стольких существ из разных миров. Без Дунбара было бы невозможно
торговать, но и Дунбар без торговли был бы ничем, разве не так. Значит,
если чужаки должны уважать законы и обычаи Дунбара, то и Дунбар обязан
уважать жизнь тех, кто приезжает сюда по своим делам. Разве смерть это
справедливая кара... - Уилл оборвал себя, потому что Властитель вдруг
пошевелился, наклонился к нему так, что теперь его лицо стало почти
вровень с лицом Уилла. Через мгновение, которое казалось длилось вечность,
Властитель прошептал:
посылать за тобой, ты будешь приходить, чтобы поговорить со мной.
бывает. Есть только я. Я отвечаю за все, что происходит в этом мире. Один
мой жест приводит всех в движение, мой жест, и больше ничего. Это по моему
жесту было восстановлено правило поклонение Святилищу. Твоя смерть была
неизбежна. Но когда ты входил, у меня возникло другое желание. Я решил,
что ты не умрешь, что ты сможешь быть мне интересен в будущем. А если я
решил, что ты меня заинтересуешь в будущем, значит так тому и быть. Живи,
пока... Сегодня я дал тебе понять, что такое ты по сравнению со мной. Я
взял себе создание, которое даже не принадлежит к моему народу, и заставил
его понять, что у того нет ни собственной жизни, ни собственной смерти, ни
даже собственных желаний, кроме тех, что зависят от моей воли. Не бойся. Я
убил твое я, но я же заставил родиться и другое существо, которое будет
продолжать жить в твоем теле. Создание, которое будет ходить по земле
моего мира еще многие, многие годы. Но это будет уже создание
принадлежащее мне.
бессильной ярости, и в следующее мгновение выплеснул содержимое стоявшего
рядом на столике сосуда в неподвижное лицо, пялившее на него застывшие
стеклянные глаза золотого цвета.
Однако он не изменил выражения и не поднял пальца. Он продолжал в упор
смотреть в глаза Уилла.
находившуюся на другом конце зала, провожаемый изумленными взглядами
присутствующих, застывших в неподвижном молчании.
когда мизинец Властителя шевельнулся, посылая приказ внешней страже.
Серебряные лучи сразили землянина стрелой пламени.
оторвав наконец взгляд от того, что осталось от Уилла, обернулся к Кал
Дону.
Жаль, что я даже не знаю, как его звали. Как ты говоришь, его звали?