из нас не может ни о чем предупредить другого, хоть мы и перекликаемся
через годы - один автоматически, другой по-человечески страстно. Я живу
сейчас. Ты живешь позже меня. Пусть это бред. Плакать не стану - будущее
мне неведомо, а раз так, я остаюсь оптимистом. Записи спрятаны от тебя и
лишь реагируют на определенные раздражители с твоей стороны. Можешь ты
потребовать от мертвеца, чтобы он зарыдал?..
него накатила тошнота - и чернота. - Боже, как ты был бессердечен! Прочь,
прочь!..
тонвалу, пока крутятся бобины и скрытые от тебя электронные глаза читают,
выбирают и трансформируют слова тебе в ответ, я буду молод - и буду
жесток. Я останусь молод и жесток и тогда, когда ты давным-давно умрешь.
До свидания...
вдохновенно шли те первые годы одиночества, когда он монтировал все эти
управляющие схемы, пленки, цепи, программировал вызовы на реле времени...
поднимайся!..
Марстаун. Установить там телефонный мозг. Хотел тебе об этом напомнить.
именно завтра за нами прилетит спасательная ракета?
все их хитроумные реплики. Теперь телефоны должны были вызвать его только
после того, как ему исполнится восемьдесят, если он еще будет жив. И вот
сегодня они звонят, и прошлое дышит ему в уши, нашептывает, напоминает...
разница. Господи, и какая разница!.."
один! За прошедший год я установил мыслящие голоса еще в двухстах городах.
Я заселил Марс Бартонами!..
сквозь голубые горы и железные долины в грузовике, набитом всякой
техникой, и насвистывал веселые песенки. Еще один аппарат, еще одно реле.
Хоть какое-то занятие. Приятное, необычное, грустное. Скрытые голоса.
Скрытые, запрятанные. В те молодые годы смерть не была смертью, время не
было временем, а старость казалась лишь смутным эхом из глубокого грота
грядущих лет. Молодой идиот, садист, дурак, и не помышлявший о том, что
снимать урожай придется ему самому...
сидел в кино посреди пустого города. Прокрутил старую ленту с Лорелом и
Харди. Ох и смеялся же я!..
тысячу раз подряд. Запустил ее через громкоговорители - звучит, как ты,
что двери в городе хлопают, и дети поют, и радиолы играют, все по часам.
Если не смотреть в окно, только слушать - все в порядке. А выглянешь -
иллюзия пропадает. Наверное, начинаю чувствовать свое одиночество.
домов доносятся запахи бекона, яичницы, ветчины, жаркого. Все с помощью
потайных устройств...
играла музыка, не носились в воздухе кухонные запахи. Давным-давно
забросил он фантастику механической лжи. Прислушайся! Что это - шаги?..
Запах! Вроде бы клубничный пирог... Он прекратил все это раз и навсегда.
механическое население марса, которое он создавал в течение многих лет,
пока внезапно не понял жуткой бессмысленности того, что делает, и не
приказал им - раз, два, три, четыре! - следовать на дно канала, и они
утонули, пуская пузыри, как пустые бутылки. Он истребил их всех -
безжалостно истребил.
его приближении. Он побежал. Звонок остался позади. Но на смену пришли
другие звонки - в этом домике, в том, здесь, там, повсюду! Он рванулся
прочь. Еще звонок!
говорить. Ты не можешь заставить меня замолчать...
жду. И мне все более одиноко. Прочел "Войну и мир". Выпил реку вина.
Обошел все рестораны - и в каждом был сам себе официант, и повар, и
оркестрант. Сегодня играю в фильме в кинотеатре "Тиволи". Эмиль Бартон в
"Бесплодных усилиях любви" исполнит все роли, некоторые в париках!..
домах, и в башнях, и под землей. Давай убивай! И как ты назовешь это?
Телеубийство? Самоубийство? Завидуешь, не так ли? Завидуешь мне,
двадцатичетырехлетнему, ясноглазому, сильному, молодому... Ладно, старик,
стало быть, война! Война между нами! Между мной - и мной! Нас тут целый
полк всех возрастов против тебя, единственного настоящего. Валяй, об'являй
войну!..
под ногами Бартона были сложены пистолеты, винтовки, взрывчатка. Рев
машины отдавался в его истонченных, усталых костях.
и как он только может так поступать со мной?.."
Над городом висело безветрие.
коробки. Где в этом городе запрятан голос? Вон на той башне? Или на этой?
Столько лет прошло! Он судорожно глянул в одну сторону, в другую.
забыл! Слишком это было давно..."
взорвать их. Сам себе перережешь глотку. Одумайся...
прислушивался к смутному гулу башен - гул доносился сверху, они все еще
Лукин Евгений
Афанасьев Роман
Лукин Евгений
Флинт Эрик
Корнев Павел
Володихин Дмитрий