где жили отчаянной храбрости стрелки, долго было для Аквилонии надежной
крепостной стеной от варваров. Сейчас в поселениях за Громовой Рекой,
росло поколение лесных людей, способных противостоять варварам, но таких
пока было немного. Большинство жителей границы составляли такие, как Бальт
- земледельцы, а не следопыты.
все длиннее.
добавил: - Слушай!
прыгнуть и нанести удар. Бальт услыхал дикий визг, оборвавшийся на самой
высокой ноте - крик человека либо смертельно испуганного, либо умирающего.
от своего спутника, хотя тот также бежал изо всех сил. В Туране Бальт слыл
неплохим бегуном, но варвар опередил его без всяких усилий. Но юноша забыл
об этом, потому что уши ему пронзил самый страшный крик, который ему
пришлось слышать в жизни. Но на этот раз кричал не человек: то было
какое-то ликующее сатанинское мяуканье, торжество нелюди, убившей
человека, и эхо этого крика прокатилась где-то в мрачных безднах за
пределами людского понимания.
и скрылся за поворотом тропы; Бальт, чтобы не остаться один на один с этим
кошмарным воплем, в панике помчался за ним.
телом. Но Конан глядел вовсе не на мертвеца, лежащего в кровавой грязи -
он внимательно осматривал заросли по обе стороны тропы.
несмотря на жару, в подбитой горностаем тунике. Его широкое бледное лицо
сохраняло выражение ужаса, а толстая шея словно бритвой была перерезана от
уха до уха. Короткий меч находился в ножнах - значит, нападение было
внезапным.
похитил несколько навьюченных мулов из каравана, что направлялся в форт
как раз по этой тропе. Наверное, одурманил чем-нибудь погонщиков. Мулы
принадлежали, - Конан тронул тело носком сапога, - вот этому Тиберию,
купцу из Велитриума. Везли мулы бочонки с пивом, и старый Зогар, вместо
того, чтобы скорее перебраться через реку, решил угоститься. Следопыт по
имени Сократ выследил его и привел Валанна с тремя солдатами в чащу, где
наш колдун спал пьянешенек. По настоянию Тиберия Валанн посадил Зогара
Зага в тюрьму, а это для пикта самое страшное оскорбление. Старик сумел
убить стражника и бежать, да еще передал, что собирается прикончить
Тиберия и тех пятерых, что его поймали, да так прикончить, что аквилонцы
два века будут помнить и дрожать от страха.
возле самого форта. А теперь и Тиберий тоже. Но никто из них не пал от
руки пикта. Каждый труп, кроме этого, был обезглавлен. Головы эти,
конечно, украшают сейчас алтарь того божества, которому служит Зогар Заг.
сообразишь, что такую рану может оставить только коготь. Мышцы разорваны,
а не перерублены.
лесной дьявол, которого Зогар Заг вызвал, чтобы отомстить. Болван Тиберий,
пошел в Велитриум один да еще под вечер. Но каждый из убитых перед смертью
словно бы с ума сходил. Гляди - следы сами говорят. Тиберий ехал по тропе
на своем муле - видно, вез шкурки выдры на продажу в Велитриум. И что-то
прыгнуло на него сзади, из тех кустов. Видишь, там ветки поломаны? Тиберий
успел только раз крикнуть - и уже стал торговать шкурками в преисподней.
Мул убежал в заросли. Слышишь, он шуршит кустами в той стороне? Демон не
успел унести голову Тиберия - испугался, когда мы прибежали.
тварь, если убегает от одного вооруженного человека. А может, это все-таки
был пикт с каким-нибудь крюком? Ты сам видел э т о?
наверное предупредил демона, кого убивать, а кого оставить в покое. Нет, я
его не видел. Видел только, как дрожали кусты. Но если хочешь еще
доказательств, то гляди.
кровавый след на засохшей глине.
известных ему зверей не мог оставить такого странного, страшного,
трехпалого следа. Осторожно, не касаясь земли, Бальт попробовал измерить
его пядью. Но расстояние между кончиками мизинца и большого пальца
оказалось недостаточным.
ответил Конан. - Это болотный демон. В трясинах по ту сторону Черной Реки
их словно летучих мышей в пещере. Когда с юга дует сильный ветер в жаркие
ночи, слышно, как они там завывают.
тени. ОН никак не мог забыть выражения лица убитого.
из-за пояса лесной топор. - Когда он убил Сократа, я хотел это сделать. И
потерял след через несколько шагов. То ли у него крылья выросли, то ли он
в землю ушел. И за мулом тоже пойдем. Сам выйдет к форту или чьей-нибудь
усадьбе.
веток. Потом отрезал кусок толстой лианы и переплел стволы так, что вышли
простые, но надежные носилки.
Конан. - А мы отнесем тело в форт. До него не больше трех миль. Этот
толстый болван никогда мне не нравился, но нельзя же допустить, чтобы
пикты вытворяли над головами белых людей все, что им вздумается.
но жители пограничья не считали их за белых.
положил на них несчастного торговца и они тронулись быстрым шагом. Даже с
таким грузом Конан продолжал двигаться бесшумно. Он захлестнул оба своих
конца носилок ремнем купца и держал их одной рукой, чтобы оставить правую
свободной для меча. Тени сгущались. Чаща погружалась в сумерки, в
серо-голубой таинственный полумрак, в котором скрывалось непредсказуемое.
побаливать, когда из перелеска, который окрасился алым цветом заходящего
солнца, раздался пронзительный вопль.
помощь!
Корову, поди, искала... Оставайся тут!
тобой!
проворного спутника. Дыхание Бальта стало тяжелым, киммериец впереди то
пропадал, то вновь возникал из сумерек, пока не остановился на поляне, где
начал уже подниматься туман.
достал свой короткий меч.
случаях не ошибаюсь, даже в чаще. Но где же...
жалобный, вопль женщины, охваченной безумным страхом, - и вдруг он
внезапно, разом перешел в издевательский хохот.
ним. И на этот раз налетел-таки на внезапно остановившегося киммерийца -
словно в каменную статую врезался. А Конан словно и не заметил этого...
Что-то двигалось в кустах вдоль тропы. Не шло, не летело, а вроде бы
ползло. Но это была не змея. Очертания существа были размыты, оно было
ростом повыше человека, но казалось менее массивным. К тому же оно
испускало странное свечение - словно болотный огонек, словно ожившее
пламя.
топор. Но тварь не спеша двигалась дальше, не меняя направления. Они еще
некоторое время видели туманный силуэт, потом он бесшумно сгинул в дебрях.
успевал запоминать все новые и новые цветистые проклятия, в которых
богатырь отводил душу. Конан замер над носилками с телом Тиберия. Труп был
обезглавлен.