Чтение 2–й страницы книги ~Золотые колдуны~

далеко, как ваш, полагаю, не плавал.

"Телестре", как я предполагала, было чем-то между земельным
владением, семьей и коммуной. В более детальных подробностях я не
разбиралась. Гипноленты обладают той особенностью, что всегда вначале
создают впечатление: никогда точно не понимаешь, что хочет сказать другой,
и никогда не можешь найти подходящее слово. При более длительном
использовании полученных посредством гипнолент знаний эта неуверенность
проходит.

На некотором расстоянии от берега стоял на якоре корабль, это было
судно того типа, которое у ортеанцев известно как джат. По длине он был
равен галеону, но в отличие от него не был оснащен реями; треугольной
формы латинские паруса придавали ему элегантный вид клипера.

- Далеко ли нам нужно плыть? - спросила я.

- Плавание займет, может быть, неделю, если ветер будет благоприятен.
Если же нет, тогда дольше. Мы идем в Таткаэр, к тамошнему двору. - Улыбка
Герена застыла. - Вы должны представлять себе, т'ан, что являете собой
известную привлекательность. Вам следовало бы остерегаться интриг.

Слово, которым он воспользовался, не обозначало в буквальном смысле
интригу, заговор или политические махинации; это выражение невозможно было
перевести точно, оно включает в себя в ортеанском языке также понятие
соревнования и игр.

- Благодарю вас за предупреждение. Это очень любезно с вашей стороны.

- При условии, что я имею в виду то, что говорю? - Он рассмеялся. -
Это я и делаю. Я не люблю двор. Предпочитаю плавать под парусом на
"Ханатре". Но не верьте мне ни в чем только потому, что я это говорю. Не
воспринимайте буквально вообще ничего из того, что кто-либо говорит, все
равно, кто он.

В этом было что-то от того, уже упомянутого, ортеанского понятия
интриги. Я была уверена, что он говорил так намеренно, и поэтому оценила
его, но это также показывало, как мало я знала о Каррике и как много
закрытых дверей мне еще предстояло открыть.

Оставив позади защиту, которую давал мыс, шлюпка стала испытывать
боковую качку. Вода была чистая и искрилась зеленоватым цветом, какой
имеет весенняя листва. Возникла пелена брызг, блестевшая множеством цветов
в белом солнечном свете. Мы пробивались по впадинам волн к кораблю.

Когда по борту корабля спускали веревочную лестницу, возникла
задержка. Как только лестница оказалась внизу, Герен вскарабкался по ней,
как акробат. Я окинула взглядом мокрую, темную деревянную обшивку и
зияющий промежуток между кораблем и качающейся шлюпкой. Веревочная
лестница свисала, болтаясь, с поручней, ее ступеньки стучали по борту.

Лодка поднялась на гребне волны, я схватилась за лестницу, которая
ужасно раскачивалась, и полезла вверх. Ступеньки были не там, куда я
ступила, и я содрала себе кожу на лодыжке. Над моей головой вздымались
огромные, ослепительно белые паруса. Я почувствовала себя больной, когда
обеими руками схватилась за поручни и уперлась ногами о палубу.

Босоногая ортеанская женщина в рубашке и брюках перегнулась через
поручни, ловко подхватила мой багаж и положила его на палубу. Она и еще
одна женщина повернули стрелы шлюпочных кранов, оба мужчины поднялись по
веревочной лестнице, как если бы она была самой обычной, а затем все
четверо принялись поднимать шлюпку на борт.

Далекий остров поднимался и опускался в медленном ритме. Я последний
раз взглянула на транспортный челнок звездного корабля, возвышавшийся над
торговой станцией.

- Идите сюда! - крикнула третья женщина и показала, куда.

Я последовала за ней. Палуба была полна работающих мужчин и женщин,
поэтому я старалась уйти с дороги кого-нибудь одного из них, тем самым
лишь мешая кому-нибудь другому. Вверх уходили мачты. Паруса закрывали
солнце и дрожали под сильным порывом ветра.

Дверь на юте привела нас по темному, тесному проходу к крошечным
каютам.

- Это ваша. - Ортеанская женщина открыла одну дверь.

На ней была зашнурованная куртка без рукавов, ее мощная черная грива
волос была заплетена в косу. Кожа ее была скромно украшена узорами, а
глаза были окружены тонкой сеткой морщинок.

Когда она посмотрела на меня, то при слабом освещении мне показалось,
что на ее глаза надвинулась тонкая кожица, которая затем вернулась в
прежнее положение. У ортеанцев есть "третье веко", мигательная перепонка
как у кошек. У них есть и еще что-то другое. Я посмотрела на ее мозолистые
руки.

Приложенные к моим, они не были бы шире, но имели пять тонких,
сильных пальцев кроме большого, а также тонкие ногти, подстриженные на
всех пальцах кроме меньших, украшенных впечатляюще закрученными когтями.

