Жан-Полем Гаррижо? Насколько я помню, это называлось "Три раза в раз".
ускользнули, - хрюкнул Барнетт.
осведомился Барнетт. - Театральная пьеса есть театральная пьеса и
существует автор, который ее написал. Но, насколько я слышал, речь здесь
идет не о театральной пьесе. Существует про южноамериканец, который будто
бы является серьезным авангардистом, он позаботился о том, чтобы
перетянуть на свою сторону Близзарда и других финансистов и повсюду
собирает бездельников, бывших знаменитостей и уволенных по сокращению
штатов актеров из различных закоулков, потому что не один разумный человек
не согласится с этой бессмыслицей.
для Расс. Вы еще никогда сами не видели работу Дельгадо, но, несмотря на
это хулите ее, - Хестон-Вуд отпил глоток вина. - Пьеса с Гаррижо в главной
роли была для меня самым великим театральным чудом со времен Года.
подобрали замену?
разрушила бы. Эта идея - уже кое-что для нас. Только вы не хотите ничего
признавать.
помните? Он делал что-то подобное в Мировом Театре, но что из этого вышло?
Бессмыслица! - Барнетт налил себе стакан вина. - Поставили актеров на
сцену, дали им несколько предложений, развили общую работу в диалогах и
назвали результаты этого пьесой для сцены. Но как из этого мог получится
шедевр, если все это было сделано второклассными людьми? Я не могу в это
поверить, Ральф. Лучшим из актеров все еще является Мюррей Дуглас и вы,
так же, как и я, хорошо знаете, что в Лондоне не существует ни одного
постановщика, который принял бы к себе этого старого пьяницу. У него
никогда не было большого таланта - только красивое лицо.
шаркали по покрытому ковром полу. Несколько тарелок и стаканов упали на
пол. Мюррей побелел как мел, когда он подошел к соседнему столику.
звук. Во всем ресторане несколько секунд царила глубокая тишина.
призрак. Он был большим, крепко сложенным человеком с красивым лицом. Его
коньком, которого требовали от него издатели "Газетт", был "Театр для
Масс" и он помещал в своей колонке фотографии, которые он добывал с пеной
у рта.
невероятную силу. Он рванул Барнетта вверх, так что стул под ним с
грохотом упал. Потом он нокаутировал Барнетта точно нацеленным ударом в
подбородок.
схватился за тарелку с карамельным пудингом. Мюррей глубоко вдохнул воздух
не обращая внимания на шум голосов.
этого, вы, жалкое ничтожество? Вы не критик и никогда не сможете им быть.
Вы злобный болтун, лишенный такта и с дурными манерами. Когда я находился
на верху, мне часто хотелось выбить вам все зубы, но я не отваживался,
потому что ваша грязная колонка все же имеет силу. Теперь я внизу и вы
больше не сможете мне повредить. Но, не смотря на это, что вы пытаетесь
сделать? Вы назвали меня старым пьяницей, не так ли? Прекрасно, теперь вы
имеете возможность сказать мне это в лицо.
посетителями, в чей карамельный пудинг он влез рукой.
появился возбужденный Эмиль.
одной крыше с Барнеттом, иначе я сюда не пришел бы. Его вид портит мне
аппетит, - теперь Мюррей нарочно использовал резонанс своего великолепно
поставленного голоса, который раньше без микрофона заполнял весь
Альберт-Хол. Он знал, что все посетители понимают каждое его слово. - Вот,
возьмите это в качестве возмещения за убытки, - он сунул в руку Эмиля 5
фунтов и одновременно с этом нащупал в кармане брюк мелочь. - А это для
вас, Барнетт.
ковер. Мюррей повернулся и пошел к выходу; на этот раз он знал что все
посетители наблюдают за ним. И на этот раз никто не спросил, кто бы это
мог быть.
Джинсона, который всегда находился наверху и никогда не спускался вниз.
Флит лучисто улыбнулся.
живых. Поздравляю, это был великолепный, которым вы врезали Барнетту. Что
вы делаете в настоящий момент? Я ничего не слыша о вас с тех пор... ну, вы
уже понимаете, - и смущенно махнул рукой.
отдохнул. По большей части у дверей кабинетов других людей. Я пытался
добиться аудиенции и у вас, но вы не хотели со мной говорить.
бездельников и бродячих комедиантов, которые должны поставить на сцене
новую пьесу Дельгадо. С тех пор я обеспечен. Мы снова увидимся на
премьере.
на улицу. Глупость всего этого дела была, конечно, в том, что он, как и
Барнетт, сомневался в этом проекте Дельгадо. Его агент раздобыл что-то
другое - да, что-то другое - но он никогда с этим не свяжется, хотя он и
получил бы за это фантастически высокий гонорар.
к событиям последнего получаса. Он один раз остановился чтобы, открыть
крышу своего кабриолета - свежий воздух поможет ему забыть Барнетта - и
купить сандвич, который должен был заменить ему великолепную голубую
форель, которую он оставил в ресторане "ПРОСЦЕНИУМ".
срыв, он больше не садился за руль быстроходного автомобиля. Когда он
наконец, достиг автобана, он намеренно поехал быстрее, сначала он выехал в
четвертый ряд на скорости 170 километров в час, все увеличивая скорость,
пока стрелка спидометра не коснулась цифры 200.
дал ему взаймы достаточно денег; чтобы он смог выкупить свой автомобиль.
для него важнейшим символом. На номерной табличке была комбинация
"1-МКД-Мюррей Квест Дуглас - и люди узнавали белый "Даймлер С-250",
мчащийся по улице.
по телевидению на этой неделе.
заблокированным перекрестком.
семьсот-восемьсот фунтов в год, хотя раньше его автомобиль был не в лучшем
состоянии. Он всегда прилично питался и никогда не ел консервы прямо из
банки, он никогда не курил дешевые сигареты и никогда не давал бесполезные
интервью в невыглаженном костюме. Роджер Грэди довольно часто предлагал
ему - и это было очень глупо - позволить ему поставить автомобиль в гараж,
где каждая неделя стоила ему денег; Роджер еще раз начал с того, что
принес Мюррею невероятное сообщение о том, что один из агентов Сэма
Близзарда искал актеров для новой пьесы Дельгадо и хотел ангажировать
Мюррея Дугласа.
аргентинцем. Он раньше уже снял один фильм и единственное имя в нем из
всех южноамериканских имен, которое было до некоторой степени известно -
это Леопольдо Торре-Нильсон. Сам Мюррей никогда не видел этого фильма - он
Суворов Виктор
Мацумото Сэйте
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Афанасьев Роман