человекообразным разумным существом. Никакого страха от присутствия
совершенно чужеродного создания я не ощущала. Даже при том, что он был не
только негуманоидом, но и телепатом, а неприязнь нашей расы к телепатам
насчитывала тысячи лет.
меня. Я пытаюсь создать ментальный барьер, но это не так просто. Энергия
вашей мыслепередачи настолько велика, что экранирование не выдерживает. -
Чужак замолчал на пару секунд. - Не надо смущаться, пожалуйста. Это тоже
мешает мне сосредоточиться.
команды звездолета, одетому в черную кожаную униформу, который
бесцеремонно просунул голову через диафрагму, и категорическим голосом
потребовал:
на груди аспирационные трубки аппарата Гаренсена. Негуманоид снял с рук
защитные рукавицы и начал неуклюже устраиваться. У него на руках было
всего по два пальца, так что справиться с земными приспособлениями было
для него почти неразрешимой задачей. К тому же плоть его "рук" покрыта
тонкой слизистой мембраной, которая легко рвется при соприкосновении с
твердым или острым материалом.
приходилось делать это десятки раз.
мне и стал проверять, достаточно ли прочно закреплены МОИ ремни и трубки.
Он занимался этим достаточно долго, причем его руки позволяли себе
несколько больше, чем требовалось для проверки. Я лежала, придавленная
тяжелыми принадлежностями аппарата Гаренсена, и меня обуяло такое
бешенство, что я даже не протестовала.
подтянул один-два ремня и повернул лицо в мою сторону, осклабившись.
естественно, не поняла. Но мне показалось, что он был в ярости. Как ни
странно, но я разделяла его чувства. Все происшедшее было
несправедливостью и позорно для чести землянина. В конце концов,
терадианин заплатил за проезд и заслуживал хотя бы предписанного правилами
минимума внимания к своей особе.
закреплены достаточно хорошо?
конструкции...
это. - Я уже проверила свои устройства; можете ли вы прочесть в моем
мозгу, как правильно все закрепить?
аппаратуре и ремнях.
коснулось моего мозга, и заворочалось там, внутри, оно проникло в сознание
помимо моей воли, это что-то, не имевшее ни вкуса, ни цвета...
накатившей на меня. Не удивительно, что люди всегда стремились держаться
подальше от рас-телепатов.
непосредственно в моем сознании - его, лежавшего в гамаке под ремнями и
трубками. Я глядела его глазами! Этот вид настолько обеспокоил меня, что я
позабыла о неудобствах, которые причиняло мне вторжение в собственный
мозг.
подсоединены дыхательные трубки. Матрос не мог этого не заметить. - Я
замолчала и начала в отчаянии возиться с своими ремнями. Может быть, у нас
еще было время до старта.
было последнее предупреждение. Сквозь стиснутые зубы я промычала:
внезапно навалившейся тяжести не могут ни вдохнуть ни выдохнуть. С той
стороны каюты, где был чужак, послышался странный хрюкающий звук. Он
обеспокоил меня сильнее, чем если бы это был человеческий стон. Вторая
ударная волна была настолько мощной, что я закричала от ужаса. И тут в
глазах у меня потемнело.
во время взлета, и я почувствовала в первый момент некоторое смущение.
Потом до меня дошло, что корабль перешел уже в свободный полет и наступило
состояние невесомости, потому что надо мной в воздухе парил тот самый
матрос, который предупреждал нас о скором старте. Он казался
обеспокоенным.
был несколько более резким, чем обычно.
дыхательный аппарат издал свистящий звук, когда я, приподнявшись, начала
трясущимися пальцами отсоединять трубки.
Вы плохо позаботились о нем.
все время, пока я был здесь, я провел возле терадианина, застегивая ремни
и подключая дыхательный аппарат.
настолько резко, что сама отлетела к противоположной стене каюты. Я
схватилась за скобу, вделанную в стену, и взглянула вниз, на гамак, где
лежал терадианин.
мордочка эльфа была сморщенной и вызывала страх, рот казался сплошным
кровоподтеком. Я наклонилась ближе, а затем резко отшатнулась, так что
меня швырнуло назад через всю каюту, чуть ли не в объятия матроса.
- Перед взлетом они не были закреплены. Это преступная небрежность, и если
Хаалфордхен умер...
почувствовала, как срывается и дрожит мой голос, и не стала продолжать.
эта вонючка помрет при взлете. Вы так сильно беспокоитесь об этой вонючке
- странно все это.
и говорить мне было тяжело.
тон не предвещал мне ничего хорошего. - Если вы не будете молчать, то мы
найдем способ заставить вас. Мне не нравятся те, кто водит дружбу с
вонючками.
не нашла, что сказать.
входному люку. - С нашей стороны было бы для вас одолжение, если бы
вонючка умер во время старта. Впрочем, поступайте, как знаете. Кстати,
сдается мне, ваш вонючка жив. Их не так просто убить.
когда он протискивался через диафрагму, закрывшуюся за ним.
согласие на полет в одной каюте с чужаком. И поскольку все уже произошло,
я могла бы по крайней мере удостовериться, жив ли Хаалфордхен, или он уже
мертв. Я решительно зависла над его гамаком, использовав возможности,
которые дала мне невесомость.
его посиневшие и кровоточащие "руки". Внезапно он издал тихий скрипучий
звук. Я ощутила свое бессилие и во мне возбудилось сострадание.
этот раз надежно и искусно закрепленный на теле чужака. Я ужасно злилась
оттого, что впервые в своей жизни умудрилась потерять сознание. Если бы не
это, матросу бы не удалось так просто скрыть свою небрежность. А так - все
обстоятельства сложились против Хаалфордхена.
почти шепот. - Если я еще раз посягну на вашу доброту - сможете ли вы
отстегнуть эти инструменты?
выполнить его просьбу:
голос по-прежнему был невыразителен.