черноту между двумя мощными кусками скалы и бросился туда. Волки бежали по
пятам, ему казалось, он слышит их горячее, зловонное дыхание на своих
обнаженных ногах, когда он бросился в черную расселину, зияющую перед ним.
Он втиснулся в проем как раз тогда, когда ближайший волк прыгнул на него.
Волчьи челюсти щелкнули в воздухе, Конан был спасен.
и ожидая появления еще какого-нибудь неясного объекта для сражения из
воющей стаи. Он слышал, как они мягко переступают по свежему снегу
снаружи, как их когти царапают по камню. Как и он, они тяжело дышали. Они
жалобно скулили в жажде крови. Но ни один не появился в проеме - смутном
сером разрезе на фоне черноты. И это было странно.
абсолютно черной кроме неясного света сумерек, пробивающегося через
ущелье. На полу пещеры были в беспорядке рассыпаны занесенные ветром,
птицами или животными сухие листья, иглы ели, ветки, несколько
разбросанных костей, голыши и осколки скалы. В этом хламе не было ничего,
что могло бы послужить оружием.
ощупывать стену вытянутой вперед рукой. Вскоре он нашел еще одну дверь. По
мере того, как он продвигался ощупью дальше, его ищущие пальцы нащупали на
камне отметки от долота, складывающиеся в знаки неизвестного письма.
Неизвестного по крайней мере необученному юноше из варваров северных
земель, который не умел ни читать, ни писать и считал эти умения
цивилизованного человека проявлением женоподобности.
но за ней он смог снова распрямиться. Он остановился, настороженно
прислушиваясь. Хотя тишина была абсолютной, какое-то чувство предупреждало
его, что в этой комнате он не один. Он ничего не видел, не слышал, не
чувствовал никакого запаха, но было чувство присутствия, не похожее ни на
что другое.
подсказывал ему, что внутренняя комната намного больше, чем внешняя. Место
пахло древней пылью и летучими мышами. Его шаркающие по полу ноги
обнаружили какие-то предметы, разбросанные на полу. Он не мог видеть, что
это за предметы, но они не казались лесной подстилкой, укрывшей ковром
примыкающую комнату. Это были вещи, сделанные человеком.
предметом в темноте. Он почувствовал, как под его весом эта вещь с треском
раскололась. Сучок поломанного дерева оцарапал его кожу, добавив еще один
порез к тем, которые остались от иголок елей и когтей волков. Ругаясь, он
в темноте нащупал вещь, которую сломал. Это оказался стул, дерево, из
которого он был сделан, сгнило, и поэтому он легко поломался под весом
юноши.
руки наткнулись на другой, больший предмет, который он определил как
колесницу. Колеса были разрушены, спицы сгнили, так что сама колесница
лежала на полу среди кусков спиц и обода.
Осязание подсказало ему, что это, вероятно, проржавевшая железная арматура
колесницы. Эта находка подала ему хорошую мысль. Развернувшись, он нащупал
дорогу обратно ко входу в комнату, который он мог еле различить в
сгустившийся темноте. С пола соседней комнаты он собрал горсть пыли,
сухого мусора и несколько осколков камня. Вернувшись во внутреннюю
комнату, он сложил мусор в кучу и ударил камнем о железо. После нескольких
неудачных попыток, он нашел камень, который при ударе о железо давал яркий
сноп искр.
подбрасывал сломанные перекладины стула и куски колес колесницы. Теперь он
мог расслабиться, отдохнуть от ужасного бега через страну и согреть
окоченевшее тело. Свет живого огня отпугнет волков, которые все еще
бродили возле входа, не пожелавшие преследовать его в темноте пещеры, но и
желающие терять свою добычу.
Конан осмотрелся. Комната была квадратной и даже большей, чем она ему
показалась с первого впечатления. Высокий потолок терялся в густых тенях и
был покрыт паутиной. Еще несколько стульев были расставлены у стены вместе
с развалившимися ящиками, так что было видно их содержимое. Это была
одежда и оружие. Огромная каменная комната пахла смертью - древние вещи
были давно похоронены.
крупная дрожь. В дальнем углу комнаты на большом каменном стуле сидела
огромная фигура обнаженного человека с обнаженным мечом, лежащим на
коленях. Пустые глазницы лица-черепа смотрели на Конана сквозь мерцающий
свет костра.
