Чтение 2–й страницы книги ~Что сказали мертвецы~

По всем вопросам, касающимся хранения тела Луиса Сараписа, владельцу
"Усыпальницы Возлюбленной Бретии" Герберту Шенхайту фон Фогельзангу по
закону полагалось обращаться к адвокату покойного. Фон Фогельзангу
необходимо было узнать расписание послежизни Сараписа; от него самого
зависело лишь техническое обслуживание.

Вопрос выглядел пустяковым, но лишь на первый взгляд. Оказалось, что
до мистера Клода Сен-Сира, знаменитого адвоката, невозможно дозвониться.

"Ах ты, черт! - мысленно выругался фон Фогельзанг. - Видать, что-то
случилось. Чтобы с такой важной шишкой нельзя было связаться - немыслимо!"

Он звонил из "склепа", подвала, куда помещали на длительное хранение
послеживущих. Возле его стола переминался с ноги на ногу человек с
квитанцией в руке - видимо пришел за родственником. Близилось Воскресение
- день, когда публично чествуются послеживущие; начинался наплыв родных и
близких.

- Да, сэр, - с любезной улыбкой отозвался Герб. - Я лично выполню
вашу просьбу.

- Моей бабушке уже под восемьдесят, - сказал посетитель, - совсем
маленькая и сухонькая. Я пришел не проведать ее, а забрать насовсем.

- Пожалуйста, обождите минутку. - Герб встал и отправился на поиски
ящика номер 3054039-Б.

Отыскав нужный гроб, он прочитал сопроводительную табличку. Старушке
оставалось меньше пятнадцати суток послежизни. Он машинально включил
миниатюрный усилитель, прикрепленный к стеклянной стенке гроба, настроил
на частоту головного мозга. Послышался слабый голос: "...а потом Тилли
подвернула ножку и растянула сухожилие на лодыжке, и мы уж думали, это
навсегда, а она, глупышка, не хотела лежать в постели..."

Удовлетворенный, Герб выключил усилитель и, подозвав техника, велел
доставить ящик 3054039-Б на платформу, где посетитель мог погрузить его в
машину или вертолет.

- Вы ее выписали? - спросил посетитель, доставая чековую книжку,
когда Герберт вернулся в "склеп".

- Собственноручно, - ответил владелец усыпальницы. - Состояние -
идеальное. Счастливого Воскресения, мистер Форд.

- Благодарю. - Посетитель направился к погрузочно-разгрузочной
платформе.

"Когда придет мое время, - сказал себе Герб, - я завещаю наследникам
оживлять меня раз в сто лет на один день. И узнаю, какая судьба ждет
человечество".

Впрочем, твердо рассчитывать на это не приходилось. Содержание
послеживущего стоит огромных денег, а значит, рано или поздно наследники
заберут Герба из усыпальницы, вытащат из гроба и - прости их, Господи! -
похоронят.

- Похороны - варварство, - вслух пробормотал Герб. - Пережиток
первобытной стадии нашей культуры.

- Да, сэр, - подтвердила из-за пишущей машинки мисс Бесмэн,
секретарша.

Герб окинул взглядом "склеп" - в проходах между гробами несколько
посетителей тихо беседовали с послеживущими. Эти люди, регулярно
приходящие сюда, чтобы выразить любовь и уважение своим близким,
действовали на него умиротворяюще. Они делились с родственниками
новостями, старались приободрить, если те впадали в тоску. А главное - они
платили Гербу Шенхайту фон Фогельзангу. Бизнес у него, что ни говори, был
прибыльным.

- У моего отца что-то с голосом, - сказал молодой человек, когда Герб
встретился с ним взглядом. - Не могли бы вы подойти на минутку?

- Ну, конечно. - Герб встал и направился по проходу к молодому
человеку. Его отцу, судя по сопроводительной табличке, оставалось
несколько суток послежизни, что объясняло затухание электрических
колебаний в клетках мозга. Но мозг еще действовал - голос старика зазвучал
громче, когда Герб покрутил ручку настройки. "Кончается", - подумал Герб.
Ему было ясно, что сын не читал сопроводительную табличку и не знает, что
пора прощаться с отцом. Поэтому Герб отошел, оставив их наедине. Какой
смысл огорчать молодого человека? Из кузова грузовика, подъехавшего к
платформе, вылезли двое в одинаковой голубой униформе. "Компания "Атлас
Интерплан", - догадался Герб. - "Перевозки и хранение". Доставили
новенького или кого-нибудь увезут". - Он направился к грузовику.

- Чем могу служить?

- Привезли мистера Сараписа. Все готово?

- Абсолютно, - поспешил заверить Герб. - Но без распоряжения мистера
Сен-Сира я не вправе что-либо предпринимать. Когда он вернется?

Вслед за грузчиками на платформу сошел жгучий брюнет с глазами,
словно черные блестящие пуговицы.

