени после колонизации Новой
Земли, что переработка получаемых посланий во что-либо вразумительное
потребовала бы работы целой группы экспертов в течение долгих лет. Да и
трудно найти людей, способных проявить интерес к столь бесплодной
ностальгической возне. На самом деле Амальфи пришел сюда с еще не совсем
оформившимся желанием задать работу Отцам Города - этому огромному
комплексу вычислительных машин и банков памяти, на которые возлагались
тысячи технических, операционных и управляющих задач города в полете. Он
не представлял, что будет делать с информацией из Галактики, если ее
получит. Ясно было одно: нет никаких шансов заинтересовать хоть
кого-нибудь из новоземлян этой проблемой. Разве только с полчаса
проболтать впустую.
медленно, но верно отдаляется от родной Галактики со скоростью примерно в
150 миль в секунду - не так уж и много в космических масштабах, всего на
диаметр средней солнечной системы в год. Но это определяло современное
отношение новоземлян к прародине. Взгляд людей устремлялся только вперед.
Им не было дела до древней истории. Гораздо больше интереса проявлялось к
новой звезде, вспыхнувшей в межгалактическом пространстве за Малым
Магеллановым Облаком. В определенные периоды года можно было еще наблюдать
шляпу родной Галактики, простирающуюся в ночном небе от горизонта до
горизонта. И, конечно же, по-прежнему существовали космические полеты,
потому что торговля с другими планетами в маленькой галактике-спутнике
просто необходима. Она осуществлялась в основном огромными торговыми
грузовиками. Были машины и покрупнее: мобильные перерабатывающие центры.
Они по-прежнему нуждались в энергоустановках гравитронно-поляризационных
генераторов или "спиндиззи". Но в основном местная цивилизация развивалась
в сторону замкнутой автономной индустрии.
многомиллионных передач из родной Галактики, где некогда находился офис
мэра, Амальфи неожиданно засек фрагмент из работ человека, умершего за
одиннадцать веков до его рождения. Возможно, прием этого фрагмента был
всего лишь побочным эффектом процесса разогрева - как и для большинства
компьютеров их возраста и сложности, у Отцов Города уходило два-три часа
для вхождения в работоспособное состояние после длительного бездействия. А
может, пальцы Амальфи, уверенно мелькавшие над аппаратурой, оказались
умнее его головы ("глаза боятся, руки делают") и интуитивно ввели нужную
команду. Так или иначе, цитата оказалась соответствующей моменту: "Если
это и есть окончательная победа, то мы должны сказать: что поколения
человечества страдали и отдавали свои жизни, пророки и мученики пели в
огне, а их священные слезы были пролиты ни для чего иного, кроме как для
возникновения расы существ столь несравнимой безжизненности, лишь для
продления in saecula saeculorum [во веки веков (лат.)] их удовлетворенного
и ничем не примечательного существования; в таком случае лучше проиграть
битву, нежели выиграть. Лучше опустить занавес до окончания последнего
акта пьесы, чтобы дело, начатое с такой помпой, можно было бы попытаться
спасти от окончательного свертывания.
микросхемы на главную проблему. Нет, подождите минуту - это Библиотекарь?
для этой проблемы не потребуются.
подача энергии с питающих генераторов на машину Библиотекаря была
отключена, затем так же быстро вернулась обратно. Джон не сразу приступил
к осуществлению своего проекта. Из головы не шел этот странный, случайно
принятый отрывок. Насколько он мог предположить, на Новой Земле еще
оставались несколько "неисправимых" Бродяг, но единственный, кого он
хорошо знал лично, был Джон Амальфи. Сам-то он не испытывал тоски по былым
временам, по периоду, в котором ему довелось жить, но едва ли мог забыть,
что именно благодаря его плану была колонизирована Новая Земля. Четыре
года напряженной работы, неожиданное открытие, что еще безымянная тогда
планета была убежищем и вассалом известной группировки бандитов,
именовавших себя Главными Межзвездными Торговцами. В родной Галактике их
звали просто - "Бешеные Псы". Потребовалось совершенно очевидное, но
жесткое решение, которое и было принято. Разгром "псов" в битве при
Проклятой Пустоши в 3948 году надолго освободил Амальфи от проблем и
постоянной необходимости предпринимать какие-то экстраординарные меры.
стабильном и законопослушном обществе. Цитата из работы Джеймса почти в
точности подвела итог его мыслям о бывших Бродягах, которые раньше были
его подчиненными, и их наследниках. Правда, нужно исключить из этого
списка аборигенов планеты. Те считают проблемы самоуправления
наиглавнейшими. Их можно понять. Они побывали в рабстве у Бешеных Псов.
серьезного интереса для Амальфи. Планеты Облака были очень похожи одна на
другую, да и само по себе Облако - всего лишь 20000 световых лет в
диаметре. Весьма удобно для организации единого административного центра.
Но какое значение это имеет для человека, который давным-давно провел свой
город-корабль через 280000 световых лет. Ему не хватало, в конце концов,
не пространства, а самой нестабильности, хаоса, чувства движения к
неведомой цели, непредсказуемости - всего, что может ожидать его в пути к
неизвестной планете и на ней.
бесконечности жизнь была необходимой для общества Бродяг. До открытия
антинекротика в начале XXI века межзвездные полеты, даже при наличии
спиндиззи, считались физически невозможными. Галактические расстояния были
слишком велики для короткого века человеческого. С другой стороны,
бессмертие в обществе без потрясений столь же не интересно для такой
личности, как Амальфи, как жизнь электролампочки. Джон и ощущал себя такой
лампочкой, которую ввернули в патрон и забыли включить.
положение вещей. В особенности молодежь. Они могли себе позволить тратить
годы на долговременные исследования, результаты которых вряд ли можно
ожидать раньше, чем через пять столетий, а то и больше.
работающая на Новом Манхэттене над общими проблемами антиматерии. Мозгом
этих изысканий служил доктор Шлосс, экс-хрунтанский физик, который
оказался на борту города еще в 3602 году в качестве беженца после
уничтожения Герцогства Горт, последнего живого полипа прекратившей
существование Хрунтанской Империи. Административное управление проектом
сосредотачивалось в руках относительно молодого человека по фамилии
Кэррел. Он еще не так давно был вторым пилотом города и дублером
городского управляющего. Ближайшей целью проекта, как утверждал Кэррел,
были теоретические исследования структур, возможных для атомов
антиматерии. Но ни для кого не являлось секретом, что большинство молодых
людей в группе, при активной поддержке Шлосса, надеялись достигнуть
настоящего создания не простых химических соединений - этот вопрос можно
было решить в несколько недель. Они хотели сотворить реальный видимый
предмет, полностью состоящий из антиматерии. Амальфи подозревал, что на
этом невообразимо взрывоопасном предмете они смогли бы написать краской из
той же антиматерии: "Noli me tangere" [не тронь меня (фр.)].
шансов принять участие в этом проекте. В конце концов, он не ученый.
Конечно, у него была возможность просто покончить с жизнью. Он не был
неуязвим в полном смысле слова и тем самым бессмертен по-настоящему.
Березин Федор
Земляной Андрей
Маккэфри Энн
Круз Андрей
Жюль Верн
Зыков Виталий