в ней дырку, но двое его товарищей отправились на вездеходе в полевую
разведку, а поскольку Лейн дежурил в тот день на связи, ему пришлось
остаться на базе, чтобы каждые пятнадцать минут связываться с
разведчиками.
был пройти около тридцати миль. Двумя часами позже другой вездеход
отправился по следам первого и прошел тоже около тридцати миль,
поддерживая непрерывную связь с Лейном.
трубы, вдаль которой мы движемся, идет еще одна труба, но на ней растения
мертвые. Если мы осторожно приподнимемся, то легко сможем опуститься с той
стороны.
базовый лагерь, расположенный невдалеке от пересечения каналов Авенус и
Тартарус. Он шел на северо-запад, направляясь к Маре Сиренус меж двух
рядов растительности, которые формировали Тартарус. Лейн представлял себе
Маре Сиренус в виде широко раскинувшейся группы труб, из которых растут
деревья.
согрелся. Было лето, база располагалась недалеко от экватора, и поэтому
Лейн уже давно отключил обогрев скафандра. В полдень температура
поднималась до шестидесяти градусов по Фаренгейту [около +16 по Цельсию],
но в сумерках, когда температура сухого воздуха падала до нуля [около -18
по Цельсию], Лейну приходилось прятаться в спальный мешок. Эластичный
мешок размером чуть больше Лейна, напоминающий кокон или, скорее, колбасу,
надувался воздухом, а необходимая температура поддерживалась батарейным
нагревателем, так что внутри можно было дышать без шлема, есть и пить.
позволяла, отстегнув нужную его часть, отправлять естественные
потребности, не нарушая герметичности других частей костюма. Но он не
хотел ощутить на себе зубы марсианской ночи, когда шестидесяти секунд
вполне достаточно, чтобы отморозить место, на котором обычно сидишь.
воздух из мешка, выбросил пластиковый пакет, упаковал батареи,
нагреватель, мешок, контейнер с пищей и складной стул в большой тюк и,
взвалив его на плечи, продолжил путь.
вездеход мог пройти только по коридору между трубами и деревьями.
Деревья с правой стороны выглядели мертвыми - стволы и листья высохли,
прожилки поникли.
мертвых деревьев по-прежнему уходила вдаль, и конца ей не было видно.
труба, о которой сообщал Гринберг, она соединяла две других под прямым
углом.
может вновь услышать отчаянный крик Гринберга. Эта мысль словно открыла в
нем какой-то клапан, и чувство бесконечного одиночества снова накатило на
него. На темно-голубое небо опустилась тьма, и Лейн почувствовал себя
ничтожной капелькой плоти в бесконечности космоса, крошечным и
беспомощным, словно малое дитя, знающим об окружающем мире не больше
новорожденного.
нет. Не дитя. Я человек, человек, землянин...
пятидесятом штате. Смешение предков: немцы, датчане, китайцы, японцы,
негры, индейцы чероки, полинезийцы, португальцы, русские, евреи, ирландцы,
шотландцы, норвежцы, финны, чехи, англичане и валлийцы.
сто шестьдесят фунтов. Голубоглазый шатен. Ястребиные черты лица. Доктор
медицины и доктор философии. Женат, детей нет. Методист. Общительный
мезоморфический тип характера. Скверный радист. Любит свою собаку.
Охотится на оленей. Первоклассный автор, но далекий от большой поэзии. Все
это, плюс любовь к нему окружающих, а также отвага и пытливое любопытство,
умещалось в его шкуре и скафандре и составляло основу его жизни. Но в этот
момент он очень боялся утратить что-либо, разве что одиночество.
головой, как мокрая собака, словно избавляясь так от своего ужаса, и
легко, несмотря на громоздкий мешок на спине, вспрыгнул на трубу, но и по
другую сторону не увидел почти ничего, чего не было видно снизу.
растения. Прежде ему встречались только крупные растения, эти же были
копиями гигантской цимбреллы, растущей из труб, но высотой не больше фута.