- Я - Джон Бэфут. Согласно завещанию Луиса Сараписа отвечаю за его
тело. Надо его немедленно оживить, таково указание покойного.

- Понятно, - кивнул Герб. - Что ж, не возражаю. Давайте сюда мистера
Сараписа, мы его мигом оживим.

- Холодно тут у вас, - заметил Бэфут. - Холодней, чем в зале.

- Да, мистер Бэфут, вы правы, - согласился Герб.

Грузчики выкатили гроб на платформу. Мельком взглянув на мертвеца -
крупного, серолицего - Герб подумал: "Типичный старый пират. Все-таки
хорошо, что он умер. Всем стало легче, хоть он и слыл благодетелем. Да и
кому в наше время нужна милостыня, тем более от него..."

Разумеется, он не стал делиться этими мыслями с Бэфутом, а молча
повернулся и пошел в подготовленную для Сараписа комнату.

- Через пятнадцать минут он заговорит, - пообещал Герб проявлявшему
нетерпение Бэфуту. - Не беспокойтесь, на этой стадии у нас не бывало
сбоев. В начале послежизни остаточный электрический заряд, как правило,
очень устойчив.

- Давайте об этом позже, - проворчал Бэфут. - Если возникнут
технические проблемы.

- Почему он так спешит с возвращением? - спросил Герб.

Бэфут промолчал, поморщившись.

- Извините. - Герб снова склонился над гробом и стал возиться с
проводами, надежно прикрепленными к катодным клеммам. - При сверхнизких
температурах электрический ток идет практически беспрепятственно, -
привычно объяснял он. - При минус ста пятидесяти сопротивление почти
нулевое. Поэтому сейчас мы услышим четкий и громкий сигнал, - заключил он,
ставя на место колпачок анода и демонстративно включая усилитель.

Слабый гул. И ничего больше.

- Ну? - буркнул Бэфут.

- Сейчас проверю, - растерянно промямлил Герб.

- Вот что, - тихо произнес Бэфут, - если, не дай Бог... - продолжать
не было необходимости - Герб знал, чем ему грозит неудача с оживлением
Сараписа.

- Он хочет участвовать в национальном съезде
демократо-республиканцев? - спросил Герб.

Съезд должен был начаться в Кливленде через месяц. В прошлом Сарапис
весьма активно участвовал в закулисной деятельности политических
группировок, как демократо-республиканской, так и либеральной.
Поговаривали, что в последней кампании демократо-республиканец Альфонс Гэм
был его ставленником. Красивый, элегантный Гэм имел все шансы на победу,
но удача оказалась не на его стороне.

- Ну? - поторопил Бэфут. - Что, еще не слыхать?

- М-м... похоже... - начал Герб.

- Понятно. - У Бэфута было мрачное лицо. - Если через десять минут он
не заговорит, я свяжусь с мистером Сен-Сиром, и мы заберем его отсюда, а
вас привлечем к суду за преступную небрежность.

- Я делаю, что могу. - Герб вспотел, пока возился с гробом. - Мистер
Бэфут, учтите, трупы замораживаем не мы. Может быть, тут не наша вина...

Сквозь ровный гул прорвалось потрескивание статики.

- Это что-нибудь значит? - спросил Бэфут.

- Нет, - поспешно ответил Герб. На самом деле это было дурным
признаком.

- Продолжайте, - бросил Бэфут. Он напрасно взял такой тон - Герберт
Шенхайт фон Фогельзанг и так мобилизовал все свои силы, знания и
многолетний профессиональный опыт. Но безуспешно - Луис Сарапис
безмолвствовал.

"Ничего у меня не выйдет, - со страхом осознал Герб. - И непонятно
почему. Что стряслось? Такой важный клиент - и такой прокол!"

Он возился с проводами, не решаясь поднять глаза на Бэфута.

Оуэн Ангресс, главный инженер радиотелескопа, установленного в
кратере Кеннеди на темной стороне Луны, обнаружил, что вверенная ему
аппаратура зарегистрировала загадочный сигнал, посланный со стороны
Проксимы, а точнее - из точки, находящейся в одной световой неделе от
Солнечной системы. Прежде этот район не представлял интереса для Комиссии
ООН по космическим коммуникациям, но то явление, с которым столкнулся Оуэн
Ангресс, было из ряда вон выходящим.

Он услышал человеческий голос, усиленный огромной антенной телескопа.

- ...наверное, стоит попробовать, - заявил голос. - Если я их знаю, а
я думаю, что знаю. Взять хотя бы Джонни. Он опустится, если я не буду за
ним приглядывать, зато он не такой пройдоха, как Сен-Сир. Предположим, я
смогу... - голос вдруг смолк.

"Что это?" - подумал ошарашенный Ангресс. И добавил шепотом:

- В одной пятьдесят второй светового года?

Он нарисовал на карте кружок. Ничего. Всего-навсего пылевые облака.