Чтение 2–й страницы книги ~Ремонтник~

указаниях и наконец обнаружил нужный район. Оставшись за пределами
атмосферы, я послал на разведку "Летучий глаз". В нашем деле заранее
узнают, где и как придется рисковать собственной шкурой. "Глаз" для этой
цели вполне подходит.

У предков хватило соображения сориентировать маяк на местности. Они
построили его точно на прямой линии между двумя заметными горными
вершинами. Я легко нашел эти вершины и пустил "глаз" от первой вершины
точно в направлении второй. Спереди и сзади у "глаза" были радары, сигналы
с них поступали на экран осциллографа в виде амплитудных кривых. Когда два
пика совпали, я стал крутить рукоятки управления "глазом", и он пошел на
снижение.

Я выключил радар, включил телепередатчик и сел перед экраном, чтобы
не упустить маяк.

Экран замерцал, потом изображение стало четким, и в поле зрения
вплыла... гигантская пирамида. Я чертыхнулся и стал гонять "глаз" по
кругу. просматривая прилегавшую к пирамиде местность. Она была плоской,
болотистой, без единого пригорка. В десятимильном круге только и была что
пирамида, а уж она определенно никакого отношения к маяку не имела.

А может, я не прав?

Я опустил "глаз" пониже. Пирамида была грубым каменным сооружением,
без всякого орнамента, без украшения. На вершине ее что-то блеснуло. Я
пригляделся. Там был бассейн, заполненный водой. При виде его в голове у
меня мелькнула смутная догадка.

Замкнув "глаз" на круговом курсе, я покопался в чертежах "Марка-III"
и... нашел то, что мне было нужно. На самом верху маяка были площадка для
собирания осадков и бассейн. Раз вода есть, значит, и маяк все еще
существует... внутри пирамиды. Туземцы, которых идиоты, конструировавшие
маяк, разумеется, даже не заметили, заключили сооружение в великолепную
пирамиду из гигантских камней.

Я снова посмотрел на экран и понял, что "глаз" у меня летает по
круговой орбите всего футах в двадцати над пирамидой. Вершина каменной
груды теперь была усеяна какими-то ящерами, местными жителями, наверно.
Они швырялись палками, стреляли из самострелов, стараясь сбить "глаз". Во
всех направлениях летели тучи стрел и камней.

Я увел "глаз" прямо вверх, а затем в сторону и дал задание блоку
управления вернуть разведчика на корабль.

Потом я пошел в камбуз и принял добрую дозу спиртного. Мало того, что
мой маяк заключен в каменную гору, я еще умудрился разозлить существ,
построивших пирамиду. Хорошенькое начало для работы - такое заставило бы и
более сильного человека, чем я, приложиться к бутылке.

Наш брат ремонтник старается обычно держаться подальше от местных
жителей. Общаться с ними смертельно опасно. Антропологи, возможно, ничего
не имеют против принесения себя в жертву своей науке, но ремонтнику
жертвовать собой вроде бы ни к чему. Поэтому большинство маяков строится
на необитаемых планетах. Если маяк приходится строить на обитаемой
планете, его обычно воздвигают где-нибудь в недоступном месте.

Почему этот маяк построили в пределах досягаемости местных жителей, я
еще не знал, но со временем собирался узнать. Первым делом надо было
установить контакт. А для того, чтобы установить контакт, необходимо знать
местный язык.

И на этот случай я уже давно разработал безотказную систему. У меня
было устройство для подглядывания и подслушивания, я его сам
сконструировал. По виду оно походило на камень длиной с фут. Когда
устройство лежало на земле, никто на него не обращал внимания, но когда
оно еще парило в воздухе, вид его приводил случайных свидетелей в
некоторое замешательство. Я нашел город ящеров примерно в тысяче
километров от пирамиды и ночью сбросил туда своего "соглядатая". Он со
свистом понесся вниз и опустился на берегу большой лужи, в которой любили
плескаться местные ящеры. Утром, с прибытием первых ящеров, я включил
магнитофон.

Примерно через пять местных дней в блоке памяти машины-переводчика
было записано невероятно много всяких разговоров, и я уже выделил
некоторые выражения. Это довольно легко сделать, если вы работаете с
машинной памятью. Один из ящеров что-то пробулькал вслед другому, и тот
обернулся. Я ассоциировал эту фразу с чем-то вроде человеческого "эй!" и
ждал случая проверить правильность своей догадки. В тот же день, улучшив
момент, когда какой-то ящер остался в одиночестве, я крикнул ему: "Эй!"
Возглас был пробулькан репродуктором на местном языке, и ящер обернулся.

Когда в памяти накопилось достаточное число таких опорных выражений,
к делу приступил мозг машины-переводчика, начавший заполнять пробелы. Как
только машина стала переводить мне все услышанные разговоры, я решил, что
пришло время вступить с ящерами в контакт.

Собеседника я нашел весьма легко. Он был чем-то вроде центаврийского
пастушка, так как на его попечении находились какие-то особенно грязные
низшие животные, обитавшие в болотах за городом. Один из моих
"соглядатаев" вырыл в крутом склоне пещеру и стал ждать ящера.