мертв долгие столетия. Кожа на трупе была коричневой и высохшей. Мясо на
его гигантском торсе ссохлось, и потрескалось до такой степени, что висело
лохмотьями на неприкрытых ребрах.
битвах, уставший за свои годы от сражений, способный встретиться в битве
на равных с любым человеком или животным, парень не боялся ни боли, ни
смертельного врага. Но он был варваром с северных холмов Киммерии. Как и
все варвары он ощущал сверхъестественный страх перед могилами и темнотой,
со всеми ее страхами и демонами и монстрами Старой Ночи и Хаоса, которыми
населена темнота за пределами круга их костра для всех примитивных
народов. Конану легче было бы снова встретить голодных волков, чем
оставаться здесь, рядом с мертвецом, смотрящим на него со своего каменного
трона, в то время, как колеблющиеся огоньки костра создавали видимость
жизни на высохшем лице-черепе и двигали тени в высохших глазницах, как
будто бы там были темные горящие глаза.
парень яростно затряс головой. Проклиная кошмары, он зашагал на негнущихся
ногах через склеп, чтобы ближе рассмотреть давно умершего. Троном служил
квадратный зеркально отполированный черный камень, грубо вырезанный
наподобие стула на помосте высотой в фут. Обнаженный человек или умер на
нем, или был посажен уже после смерти. Вся одежда, которая была на нем,
рассыпалась на кусочки. Бронзовые пуговицы и обрывки кожи его амуниции
лежали у него под ногами. Ожерелье из необработанных золотых самородков
висело у него на шее, неограненные драгоценные камни мерцали с золотых
колец, надетых на его когтистые руки, все еще сжимающие оружие. Бронзовый
шлем, покрытый зеленой, восковой патиной, красовался на голове над
высохшим коричневым лицом.
съеденные временем черты лица. Глаза ввалились, оставив две черные ямы.
Кожа на высохших губах была содрана, выставляя напоказ желтые клыки,
оскаленные в безрадостной усмешке.
главарь, которого боялись при жизни и усадили на трон после смерти? Никто
не может ответить на эти вопросы. Сотни народов бродили и правили этими
гористыми землями с тех пор, как Атлантида погрузилась в изумрудные волны
Западного океана восемь тысяч лет назад. Судя по шлему, мертвец мог быть
главой ванов или асов, или примитивным королем какого-нибудь забытого
Гиборейского племени, давно исчезнувшего в тени времени и похороненного
под пылью веков.
трупа. Это было страшное оружие: широкий меч с клинком более ярда в длину.
Он был сделан из голубоватой стали, не меди или бронзы, как можно было
ожидать от его явной древности. Должно быть, это было одно из первых
железных оружий, сделанных руками человека. Легенды соотечественников
Конана вспоминали дни, когда люди рубили и кололи красноватой бронзой, и
производство железа не было известно. Много битв выдел этот меч в своем
смутном прошлом, его широкое лезвие, хотя еще острое, было во многих
местах в зазубринах. Звеня, оно встречало другие клинки меча или топора в
ударе наотмашь или парируя удары. В пятнах от времени и крапинках ржавчины
это все еще было оружие, которого стоит бояться.
войны бурлила в нем. О, Крон, что за меч! С таким клинком он не только
сможет защитить себя от голодных волков, визжащих и ждущих его снаружи.
Когда он дотронулся нетерпеливой рукой до рукоятки меча, он не заметил
предостерегающий блеск, появившийся в пустых глазницах лица-черепа
древнего воина.
времен. Возможно, какие-то легендарные короли-герои древности носили его -
например, полубог Кулл из Атлантиды, король Валузии, правивший в те века,
когда Атлантида еще не погрузилась в беспокойное море.
сердце начинает биться быстрее от гордости обладания. О, боги, что за меч!
С таким клинком никакой подарок судьбы не будет слишком богатым для воина,
который стремиться к нему! С таким мечом, как этот, даже полуобнаженный
юный варвар из глухой дикой Киммерии может прорубить свой путь в этом
мире, перейти вброд реки крови и занять место среди величайших правителей
Земли.