Они извлекли мою душу из тела и унесли ее далеко, в каменную комнату. Там
они пробуют порвать серебряную нить жизни и заключить мою душу в тело
ужасного чудовища, которое их заклятья извлекли из ада. Я чувствую их
невероятную мощь! Твой плач и прикосновение твоих пальцев вернули меня, но
только на несколько мгновений. Моя душа еще цепляется за тело, но связь
слабеет!.. Скорее убей меня, пока они не заточили мою душу в эту тварь!
прежние властные ноты. - Ты всегда слушалась меня, выполни же мой
последний приказ! Отправь мою душу к Асуре незапятнанной! Спасай меня,
иначе я буду обречен на вечное пребывание в теле адского чудовища! Убей
меня, приказываю тебе! Убей!
самоцветами, и по рукоятку вонзила его в грудь брата. На мгновение король
вытянулся на ложе во весь рост, затем его тело расслабилось, печальная
улыбка смертной тенью легла на губы. Жасмина бросилась на каменные плиты,
устланные душистым тростником и ударила по ним сжатыми кулаками.
жертвенными ножами...
перечел то, что написал на пергаменте со своей официальной печатью. Ему
удалось править Пешкаури так долго только потому, что он тщательно
взвешивал каждое слово, сказанное или написанное. Опасность учит
осторожности, и только предусмотрительный человек живет долго в этом диком
краю, где жаркие равнины Вендии встречаются со скалами Химелианских гор.
Часа пути верхом на запад или на север было достаточно, чтобы пересечь
границу, а там - горы. В горах же один закон - нож.
красного дерева с инкрустацией, он видел через широкое, открытое для
прохлады окно квадрат темно-синего неба, усеянного большими белыми
звездами. Зубцы крепостной стены, доходящей до окна, еле видимой темной
полосой вырисовывались на фоне темно-синего неба, а дальше бойницы и
амбразуры как бы растворялись в нем. Крепость губернатора стояла вне стен
города, охраняя ведущие к нему дороги. Ветерок, шевелящий на стенах
гобелены, доносил с улиц Пешкаури слабые отзвуки жизни - обрывки песен или
тихий звон цитры.
заслоняя ладонью глаза от света латунного светильника. Читая, он слышал
топот конских копыт за сторожевой башней и резкое стаккато голоса
стражника, спрашивавшего пароль. Занятый письмом, он не придал всему этому
значения. Письмо было адресовано вазаму Вендии на королевском дворе в
Айодии, и после традиционных восхвалений в его адрес шло следующее:
Вашей милости. Тех семерых горцев запер в хорошо охраняемой тюрьме и
непрестанно шлю чести в горы, и теперь жду, что их вождь лично прибудет
для переговоров об их освобождении. Но он до сих пор не предпринял никаких
шагов, за исключением распространения слухов, что, если их не выпустят, он
сожжет Пешкаури, и - прошу прощения, Ваша милость, - покроет свое седло
моей кожей. Он способен предпринять такую попытку, поэтому я утроил стражу
на стенах. Этот человек не гулистанского происхождения. Я не могу
предсказать, что он предпримет. Но поскольку все же это приказ Дэви...
дверей. Он схватился за кривой меч, лежавший в изукрашенных ножнах на
столе, воздел его в приветствии и застыл.
одеяния не могли скрыть дорогих украшений, равно как и гибкости стройного
молодого тела. К волнистым волосам, опоясанным тройной косичкой и
украшенным золотым полумесяцем, была приколота прозрачная вуалька,
опадающая ниже груди. Черные глаза смотрели сквозь вуаль на ошеломленного
губернатора, а белая ладонь решительным жестом приоткрыла лицо.
эффект этого торжественного жеста. Движением руки она приказала ему
встать. Он поспешно проводил ее к креслу из слоновой кости, все время
оставаясь в глубоком почтительном поклоне. Однако его первыми словами были
слова упрека:
неспокойно. Постоянные нападения с гор. Ваше величество, надеюсь, прибыли
с достаточно большой свитой?
я оставила своих людей и поехала в крепость со своей придворной дамой по
имени Гитара.
варваров, которые грабят, убивают. Случалось, что на дороге между городом
и крепостью похищали женщин и убивали мужчин. Пешкаури - это не южная
провинция...
- Я показала мой перстень с печатью стражнику у башни и тому, кто стоит
перед твоими дверьми. Они разрешили мне войти без доклада, не зная, кто я,
но подозревая, что я - тайный курьер из Айодии. Не будем терять времени.
Есть у тебя какие-либо известия от вождя варваров?
подозрителен. Он считает, что это ловушка, и, пожалуй, его трудно за это
винить. Кшатрии не всегда сдерживали свои обещания, которые давали людям с
гор.
кулаки так, что побелели пальцы.
поймать этих семерых горцев, я сообщил, как положено, об их поимке вазаму.
И тогда, прежде чем я успел их повесить, мне пришел приказ не торопиться и
договориться с их вождем. Так я и сделал, но он, как я уже говорил, не
торопится. Эти люди принадлежат к племени афгулов, но их вождь прибыл с
запада, и зовут его Конан. Я передал ему, что завтра на рассвете повешу
их, если он не придет.
почему я отдала такой приказ. Мой брат... - проговорила она сдавленным,
прерывающимся голосом. Губернатор наклонил голову, по традиции почтив тем
самым память умершего короля, - король Вендии пал жертвой колдовства. Я
поклялась посвятить свою жизнь мести убийцам. Умирая, брат навел меня на
след, которым нужно идти. Я прочла Книгу Скелоса и говорила с безымянными
отшельниками в пещерах под Йхелаи. И я узнала, как и кто его уничтожил.
Его врагами были Черные Прорицатели с горы Йимша.
демоны, живущие в безлюдных горах за перевалом Зхабар. Но предания
утверждают, что они редко вмешиваются в дела простых смертных.
поклялась на алтаре Асуры, что уничтожу их! Мне сейчас нужна помощь
горцев. Без них кшатрийская армия не пройдет на Йимшу.
сражаться за каждую пядь земли, а волосатые горцы сбрасывали бы на нас
булыжники с каждого пригорка и рвали бы нам глотки в каждой долине.
Когда-то туранцы прорвались через Химелианские горы, но сколько их
вернулось в Хурусун? Лишь немногие из тех, кто ушел от кшатрийского меча,
когда король, твой брат, разбил их конницу над рекой Йумда, вновь увидели
Секундерам.
Дэви. - Люди, знающие дорогу на Йимшу...
гору, - прервал ее губернатор.
существует ли что-либо, чего бы боялся этот дьявол во плоти.
нужен. Он жаждет освободить семерых своих людей? Прекрасно! Платой за их
свободу будут головы Черных Прорицателей!
инстинктивно сжались в кулаки. Стоя с гордо поднятой головой и бурно
вздымающейся грудью, она казалась воплощением ярости.
что женщина, которой владеет такая буря чувств, так же опасна для
окружающих, как разъяренная кобра.
слегка остыла, он встал и попробовал остеречь ее:
беспокойны, а у меня есть основания верить, что эмиссары туранцев
подбивают их нападать на наши земли. Как Ваше величество знает, туранцы
обосновались в Секундераме и других северных городах, хотя горские племена
остались непобежденными. Король Ездигерд издавна с жадностью поглядывает
на юг и, возможно, собирается благодаря измене достичь того, чего ему не
удалось заполучить силой. Мне пришло в голову, что Конан вполне может быть
одним из его шпионов.