На следующий день я шепнул в микрофон проходившему мимо пастушку:

- Приветствую тебя, мой внучек! С тобой говорит из рая дух твоего
дедушки.

Это не противоречило тому, что я узнал о местной религии.

Пастушок остановился как вкопанный. Прежде, чем он пришел в себя, я
нажал кнопку, и из пещеры к его ногам выкатилась горсть раковин, которые
служили там деньгами.

- Вот тебе деньги из рая, потому что ты был хорошим мальчиком.

"Райские" деньги я предыдущей ночью изъял из местного казначейства.

- Приходи завтра, и мы с тобой потолкуем! - крикнул я вслед
убегающему ящерку. Я с удовольствием отметил, что захватить "монеты" с
собой он не забыл.

Потом дедушка из рая не раз вел сердечные разговоры с внучком, на
которого божественные дары подействовали неотразимо. Дедушка интересовался
событиями, происшедшими после его смерти, и пастушок охотно просвещал его.

Я получил все необходимые мне исторические сведения и выяснил
нынешнюю обстановку, которую никак нельзя было счесть благоприятной.

Мало того, что маяк заключили в пирамиду, вокруг этой пирамиды шла
небольшая религиозная война.

Все началось с перешейка. Очевидно, когда строился маяк, ящеры жили в
далеких болотах, и строители не придавали им никакого значения. Уровень
развития ящеров был низок, и водились они на другом континенте. Мысль о
том, что туземцы могут сделать успехи и достичь этого континента, не
приходила в голову инженерам, строившим маяк. Но именно это случилось.

В результате небольшого геологического сдвига на нужном месте
образовался болотистый перешеек, и ящеры стали забредать в долину, где
находился маяк. И обрели там религию. Блестящую металлическую башню, из
которой непрерывно изливался поток волшебной воды (она, охлаждая реактор,
лилась вниз с крыши, где конденсировалась из атмосферы). Радиоактивность
воды дурного воздействия на туземцев не оказывала. Мутации, ею вызываемые,
оказались благоприятными.

Вокруг башни был построен город, и за много веков маяк постепенно
заключили в пирамиду. Башню обслуживали специальные жрецы. Все шло хорошо,
пока один из жрецов не проник в башню и не погубил источник святой воды. С
тех пор начались мятежи, схватки, побоища, смута. Но святая вода так
больше и не текла. Теперь вооруженные толпы сражались вокруг башни каждый
день, а священный источник стерегла новая шайка жрецов.

А мне надо было забраться в эту самую кашу и починить маяк.

Это было бы легко сделать, если б нам разрешили хоть чуть-чуть
порезвиться. Я мог бы стереть этих ящериц в порошок, наладить маяк и
удалиться. Но "местные живые существа" находились под надежной защитой. В
мой корабль вмонтированы электронные шпионы - я отыскал еще не все, - и
они донесли бы на меня по возвращении.

Оставалось прибегнуть к дипломатии. Я вздохнул и достал снаряжение
для изготовления пластиковой плоти.

Сверяясь с объемными снимками, сделанными с пастушка, я придал своему
лицу черты рептилии. Челюсть была немного коротковата - рот мой мало похож
на зубастую пасть. Но и так сойдет. Мне не было нужды в точности походить
на ящера - требовалось небольшое сходство, чтобы не слишком пугать
туземцев. В этом есть логика. Если бы я был невежественным аборигеном
Земли и встретился с жителем планеты Спик, который похож на двухфунтовый
комок высушенного шеллака, то я бы задал стрекача. Но если бы на спиканце
был костюм из пластиковой плоти, в котором он хотя бы отдаленно походил на
человека, то я бы, по крайней мере, остановился и поговорил с ним. Так что
мне просто хотелось смягчить впечатление от своего появления перед
центаврийцами.

Сделав маску, я стянул ее с головы и прикрепил к красивому хвостатому
костюму из зеленого пластика. Я искренне порадовался хвосту. Ящеры не
носят одежды, а мне надо было взять с собой много электронных приборов. Я
натянул пластик хвоста на металлический каркас, пристегнув его к поясу.
Потом заполнил каркас снаряжением, которое могло мне понадобиться, и
зашнуровал костюм.

Облачившись, я встал перед большим зеркалом. Зрелище было
страшноватое, но я остался доволен. Хвост тянул мое туловище назад и
книзу, отчего походка у меня стала утиной, вперевалку, но это только
усиливало сходство с ящером.

Ночью я посадил корабль в горах поблизости от пирамиды на совершенно
сухую площадку, куда земноводные никогда не забирались. Перед самым
рассветом "глаз" прицепился к моим плечам, и мы взлетели. Мы парили над
башней на высоте две тысячи метров, пока не стало светло, а потом
спустились.

Наверное, это было великолепное зрелище. "Глаз", который я
замаскировал под крылатого ящера, этакого картонного птеродактиля,
медленно взмахивал крыльями, что, впрочем, не имело отношения к тем