кабиной повышенной безопасности, защищенной от подглядываний и
подслушивания и многого другого. Изображения не было, и оно не появилось
даже тогда, когда я закрыл дверь кабины. Экран оставался молочно-белым до
тех пор, пока мое лицо не оказалось напротив передающего устройства.
Только тогда молочная пелена на экране растаяла и я увидел лицо своего
знакомого-космонавта.
торопился и не мог объяснить всего. Я хотел бы попросить вас сейчас же
прийти в комнату номер 2106 в отеле "Эйзенхауэр".
космонавта отель, как и "Каса Маньяна". Я просто сердцем почуял беду. Ну в
самом деле, не будешь же приглашать первого встречного, с которым
познакомился в баре несколько минут назад, в свой номер, да еще так
настойчиво - по крайней мере, если он был одного с тобой пола.
подчинялись беспрекословно: я изучал его с профессиональным интересом -
это выражение довольно таки сильно отличается от выражения гнева. Оно
больше походит на грозовую тучу, набегающую перед бурей. Но он быстро взял
на себя в руки и спокойно ответил:
спросил я. Какое-то мгновение мне казалось, что он предлагает мне... Ну, в
общем вы понимаете - работенку. До сих пор мне удавалось хранить
профессиональную гордость, невзирая на пращи и стрелы яростной судьбы.
актер самой высокой квалификации.
лице. То, что я бы согласился на любую профессиональную работу, было сущей
правдой - я бы с удовольствием исполнил роль балкона в "Ромео и
Джульетте", но ни к чему показывать свою заинтересованность.
это факт: с помощью специального оборудования можно подслушивать даже
самые надежно защищенные линии. Так что поторапливайтесь.
заинтересованность выказывать ни к чему.
мальчика на побегушках? Или, может быть, за мальчишку, который готов
разбиться в лепешку, лишь бы ему доверили что-нибудь поднести? Я -
Лоренцо! - Я гордо вскинул голову и принял оскорбленный вид. - Что вы
можете мне предложить?
вам обычно платят?
контракта?
сотня империалов. - Это было сущей правдой. Конечно, иногда мне
приходилось играть кое в каких скабрезных и глупых постановках, но получал
я за это ничуть не меньше своей обычной платы. У каждого человека должны
быть определенные стандарты. Я считаю, что лучше поголодать, чем
соглашаться на нищенскую плату.
вас в руке как только вы окажетесь у меня в номере. Но поторопитесь!
запросить и двести и даже двести пятьдесят. - Но я еще не принял вашего
предложения.
меня. Сотня ваша, даже если вы откажетесь. Если же вы согласитесь - ну
скажем, можете назвать эту сумму премиальной и не входящей в плату за
работу. Ну, пойдете вы ко мне, наконец, или нет?
что мне бы нечем было даже заплатить за проезд. Однако, хотя искусство
ходить пешком почти утрачено, я владею им в совершенстве - и это дало мне
возможность немного привести в порядок мысли. Уж кто-кто, а я-то вовсе не
был дураком; я прекрасно понимал, что если человек с такой навязчивостью
пытается всучить другому деньги, то настало время изучить карты, потому
что здесь явно скрыто что-то или незаконное, или опасное, или и то и
другое вместе. Конечно, меня мало волновала законность ради законности. В
этом вопросе я был полностью согласен с Бардом, что закон часто
оказывается идиотом. Но, в основном, я ходил по правой стороне улицы.
информации, выбросил все из головы и, перебросив плащ через правую руку,
шел, наслаждаясь мягкой осенней погодой и богатой палитрой разнообразных
запахов большого города. Дойдя до отеля, я решил пренебречь главным входом
и поднялся на двадцать первый этаж, воспользовавшись дополнительным
лифтом. Я смутно чувствовал, что это неподходящее место для того, чтобы
моя публика меня узнала. Мой космический странник впустил меня в номер.
номер. Номер был из дорогих, как я и ожидал, но в нем царил ужасный
беспорядок, там и сям по всему номеру виднелись пустые стаканы и кофейные
чашки, причем и тех и других было не менее чем по дюжине. Не нужно было
обладать богатым жизненным опытом, чтобы сообразить, что я - последний из
множества посетителей. На диване, уставясь на меня, лежал еще один
человек, которого я сразу про себя определил как космонавта. Я
вопросительно взглянул на хозяина, ожидая, что мне представят незнакомца,
но никакого представления не последовало.
отступных.
Бродбент не так уж часто давал понять это. Другой быстро поднялся, все еще
недовольно хмурясь и отсчитал мне полсотни и пять десяток. Я сунул их в
карман, к счастью, не считая, и произнес:
упоминать об этой работе.
- Я взглянул на второго человека, вновь распростершегося на диване. - Мы,
кажется, с вами незнакомы. Меня зовут Лоренцо.
вставил:
слово никогда не делать трех вещей: не мешать виски с чем-либо кроме воды,
всегда игнорировать анонимные письма и, наконец, никогда не иметь дела с
человеком, который отказывается назвать свое имя.
чувствуя, как их сотня империалов греет мне бок.
- Меня зовут...
он смотрит на меня. Мы оба - классные пилоты - любые корабли, любые
ускорения.
"Клуба ягнят".
Лоренцо, так вы согласны держать наше дело в тайне?
человек, и если меня не будут пытать, то ваши сведения в полной
безопасности.
Лоренцо. Никто не требует от вас невозможного.
крайней мере...
чтобы вы сыграли роль одного человека. Причем сделать это необходимо так,
чтобы ни одна живая душа - понимаете НИ ОДНА - не догадалась, что это
подмена. Согласны вы на такую работу?
я сделать это. А в чем дело? Расскажите поподробнее.