Чтение 2–й страницы книги ~Вавилон-17~

дешифрован без перевода. Вспомните, например, линеарный язык В и хеттский
язык. Но если я попытаюсь сделать это, мне нужно гораздо больше знать.

Генерал поднял брови.

- Что еще вам нужно знать? Мы передали вам все образцы. Когда получим
новые, мы обязательно...

- Генерал, я должна знать все о Вавилоне-17: где вы получили его,
когда, при каких обстоятельствах - все, что может оказаться ключом к этому
языку.

Вы дали мне десять страниц искаженных магнитных записей с кодами под
условным названием "Вавилон-17" и спросили, что он означает. Все, что я
могла, я вам сказала. Будет больше сведений, я смогу сделать еще
что-нибудь. Очень просто.

Он подумал: "Если бы это было так просто, мы никогда не обратились бы
к тебе, Ридра Вонг".

Словно прочитав его мысли, она промолвила:

- Если бы это было так просто, вы никогда не обратились бы ко мне,
генерал Форестер.

Он уставился на нее, на какое-то мгновение поверив в абсурдную мысль,
будто бы она читает у него в мозгу. Но, конечно же, она просто знает это.

- Генерал Форестер, установил ли ваш криптографический отдел, что это
за язык?

- Если и установил, мне об этом не говорили.

- Я уверена, что они об этом не знают. Я сделала несколько
структуральных набросков грамматики. А они сделали это? Генерал, хотя они
знают чертовски много о кодах, они ничего не знают о сущности языков.
Именно эта идиотская специализация - причина того, что я не работаю с ними
уже шесть лет...

"Кто она!" - подумал он вновь. Сегодня утром ему прислали ее
секретное досье, но он передал его адъютанту, лишь заметив пометку
"одобряется". Он услышал свой собственный голос:

- Возможно, если вы расскажете мне немного о себе, мисс Вонг, я
свободнее буду говорить с вами.

Нелогично, однако он проговорил это со спокойствием и уверенностью.
Насмешливо ли она смотрит на него?

- Что вы хотите знать?

- Я знаю только ваше имя и то, что несколько лет назад вы работали в
военном криптографическом отделе. Знаю, что уже и тогда, несмотря на ваш
юный возраст, у вас была отличная репутация. Поэтому, когда наши люди
безуспешно возились с Вавилоном-17 в течении месяцев, они единодушно
сказали: "Пошлите это Ридре Вонг", - он помолчал. - И вы говорите, что кое
в чем разобрались. Следовательно, они были правы.

- Выпьем, - предложила она.

Бармен подошел с двумя небольшими стаканами с дымчато-зеленой
жидкостью. Она пригубила, наблюдая за генералом. "Ее раскосые глаза, -
подумал он, - похожи на изумительные крылья".

- Я не с Земли, - сказала она. Мой отец был инженером связи в
Звездном центре с индексом X-II-B, как раз за Ураном. Мать была
переводчицей Двора Внешних Миров. До семи лет я росла в Звездном центре.
Там было мало детей. В пятьдесят втором мы переселились на Уран-XXYП. К
двенадцати годам я знала семь земных языков и пять неземных. Я запоминала
языки, как люди запоминают мелодии популярных песен. Во время второго
запрета погибли мои родители.

- Во время Запрета вы были на Уране?

- Вы знаете, что произошло?

- Знаю, что внешние планеты пострадали гораздо больше внутренних.

- Вы ничего не знаете. Конечно, они пострадали больше, - она глубоко
вздохнула, отгоняя воспоминания. - Одной порции недостаточно, чтобы я
могла говорить об этом... Когда я вышла из госпиталя, врачи не исключали
возможность помешательства.

- Помешательства?

- А что вы хотите? Длительное недоедание плюс невралгическая чума.

- Я знаю об этой чуме.

- Итак, я попала на Землю, жила у тети и дяди и получала
невротерапию. Но я не нуждалась в ней. Не знаю, психологическое это или
физиологическое, но из всего этого я вышла с еще более обостренным чутьем
к языкам. Я пронесла это чутье через всю жизнь и постепенно привыкла к
нему. К тому же, я научилась хорошо излагать свои мысли.

- Не связано ли это с легкостью расчетов и эйдетической памятью? Эти
качества очень нужны криптографии.