Но здесь они не были разбросаны случайным образом, как если бы семена
разнес ветер. Они стояли ровными рядами, примерно в двух футах друг от
друга.
что они были высажены разумными существами. Однако, учитывая суровые
условия Марса, существование разумной жизни здесь казалось невероятным.
Должно быть, такая упорядоченность объяснялась какими-то природными
факторами. Лейн решил исследовать это явление, но соблюдая крайнюю
предосторожность - ставка была слишком высока: жизнь четырех человек,
успех экспедиции... Если она провалится, то может оказаться последней.
Многие на Земле шумно сетовали на затраты, связанные с космическими
исследованиями, и если экспедиция не принесет удовлетворительных
результатов, они будут возмущаться еще сильнее.
трубой, соединяющей две параллельных. Там, на дальнем конце, цимбреллы
вновь приобретали свой первоначальный сверкающий зелено-голубой цвет.
Внимательно осмотрев "сад", Лейн убедился, что высокие стенки труб
задерживают ветер и основную массу фальзитных хлопьев, сохраняя тепло
внутри прямоугольника.
металлические гусеницы вездеходов ободрали лишайники. Но лишайники,
обогреваемые летним солнцем, росли феноменально быстро, поэтому Лейн даже
не удивился, ничего не обнаружив.
всего в двух футах от нее и не были повреждены. Пройдя по всей трубе до
соединения с перпендикулярной, он так и не заметил никаких следов
вездеходов.
обнаружил, что дышать стало труднее. Быстро взглянув на манометр, он
убедился, что воздуха еще достаточно. Причиной был страх, ощущение чего-то
сверхъестественного - чувство, которое заставляло сердце биться быстрее и
требовать больше кислорода.
разумных существ? Но тогда выходит, что эти создания утащили куда-то
шеститонные вездеходы, или увели их, или заставили людей сделать это. Кто?
Куда? Как?
доложили, что видят трубу, преграждающую путь, и обещали выйти на связь
через десять минут. Это был их последний доклад. Второй вездеход замолчал,
когда был на трубе. Что же случилось? На поверхности Марса нет городов,
нет и никаких признаков подземной цивилизации. Орбитальный корабль,
оснащенный мощным телескопом, непременно обнаружил бы их.
отразившегося от внутренней поверхности шлема, а когда замолчал, стал
наблюдать за голубыми шарами размером с баскетбольный мяч, которые выросли
из почвы в дальнем конце сада и теперь легко поднимались в небо. Они
отрывались от грунта и взлетали, постепенно разбухая до сотен футов в
диаметре. Внезапно самый верхний шар лопнул, как мыльный пузырь.
Следующий, достигнув размеров первого, тоже лопнул. То же произошло и с
остальными.
вереницей полупрозрачных шаров. Он насчитал сорок девять штук, потом их
поток иссяк. Он отметил, что шары поднимались строго вертикально и не
сносились ветром. Подождав еще минут пятнадцать, Лейн решил исследовать
почву в том месте, из которого поднимались шары. Сделав глубокий вдох и
подогнув колени, он спрыгнул с трубы и легко опустился футах в двенадцати
от ее края меж двух рядов растений.
происходит нечто странное, затем повернулся, вернее, попытался
повернуться. При этом одна нога поднялась, но другая погрузилась еще
глубже. Он шагнул вперед, и поднятая нога тоже исчезла в топи, присыпанной
красно-желтой пылью. Другая уже увязла слишком глубоко, чтобы ее можно
было вытащить.
цимбрелл, но легко вырвал их с корнем - растения так и остались у него в
руках. Отбросив их, он рванулся назад, в надежде вытащить ноги, и,
вытянувшись, лег на зыбкую почву, надеясь, что, заняв достаточную площадь,
тело избежит дальнейшего погружения и тогда можно будет добраться до
трубы.
поверхности. Он лежал, распластавшись, как подстреленный орел, глядя