Чтение 2–й страницы книги ~Глаз в небе~

-- Прочитайте полученные материалы! -- приказал Эдвардс.

Продираясь сквозь дебри доклада, Макфиф внимательно выискивал нужные
данные.

-- Миссис Гамильтон вышла из прогрессивной партии. Журнал "Ин факт"
больше не издается. Она посещала собрания калифорнийского отделения Союза
работников искусств, наук и свободных профессий -- из прокоммунистических
организаций это одна из самых активных. Она подписала Стокгольмское мирное
воззвание. Вступила в Союз гражданских свобод, обвиняемый наблюдателями в
левацкой ориентации.

-- Что это значит -- "левацкая ориентация"? -- потребовал объяснений
Гамильтон.

-- Это означает симпатию к лицам или группам лиц, которые общаются с
коммунистами. -- Макфиф продолжил старательное чтение доклада: -- Миссис
Гамильтон написала письмо в "Сан-Франциско хроникл", протестуя против
запрета на въезд Чарли Чаплина в Соединенные Штаты. Она подписала воззвание
за освобождение супругов Розенберг, осужденных за измену родине. Она
выступила на собрании Аламедской лиги женщин-избирательниц, высказываясь за
допуск в ООН красного Китая -- коммунистической страны! Вступила в
оклендское отделение организации "Мирное сосуществование или смерть",
имеющей также отделения в странах за железным занавесом. А еще внесла деньги
на нужды Общества содействия прогрессу цветного населения. -- Он повысил
голос: -- Сорок восемь долларов пятьдесят пять центов!

В зале стояла тишина.

-- Все? -- буркнул Гамильтон.

-- Да, это весь материал по данному вопросу.

-- А упоминается ли там, -- сказал Гамильтон, стараясь унять волнение,
-- что Марша выписывает "Чикаго трибюн"? Или что она участвовала в
избирательной кампании Эда Стивенсона?.. Что вносила деньги в Общество за
гуманное отношение к кошкам и собакам?..

-- Не вижу, какое это имеет отношение?.. -- нетерпеливо перебил
Эдвардс.

-- Для полноты картины! Да, Марша пару раз читала "Ин факт". Ну и что?
В руках у нее бывал и "Нью-Йоркер". Она вышла из прогрессивной партии вслед
за Уоллесом и вступила в организацию "Молодые демократы". Это упомянуто? Не
скрою, ей любопытен коммунизм, но разве она оттого стала коммунисткой? Все,
о чем вы тут болтали, -- вздор! Эка невидаль, женщина иногда заглядывает в
левые журналы и слушает левых ораторов... Это еще не доказывает, что она
одобряет коммунизм, или подчиняется их партийной дисциплине, или выступает
за свержение правительства, или...

-- Мы и не утверждаем, что твоя жена -- коммунистка, -- заметил Макфиф.
-- Мы только отмечаем, что она фактор риска для безопасности. А вероятность
того, что Марша коммунистка, существует.

-- Господи! -- воскликнул Гамильтон, вполне сознавая, насколько
бесполезны его слова. -- Тогда я должен доказать, что она не коммунистка?
Так, что ли?

-- Да, есть вероятность, -- не слушая Гамильтона, поддержал заключение
Макфифа Эдвардс. -- Джек, попытайся мыслить здраво, не поддавайся эмоциям. И
не кричи. Может, Марша и красная, может -- и нет. Не о том речь. Что у нас
против нее? Материал, который говорит, что твоя жена занимается политикой --
притом радикальной политикой. А это нехорошо.

-- Маршу все интересует. Она умна и образованна. У нее в распоряжении
целые сутки, чтоб узнать обо всем. Или она, по-вашему, должна сидеть дома и
только... протирать мебель? Готовить?.. Или шить?

-- Тут мы имеем определенный образ жизни, модель поведения, что ли, --
разъяснял Макфиф. -- Надо признать, что ни один из приведенных пунктов сам
по себе не является обвинением. Но если их сложить вместе и взять
среднестатистическую норму, то... это выходит за всякие рамки, Джек. Слишком
во многом замешана твоя жена.

-- Всего лишь общение, не больше. Разве на основе этого можно доказать,
что она согласна с их речами?

-- Мы не можем прочесть ее мысли. Ты и сам не можешь. Но судить о
поступках -- другое дело. В какие общества она вступает, какие петиции
подписывает, куда деньги вносит. Для нас это единственные улики, нам из
этого приходится исходить. Ты говоришь: она ходит на митинги, но не согласна
с речами. Давай на минуту представим себе вот что: полиция накрывает
непристойное шоу, вяжет девиц и менеджера, но отпускает зрителей. Ведь те
заявили, что зрелище им не понравилось... -- Макфиф развел руками. -- Если
им не нравилось -- зачем они там сидели? Один раз -- допускаю. Из
любопытства. Но не раз за разом, из года в год.

