но телеграф мертв, и даже радио почему-то молчит...
внутренний двор и поднялся в кабинет шефа. Тот стоял у окна и молча
смотрел на сумрачное небо, посреди которого тускло светился красный глаз
Солнца. Хубблу было всего пятьдесят, но в этот момент он выглядел почти
стариком. Его седые волосы были непривычно растрепаны, тонкое лицо с
изящными чертами казалось непроницаемым.
вместо приветствия воскликнул Кеннистон.
недоверчиво сказал Джон. Он подошел к окну-и увидел звезды! Они светились
слабыми, тусклыми огоньками по всему сумеречному небосводу, даже рядом с
багровым шаром Солнца.
угодно-только не это...
его вопрос. - Похоже, на город сбросили ядерную супербомбу - но почему-то
она произвела не больше эффекта, чем хлопушка...
толстых справочников. К удивлению Джона, он отыскал в них астрономические
таблицы и диаграммы и, взяв карандаш, начал быстро производить в блокноте
какие-то вычисления. Кеннистон нетерпеливо заглянул ему за плечо.
ведь что-то произошло...
единого ругательства.
формулами, часто обращаясь к разложенным на столе справочникам. Наконец
обернулся к Кеннистону и указал дрожащей рукой на расчеты.
быть!
Тот хотел было ответить, но в этот момент в комнату робко вошел Криски.
контакт с Вашингтоном. На наши вызовы никто не отвечает! Более того, ни
одна радиостанция вне Миддлтауна попросту не работает...
понимаете, о чем я говорю-весь мир за пределами нашего города молчит!
уже прочитал на лице шефа. Но в этот момент рядом оглушительно зазвенел
телефон.
хочет видеть Рей Джонсон. Если помните, это инженер, проводивший для нашей
лаборатории монтаж электрических коммуникаций. Мне кажется, он живет
где-то на окраине... Кстати, Джонсон так и сказал вахтеру: он хочет меня
видеть именно потому, что живет далеко от центра города!
написан такой ужас, какого Кеннистону до сих пор не приходилось видеть.
городе - произнес он заплетающимся языком, забыв о приветствии. - Вы
должны мне как-то это объяснить... иначе я сойду с ума!.. Сегодня утром я
решил пройтись вдоль кукурузного поля, расположенного невдалеке от моего
дома. За полем находился амбар моих соседей-фермеров...
исчезло все, абсолютно все!
Джонсон, над Миддлтауном недавно разорвалась супербомба.
последней войны, и я-то уж знаю, что может натворить бомба! Я не видел ни
следа разрушений, нет. Это... - он замолчал в поисках подходящего слова,
но так и не смог его найти. - Я думаю, вы, ученые, должны знать, что
сегодня произошло на окраинах Миддлтауна.
чудеса.
водонапорную башню. Это - высшая точка в городе, оттуда мы сможем
рассмотреть все окрестности. Господа, советую вам подождать нашего
возвращения...
водонапорной башни, возвышающейся в центре города. Миновав Милл-стрит и
железнодорожный вокзал, где царила суматоха, они подошли к решетчатым
опорам башни. Воздух к тому времени стал позимнему студеным - красный шар
Солнца почти не давал тепла. Когда Кеннистон взялся за железные поручни
лестницы, они обожгли его ладони как лед. Он последовал вслед за Хубблом,
сосредоточив все внимание на подошвах его башмаков - чтобы, не дай бог, не
взглянуть вниз. Подъем был долгим и трудным. Чем выше они поднимались, тем
пронзительней становился ветер. В воздухе была рассеяна мертвенная пыльная
дымка - словно ветер дул из каменной могилы, наполненной прахом давно
минувших веков.
огромный стальной бак. Вцепившись в поручни, Джон взглянул на город. На
всех перекрестках толпились люди, автомобили намертво завязли в уличных
пробках. И над всем царила непривычная хрустальная тишина.
домов, по серебристому монументу бойцам Гражданской войны, по дымящимся
трубам фабрик - и молча стал всматриваться в даль. Кеннистон последовал
его примеру - и замер.
начал осознавать увиденное. Нет, это невозможно, невероятно... Должно
быть, вид окрестностей исказила поднятая взрывом пыль... или рефракция...
или это просто иллюзия, порожденная тусклым светом Солнца, - что угодно,
только не правда!
Кукурузные поля, многочисленные фермы и даже река с впадающими в нее
ручьями - все это исчезло без следа. Перед ними открылся совершенно иной,
чужой пейзаж. Буро-желтая равнина, мрачная и пустынная, простиралась вдаль
до гряды невысоких холмов, которых здесь раньше не было. Порывистый ветер
мчался над бесплодным, безжизненным миром, перекатывая волны по высокой
бурой траве и поднимая то там, то здесь облака пыли. Багровое Солнце
вглядывалось в этот безжизненный пейзаж, словно оно было глазом циклопа,
обрамленным ресницами косматых протуберанцев. Тусклые звезды мигали в
сумрачном небе, и все вокруг - равнина, звезды и Солнце - выглядело
мертвым и оцепеневшим.
хоть сколько-нибудь правдоподобное объяснение происшедшей метаморфозе,
равнину? - пробормотал он, сам не веря своим словам.
равнину? - угрюмо сказал Хуббл. - Побойтесь бога, Кен, разве взрыв в
состоянии сделать такое?
Миддлтауном, а затем... - Хуббл запнулся, но вскоре продолжил: - Никто не
знает, на что способна эта штука. Логичных теорий и непроверенных гипотез
на эту тему хватает, но нельзя забывать, что при взрыве супербомбы
высвобождается самая страшная и концентрированная энергия, какую знало
человечество!
и после некоторой паузы указал рукой на мглистый небосвод:
за границами города, мы видим умирающей, разрушенной многовековой эрозией.
А звезды... Вглядитесь внимательней в эти звезды, Кен, вы никогда не
видели их такими! Созвездия неузнаваемо исказились - так, как это может
произойти только в результате движения светил за миллионы лет!
результате взрыва высвободилось столь титаническое количество энергии, что
она не стала размениваться на такие мелочи, как заурядное разрушение
материальных объектов. Вместо того чтобы разрушать здания, она сокрушила
ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ.
Эйнштейна следует, что нет такой отдельной категории, как время, - в
реальности существует так называемый пространственно-временной континуум.