- К сожалению, вам придется делить каюту со мной, - сказала она, - но
большую часть времени у меня будет ночная вахта, так что мы, пожалуй, не
станем мешать друг другу.

- Благодарю за намек. Постараюсь не беспокоить вас.

- Вы думаете, мне не пришлось побороться за эту привилегию? - На ее
лице появилась поразительно человеческая ухмылка. - Мне хотелось бы
рассказать моим детям о знаменитом после чужого мира.

- Сурилин!

Голова женщины повернулась на зов. Я узнала голос Герена.

- Мне лучше всего пойти к рулю. - Она повернулась. - Каюта капитана
находится вон там, позовите т'ана Герена, если что-нибудь потребуется.

Я вошла в каюту. Она была тесной; с одной стороны находилась узкая
кровать, а с другой - сундук. Через квадратный люк с решеткой из железных
прутьев толщиной с палец внутрь проникал зелено-золотой свет. Мне пришлось
пригнуться, чтобы выглянуть наружу. Потолок - нижняя сторона юта - состоял
из очень толстых досок. Непрерывно скрипело дерево и бились волны о борт
корабля.

Вдруг что-то заставило меня сесть. Корабль вздрогнул всей своей
длиной, задрожал и вошел в непрерывный топающий ритм, начав движение. Это
плавание не было спокойным.

Сидя так, ощущая под пальцами грубые одеяла и глядя, как лучи солнца
плясали вверх и вниз по древесине, я на мгновение задумалась. Это был не
звездный корабль и даже не корабль, плывший по какому-либо земному океану,
а плавание завершится не в Лондоне, не в Ливерпуле или на Тайне. Садри
Герен Ханатра и женщина Сурилин были зачаты, рождены и выросли не на
Земле.

Я начала осознавать тот факт, что здесь, в этом мире, была внеземной.

"Ханатра" шла под парусами при различных ветрах, сквозь туман и
шквалы, царившие на Внутреннем море. В конце первой девятидневной недели
Герен сообщил мне, что это время года пользовалось дурной славой из-за
туманов и легких штилей. Я проводила много времени под палубой,
разговаривала с теми, кто в данный момент не был занят, и каждый день чуть
дольше находилась на интенсивном солнечном свету, чтобы
акклиматизироваться.

Большая часть лица Зу'Ритчи, самого младшего из команды, была покрыта
чем-то, что я приняла за родимое пятно. У него была необычно светлая кожа,
а пятно на ней выглядело, как серые крапинки и напоминало лист
папоротника, начинавшийся на лбу и по щекам доходивший до плеч.

- Что это? - переспросила Сурилин. Я спросила ее об этом, когда
мальчика не было поблизости. - Это цветок прибрежных низменностей. Это не
означает ничего кроме того, что его телестре находится на краю Топей.

Мне пришлось удовлетвориться таким ответом. Позднее, когда мы уже
плыли в более теплых водах, некоторые члены команды разделись до пояса, и
я увидела, что "цветок прибрежных низменностей" распространялся по всей
верхней части туловищ. Крапинки мало-помалу становились крупнее и темнее,
в некоторых местах почти черными. Я поняла, что это было природным
явлением. Зу'Ритчи был не единственным, у кого он имелся, хотя у него он
был более выраженным, из-за чего его немного поддразнивали.

Второй шок - и это было шоком лишь потому, что выглядело как и
одновременно не как у людей - заключался в моем открытии того
обстоятельства, что у представителей обоих полов имелось по второй,
рудиментарной, паре грудных сосков пониже первой. Большинство женщин по
земным меркам имело небольшие груди, а их бронзово-коричневые соски были
столь же малы, что и мужчин. Я подозревала, что в прошлом ортеанцы
производили на сет большее, чем мы, количество детей или что это было так
еще и сейчас.

Я наблюдала за Сурилин, когда она сматывала канат: под ее коричневой,
гладкой кожей играли мускулы. Великолепная черная грива была распущена, и
я увидела, что часть ее опускалась вниз по позвоночнику между лопаток.

При виде этого мои собственные волосы на затылке вставали дыбом. Они
были почти такие же, как мы, но все-таки другие.

Я спрашивала себя, какие еще могут быть менее открыто проявляющиеся
различия между двумя нашими расами.

Из дымки появилась тонкая линия, становившаяся более резкой. Сурилин,
облокотившись рядом со мной на поручни, указала вперед.

- Это равнины Мелкати... Видите эти горы на горизонте? Там начинается
Имир.

Как я заметила, мы находились не вблизи побережья. Ни один пассажир
не мог бы спрыгнуть с корабля и уплыть... я тоже. В настоящий момент мне
приходилось рассчитывать только на действия в административном порядке.

- Как долго еще до Таткаэра?

- Мы войдем в гавань с полуденным приливом, если удержится ветер.

У Каррика V нет спутника и потому ему знакомы только солнечные
приливы и отливы: отлив при восходе и заходе солнца и прилив в полночь и в