Жена твоя с левыми водится уже десять лет. С тех пор, как ей
исполнилось восемнадцать. У нее было достаточно времени, чтобы составить
мнение о коммунизме. Но она продолжает иметь дела с левыми. Она по-прежнему
тут как тут, стоит лишь кучке комми устроить протест против линчевания на
Юге или завопить по поводу ассигнований на оборону. Ссылка на то, что Марша
также читает "Чикаго трибюн", не более уместна, чем тот факт, что любитель
порношоу ходит еще и в церковь. Это лишь доказывает разносторонность, даже
противоречивость его личности... Но факт остается фактом: одна из граней
этой личности включает смакование грязи. Его привлекают не за то, что он
ходит в церковь, а за то, что он любит непристойности и ходит смотреть на
непристойности.

На девяносто девять процентов твоя жена, возможно, такая же американка,
как все прочие, -- она может хорошо готовить, осторожно водить машину,
исправно платить налоги, участвовать в благотворительности или печь пирожные
для беспроигрышной лотереи в церковном приходе. Но один последний процент
может быть завязан на коммунистов... И -- все!

Немного помолчав, Гамильтон выдавил:

-- Ты неплохо изложил свою позицию.

-- Я верю в свою позицию. Тебя и Маршу я знаю столько же, сколько служу
здесь. Вы оба мне нравитесь -- так же, как и Эдвардсу. Все вас любят. Но не
в этом дело. Пока мы не обладаем телепатией и не читаем чужие мысли, нам
придется полагаться на статистику. Мы не можем утверждать, что Марша агент
иностранной державы. А ты не можешь утверждать, что она им не является. И
пока нам придется разрешить сомнение не в ее пользу. Не имеем права
поступить иначе.

Чуть закусив толстую нижнюю губу, Макфиф спросил:

-- Тебе никогда не приходило в голову спросить себя: а не коммунистка
ли моя жена?

Не приходило... Взопревший от столь неожиданного обсуждения его личной
жизни, Гамильтон молчал, уставив невидящий взгляд в тусклое железо
столешницы. Джек всегда полагал, что Марша говорит ему правду, уверяя, что
коммунизм ей только любопытен. Теперь, благодаря усиленному давлению коллег,
у Джека впервые запало в душу некое горестное сомнение. Черт возьми, с точки
зрения статистики все возможно!

-- Я спрошу ее сам об этом, -- громко проговорил он.

-- Спросишь? -- криво усмехнулся Макфиф, но, спохватившись, придал
физиономии постное выражение. -- И что она ответит?

-- Конечно, скажет нет!

Эдвардс качнул головой:

-- Это ровным счетом ничего не стоит, Джек! Если сам ты хорошенько
подумаешь, то согласишься со мной.

Гамильтон вскочил:

-- Она рядом, в холле! Пожалуйста, сколько влезет -- пригласите и
спросите!

-- Я с тобой не собираюсь спорить, -- вздохнул Эдвардс. -- Твоя жена
классифицирована как фактор риска, а потому, впредь до особого распоряжения,
ты отстраняешься от работы. Либо представь убедительные доказательства того,
что она не коммунистка, либо расстанься с ней. -- Он пожал плечами. -- У
тебя же карьера, парень. Дело твоей жизни!

Грузно поднявшись из-за стола, Макфиф вперевалку подошел к Джеку.

Остальные чиновники зашевелились, как болотная ряска под сапогом. Стали
тоже подниматься и тянуться к выходу. Разбирательство по делу Гамильтона
закончилось. Ухватив Джека за локоть, Макфиф настойчиво повел его к дверям.

-- Давай поищем, где тут можно проветриться!...А как насчет выпить?
Втроем -- ты, я и Марша!.. В "Сейф-Харборе" виски прокисает без нас. Думаю,
мы могли бы проявить к нему сочувствие.

¶Глава 2§

-- Ничего пить не буду! -- заявила Марша ломким, нервным голосом.
Бледная, решительная, она стояла перед Макфифом, не обращая внимания на
идущих через холл чиновников. -- Мы с Джеком собрались на "Мегатрон".
Смотреть пуск новой установки. За неделю вперед планировали.

-- Моя машина рядом, -- расшаркался Макфиф. -- Я вас подброшу. --
Иронизируя, он добавил: -- Я же легавый. Могу подкинуть вас прямо на место!

Когда запыленный "плимут" покатил вниз по склону к корпусам
"Мегатрона", Марша проговорила:

-- Не знаю, то ли мне смеяться, то ли плакать?.. Я просто поверить не
могу! Вы все это серьезно?

-- Полковник предложил Джеку выкинуть тебя, как старое пальто, --
проворчал Макфиф.

Оглушенная новостью. Марша судорожно выпрямилась, сжав сумочку, как
утопающий соломинку. -- Ты поступил бы так?

-- Нет, -- ответил Гамильтон. -- Даже будь ты извращенка, коммунистка и
алкоголичка, вместе взятые.

-- Ты слышал? -- обернулась она к Макфифу.

-- Слышал.

-- Что скажешь?

-- Думаю, что оба вы -- чудесные ребята. Джек был бы сукин сын, если бы
решил иначе. Я и полковнику Эдвардсу так сказал.

-- Кто-то из вас двоих, -- начал Гамильтон, -- здесь явно лишний.