или ее - не удалось, хотя мы пропустили запись голоса через акустический
дистортер. Я говорю - его или ее - потому что вы видели лишь бледный
силуэт и не могли различить ни черт лица, ни пола, ни других характерных
особенностей. Голос казался мужским, но женщина могла имитировать его с
помощью несложных устройств. Запах тела тоже оказался фальшивым. При
анализе мы обнаружили только молекулы некоего искусственном химическом
соединения.
почему он - или она - действует против нас. Совершенно непостижимо!
Познавший истинный мир пытается предать нас! Единственный вывод - он
безумец, хотя это тоже невозможно.
Танабар не произносил этих слов на первом представлении спектакля. Он знал
также, что спит и приписывает эти слова Танабару. Речь этика родилась в
мыслях Бартона, это были его собственные рассуждения, фантазия, пришедшая
в голову позже.
прочитать свои? Тогда вы обнаружите предателя.
поднял вверх ладони.
лгал вам. Он - не один из нас; всего лишь второстепенный агент. Мы соберем
всех для сканирования памяти - но со временем; их слишком много. В конце
концов, мы найдем предателя.
кресле Бартон.
- Перед пробуждением в предвоскресительной капсуле можно стереть из памяти
любое событие. Вы забудете о визите отступника, - он сделал паузу, потом
нерешительно продолжил: - Мы искренне удручены тем, что приходится
прибегнуть к насилию. Но сейчас это неизбежно, а со временем мы искупим
вину и восстановим справедливость.
том месте... о ПВ-капсуле. Вы забываете, что я часто думаю о минутах,
предшествующих появлению Икса. И, наконец, мне удалось многим рассказать
об этом.
даже если и так, то что они могут сделать? Нет, мы не хотим вас полностью
лишить памяти о жизни здесь; слишком большая потеря, вы забудете своих
близких, своих друзей... И, кроме того, - он запнулся, - это может
замедлить ваше продвижение к цели.
самом деле только использует вас. Он скрыл, что, выполняя его замыслы, вы
можете лишиться шанса достичь вечной жизни. Поймите, он или она - кем бы
ни был предатель, - это воплощение зла! Да, зла!
незнакомец поражен болезнью.
кристаллом в глазнице.
Почему?
насилию.
мужчин в белых кильтах, выплыв из тумана, подхватили бесчувственное тело и
погрузили его в облако.
людей. Низвергаясь в туманную пропасть, он погрозил им кулаком:
очнулся в Телеме, в той самой крошечной стране, которую когда-то основал.
инквизиторский допрос с участием двенадцати этиков.
его. Похоже, в этом не было смысла, но кто мог знать Их истинные
намерения?
Это требовало мастерства, знания правил игры, умения манипулировать
фигурами на доске. Он же не знал ни правил, ни уровня подготовки своих
соперников.
реального и призрачного миров.
плотный, что, казалось, он пропитывал насквозь и тело, и разум.
перехлестывала через палубу. Возле него слышалось легкое дыхание Алисы. Он
коснулся ее теплого мягкого плеча. Снаружи долетел звук шагов Питера
Фригейта, несущего ночную вахту. Видимо, он собирался будить капитана.
Бартон же не имел представления о времени.
перегородку проникал густой храп Казза и посапывание его подруги Бест. Из
каюты напротив доносился голос Моната. Он что-то бормотал на родном языке,
но Бартон не различил слов.
судьбой", кружившей около оранжевой звезды Тау Кита.
Ричард Бартон. Человек, которому сто один год, в теле
двадцатипятилетнего".
но перебороть атеросклероз души им не удалось. Ее омоложение не коснулось.
Но теперь память прокручивала то давнее, самое первое видение, посетившее
его за миг до Трубного Гласа. Он как бы со стороны наблюдал за собой,
являясь одновременно и зрителем, и актером.
над ним возвышался Бог. На этот раз Он не подавлял ростом; борода у него
отсутствовала, а одежда ничем не напоминала костюм английского джентльмена
времен королевы Виктории. Его единственным одеянием было голубое
полотнище, обернутое вокруг чресел. В отличие от прошлого явления, Бог
выглядел невысоким юношей с мускулистым и крепким телом. На груди
курчавились рыжие завитки.
густые волосы, то же лицо семитского типа с черными, глубоко посаженными
глазами, высокими скулами, полными губами и упрямым, слегка раздвоенным
подбородком. Отсутствовали только длинные шрамы, следы сомалийского
дротика, пронзившего челюсть Бартона при схватке в пустыне.
лицом Ричарда Френсиса Бартона.
ребра Бартона.
тех двоих. Нависшая серая кулиса вздымалась и опускалась, словно грудь
неведомого тяжело дышащего зверя.
распростертое тело. Но Бартон-наблюдатель тоже ощутил резкую боль в боку.
и то же.
сценой, заметил в клубах дыма темную высокую фигуру.
вынужден лишить вас права пользования.
что-то вроде второго Дамаска!
все вокруг. Поймав свой последний всхлип, Бартон проснулся весь в поту.