Дом, судя по всему, и впрямь не сулил уютного ночлега. Две
отвратительного вида комнаты и чердак прилегали к провонявшей
жиром древней хижине, в которой стряпалась еда. Гора нечесанной
овечьей шерсти, лежавшая у стены, не только наполняла комнату
не слишком приятным запахом, но и, судя по всему, служила
старухе постелью. Девчонка-служанка, вероятно, спала в кухне, а
уродливый пастушок который отправился присмотреть за конями,
явно привык считать своим домом конюшню.
источавший сытный горячий дух баранины. Недоверчиво поглядывая
на чужаков, она поспешила в кухню и вернулась с двумя глубокими
деревянными мисками, которые со стуком поставила на стол.
Ломоть довольно черствого хлеба и нож завершили подготовку к
пиршеству, а к ним, с большой неохотой, был добавлен кусок
воняющего козлятиной сыра.
поглядывая за тем, как едят ее гости. Взгляд у нее был мрачный
и почему-то задумчивый. В доме воцарилось молчание. Бран
старался не глядеть на старуху, чтобы не потерять аппетит,
который и так уже был испорчен жесткой вареной бараниной и
слишком жирным бульоном.
пронизывающим насквозь взглядом.
она.
кусок баранины и привередливо срезая с него жир. -- И нашлось
бы немало желающих наплести нам небылиц о призраках, загадочных
огнях и прочей страхолюдной чепухе. Что до меня, я во всю эту
магию не верю ничуточки.
верить в то, над чем сейчас насмехаешься. С тех пор, как я
поселилась в тени могильников, мне довелось увидеть порядком
разных диковинок. -- Она потрясла головой так, что щеки
затряслись, и впилась в юношей угрюмым взглядом блеклых глаз.
побольше диковинок, -- нервно отозвался Бран, неуклюже пытаясь
унять ее.
произнесла эти слова с явным удовлетворением и сгорбилась,
завернувшись в плат и поджав губы с таким видом, словно никакая
пытка не могла бы больше вырвать у нее ни словечка. Затем
поворошила угли в очаге и пробормотала: -- И вы тоже.
расслышал, что сказала карга.
схватив Пера за руку. -- Она бормочет себе под нос такие вещи,
что и подумать страшно. Давай уедем, а? Лучше я буду спать в
снегу, чем всю ночь ловить клещей и блох в этой шерсти.
гляди перепугаешься до смерти? -- Бран обшаривал глазами
комнату, с ужасом поглядывая на самые обычные вещи, точно они
предназначены для пыток, а не использовались для пахоты и
прядения.
невольно подскочил, когда старуха, которая, гримасничая,
размышляла о чем-то у очага, испустила вдруг громкий хохоток.
Пера и Брана. -- Так вот, значит, как вы все это называете? Вы,
малявки, понятия не имеете о древнем знании. Суеверия, надо же!
-- Она хихикнула, и от этого скрипучего звука у Брана волосы
стали дыбом.
хихикала. Когда Пер и Бран наелись, она указала на груду шерсти
у стены.
чердак.
фигуру и весьма хлипкую лестницу, что вела наверх между низких
балок.
здравого смысла, укройтесь с головой и, в случае чего, делайте
вид, будто ничего не видели и не слышали.
осведомился Пер, но в ответ услышал лишь недовольное ворчание
-- старуха уже карабкалась вверх по лестнице, ловко, точно
жирный черный паук по паутине. Коптящую сальную лампу она
прихватила с собой, оставив гостей в тусклом свете гаснущего
огня.
в очаге треснула горящая ветка.
плащ в углу напротив и улегся там.
она может нам сделать? Я защищу нас обоих вот этим. -- Он
положил рядом с рукой свой короткий меч и с гордостью поглядел
на него. Торстен подарил этот меч сыну в прошлом месяце, на
день рождения. Пер усердно упражнялся со старейшим слугой
Торстена, одноглазым стариком, который, как чудилось Брану,
сражался еще со скрелингами семь сотен лет назад, когда первые
скиплинги ступили на гористые берега Скарпсея.
ночлег. Он робко присел на жесткую охапку шерсти и в
надвигающейся темноте завернулся в плащ до подбородка. Насчет
смелости и храбрости Бран никогда не питал иллюзий. Он был
трусом -- трусом до мозга костей, каждой клеточкой лелеемого
жира, который превратится в преданную толщинку в один
прекрасный день, когда Пер станет вождем удела.
убедившись, что Пер крепко заснул. -- Порой мне кажется, что
будь я бедным рыбаком, уж верно, дольше прожил бы на свете. Я
ведь никогда не молил о чести присягать на верность Перу, сыну
Торстена! Ничего, кроме неприятностей, мне это не принесло.
Могильные курганы, призрачные камни, а теперь еще и дом с
привидениями!
плащ, одни лишь глаза блестели, в ужасе обшаривая взглядом
комнату. Он заметил, что ворох шерсти у входа в кухню едва
заметно шевельнулся, и оттуда бесшумно выползла служанка по
имени Грима. Бран тотчас живо вообразил сцену собственной
кровавой гибели.
Убирайся прочь, туда, откуда явилась... пожалуйста! -- Ему было
страшно, несмотря на то, что девчонка была едва ли не вдвое
меньше его ростом и тоненькая, словно древесная стружка.
домом тяготеет страшное проклятье, и если вы не уйдете отсюда,
то к полуночи станете его жертвами. Ни о чем не спрашивай, бери
свои вещи и уходи!
непростительным нарушать законы гостеприимства... и вдобавок
это суеверие. Ты уверена, что дом проклят?
так же верно, как бородавка у Катлы на подбородке.
хотя бы скажи, что это за проклятье и какая опасность нам
угрожает.
блеснули ее светлые волосы.
пыталась предостеречь, она... -- Что-то грузно скрипнуло
наверху, и она смолкла. Качая головой и прижимая палец к губам,
она попятилась к кухне.
изумившись собственной отваге.
шепотом. -- Может, я... сумею тебе помочь?
вот-вот расхохочется. Затем быстрая грустная улыбка скользнула
по ее губам.
Если бы ты только знал... но нет, тогда бы тебе и в голову не
пришло помогать мне. Лучше беги, пока еще не поздно. -- Шепча
эти слова, она отступила назад и исчезла во тьме убогой кухни.
от опасности и страх перед гневом и насмешками друга, когда тот
очнется от сладкого сна, чтобы выслушать его, Брана, нелепые и