- Я плохой математик и совсем не умею рассчитывать. Зрительное
восприятие и специальные тексты - например, цветные сны и тому подобное -
все это у меня есть; но главное, в чем проявляются мои качества - в
словесном оформлении. В то время я начала писать. Один год я работала
переводчицей при правительстве и одновременно занялась кодами. Через
некоторое время я как криптограф приобрела определенную профессиональную
легкость. Но я плохой криптограф. У меня нет достаточного терпения, чтобы
корпеть над чем-то, написанным другим. Мне хочется писать самой. К тому
же, я невротична: это вторая причина, по которой я обратилась к поэзии. Но
мое профессиональное мастерство часто меня пугало. Иногда, когда было
слишком много работы и мне хотелось сделать что-нибудь еще, внезапно все,
что я знала, укладывалось в стройную картину у меня в голове, и я легко
читала лежавшее передо мной, а потом становилась усталой, испуганной и
жалкой.

Она взглянула на свой стакан.

- Постепенно я подчинила себе свое умение. В девятнадцать лет у меня
была репутация маленькой девочки, которая может расшифровать что угодно. Я
уже кое-что знала о языке и легко распознавала типичные его конструкции,
его грамматический строй, распознавала чутьем, что я и сделала с
Вавилоном-17.

- Почему вы оставили эту работу?

- Я назвала вам две причины. А третья заключалась в том, что, овладев
профессиональным мастерством, я захотела использовать его в собственных
целях. В девятнадцать лет я оставила военную службу и... да, вышла замуж и
начала серьезно писать. Три года спустя вышла моя первая книга, - она
пожала плечами, улыбнулась. - Об остальном читайте в моих стихах. Там есть
все.

- И теперь в мирах пяти Галактик люди ищут в ваших образах и
значениях разгадку величия, любви и одиночества...

Последние слова выпрыгнули из фразы, как бродяги из товарного вагона.
Она стояла перед ним; она была великой, а он, оторванный от обычной
военной жизни, чувствовал себя таким одиноким; и он был отчаянно влюб...
Нет!

Это невозможно, это отвратительно, это было слишком просто для
объяснения того, что происходит в его мозгу, что пульсирует в его руках.

- Выпьем еще? - автоматическая защита. Но она приняла ее за
автоматическую вежливость. Бармен подошел, отошел.

- Миры пяти Галактик, - повторила она. - Удивительно. Мне всего
двадцать шесть лет.

Глаза ее остановились на чем-то невидимом, она еще не выпила и
половины первой порции.

- В вашем возрасте Китс уже был мертв.

Она пожала плечами.

- Это странное время. Оно так быстро и внезапно выдвигает героев и
так же быстро и внезапно убивает их.

Он кивнул, вспомнив о полдюжине певцов, писателей, которые в конце
второго или в начале третьего десятилетия своей жизни объявлялись гениями,
чтобы исчезнуть через год-другой. Ее репутация удерживается очень долго.

- Я принадлежу своему времени, - сказала она. - Я хотела бы вырваться
за его пределы, но время не пускает меня, - руки ее оторвались от гладкой
поверхности стекла. - Вы в армии должны испытывать то же самое, - она
подняла голову. - Дала ли я вам то, чего вы хотели?

Он кивнул. Легче было солгать жестом, а не словом.

- Хорошо. Теперь, генерал Форестер, расскажите мне о Вавилоне-17.

Он оглянулся в поисках бармена, но сияние вернуло его взгляд к ее
лицу: сияние оказалось просто ее улыбкой - краем глаза он принял эту
улыбку за вспышку света.

- Возьмите, - сказала она, пододвигая к нему свой второй стакан. - Я
еще не кончила первый.

Он взял его, отхлебнул.

- Захват, мисс Вонг... Это связано с Захватом.

Она оперлась рукой, слушая с сузившимися глазами.

- Это началось с серии несчастных случаев, точнее, вначале они
казались несчастными случаями, но теперь мы уверены, что это диверсия. Они
происходят на всем пространстве Союза с шестьдесят восьмого года.
Некоторые - на боевых кораблях, некоторые - на базах космического флота...
Обычно не срабатывает самое важное оборудование. Дважды взрывы привели к
гибели правительственных деятелей. Несколько раз эти случаи происходили на
индустриальных предприятиях, производящих важную военную продукцию.

- Что же объединяет все эти "случаи" кроме того, что они связаны с
войной? При современном развитии экономики любой случай нетрудно связать с
войной.

- Их объединяет Вавилон-17.

Он смотрел, как она заканчивает свою порцию и аккуратно ставит стакан
на влажный круг.

- Непосредственно перед, в течении и сразу после каждого случая
пространство заполнялось радиопереговорами из неизвестных источников.
Некоторые из них по мощности отстоят на сотни ярдов, но иногда встречаются
и такие, которые доносятся за световые годы. Во время последних трех
"случаев" мы записали эти радиопередачи и дали им рабочее название
Вавилон-17. Вот. Сможете ли вы из этого что-нибудь извлечь?