сотен не такая уж высокая плата за то, чтоб выбраться из этой ловушки...
Неужели же я предпочту весь остаток жизни ползать на двух хорошо
прожаренных обрубках?
слева от нас. Остальные жители деревни собрались за их спинами, включая и
ребятишек, чтоб им было пусто! И о чем только думают родители, позволяя
детям так рисковать? И почему те не пошли в школу, где им явно надлежит
быть в такие часы?
торопясь, но и не замедляя шагов. За ними так же медленно и непоколебимо
потянулась процессия туземцев-мужчин. Дальше шли женщины, среди которых
была и юная мать с ребенком на бедре.
сбиваясь с размеренного шага, мать взяла его на руки и дала ему соску.
Младенец умолк.
Позади всех шагала малышка (лет восьми? или девяти?), которая вела за руку
совсем маленького братца с круглыми от удивления глазенками. Было ему не
больше четырех, а одеждой служила лишь собственная кожа.
самом ближайшем будущем меня поджарят в наилучшем виде; деваться мне явно
было некуда. Один раз мальчуган споткнулся, но сестра удержала его. И он
пошел дальше своими маленькими отважными шажками. У дальнего конца ямы
кто-то нагнулся и поднял его на край.
ответственности за вашу безопасность? Огонь может опалить вас, может даже
убить. Эти люди способны ходить сквозь огонь без вреда для себя, ибо они
в_е_р_у_ю_т_.
бесстыдно врать. Пришлось подписать бумагу, которую он мне протянул.
стоящим у края ямы с закатанными до колен брюками. Ботинки, носки, шляпа и
бумажник остались у ее дальнего конца на скамейке, куда я их положил. Они
стали моей целью, моим будущим призом... Интересно, если я не доберусь, их
разыграют в лотерею или отправят моим ближайшим родственникам?
его прервал великий жрец, и, выслушав его, мой наставник сказал: - Он
говорит: не надо бежать, даже если вам начнет поджаривать пятки, потому
что тогда вы споткнетесь и упадете. А в этом случае вам уже не встать. Он
хочет сказать, что тогда вы умрете. Я же со своей стороны считаю долгом
добавить, что вы вряд ли погибнете, ну разве что вдохнете пламя. Зато уж
наверняка страшно обгорите. Поэтому не торопитесь и не падайте. Видите тот
плоский камень, что лежит прямо перед вами? Это и есть ваша первая
ступенька. Que le bon Dieu vous garde [да хранит вас Бог (фр.)]. Удачи
вам.
по-вурдалачьи, если предположить, что вурдалаки способны улыбаться. Я
сделал ему ручкой этакий лихой жест и шагнул вниз.
решительно ничего не ощущаю. И тут же понял, что одно чувство во мне все
же сохранилось - страх. Мне было дико страшно. И хотелось оказаться
где-нибудь в Пеории или даже в Филадельфии. Чтоб не торчать тут одному в
этой гигантской дымящейся пустыне. Дальний конец ямы, казалось, отдалился
от меня на расстояние целого городского квартала. Может, и больше. И я все
еще тащился туда, молясь, чтоб паралич, лишивший меня всякой
чувствительности, не заставил рухнуть, прежде чем я доберусь до своей
далекой цели.
дышать. И тогда я жадно вдохнул ртом, тут же пожалев о содеянном. Над
гигантской огненной чашей воздух был насыщен раскаленным газом, дымом,
двуокисью углерода и еще чем-то, что вполне могло быть зловонным дыханием
самого Сатаны; кислорода же, в том количестве, о котором стоило говорить,
тут конечно не было. Я выплюнул то, что вдохнул, и со слезящимися глазами
и обожженной глоткой стал прикидывать, смогу ли добраться до дальнего
конца, не сделав больше ни единого вдоха.
Дым поднимался клубами, и мои глаза не могли ни открыться, ни
сфокусироваться на чем бы то ни было. Я вслепую рванулся вперед,
старательно восстанавливая в памяти формулу покаяния на смертном одре,
чтобы попасть на небеса, проделав все необходимые формальности.
пятках, колени подгибаются...
цвета темной бронзы.
конце потеряли сознание. Но мы уже ждали вас, подхватили и вытащили. А
теперь скажите, что случилось? Вы наглотались дыма?
волдырь. Держались вы все время очень браво. Буквально вплоть до обморока,
который, вернее всего, был вызван отравлением дымом.
подадите ли мне носки и ботинки? Кстати, а где же все остальные?
дыхание, но никому не позволил вас тревожить. Если человека, чей дух
временно покинул его тело, стараться привести в чувство, дух может вовсе
не вернуться в свое обиталище. Жрец твердо верит в это, и никто не
осмелился ему возразить.
по-особенному отдохнувшим. Однако как же мне добраться до корабля?
Пятимильное путешествие через тропический рай наверняка покажется
утомительным уже после первой мили. Особенно если пешедралом. И особенно
если мои ступни действительно опухли так сильно, как мне кажется. Ведь у
них для этого есть весьма основательные причины.
который отвезет их на остров, где они живут постоянно. После этого он
может отвезти вас к вашему кораблю. Впрочем, можно сделать еще лучше. У
моего двоюродного брата есть автомобиль. Он с удовольствием отвезет вас.
невероятно дороги, особенно если вы сдаетесь на милость водителя, а у них,
как правило, ничего похожего на это чувство отродясь не бывало. Однако мне
показалось, что я могу позволить себе роскошь быть ограбленным, раз уж
выхожу из этой истории с некоторым профитом. Три сотни долларов минус
плата за такси... Я взял со скамьи свою шляпу. - А где мой бумажник?
были мои деньги. И визитные карточки.
прощения. Мой английский оставляет желать лучшего. Офицер корабля,
руководивший вашей экскурсией, взял его на хранение.
ни франка!
что, забрав бумажник, оставляет меня без гроша, оплатил мою доставку на
корабль вперед. Мой приятель-канак проводил меня до машины своего брата и
представил последнему, что оказалось весьма затруднительно, так как у
брата знание английского ограничивалось словами "О'кей, шеф", а я так и не
разобрал, как звали кузена переводчика.
грохотали до пристани на полном газу, распугивая кур и легко обгоняя
новорожденных козлят. Я почти потерял способность глядеть по сторонам, ибо
был ошеломлен тем, что случилось перед самым нашим отъездом. Туземцы
ожидали автобус, который должен был приехать за ними, и нам пришлось
продираться через толпу. Вернее сказать, мы лишь попытались продраться.
Меня зацеловали. Меня целовали все до единого. Мне уже приходилось
наблюдать поцелуйный обряд полинезийцев, заменяющий здесь привычные нам
рукопожатия, но впервые пришлось испытать его на себе.
общества. Они жаждут заколоть для вас свинью. И задать в вашу честь пир.
объяснить им, что сначала должен вернуться домой, а дом лежит за "большой
водой", а уж потом, в один прекрасный день, если позволит Господь, я
вернусь сюда. На этом мы расстались.
будет признать, что я достаточно широко смотрю на вещи и прекрасно
понимаю, что в мире есть места, где моральные стандарты ниже американских
и где люди не почитают за бесстыдство обнажать свое тело. Знаю я и то, что
полинезийские женщины ходили голыми до пояса, покуда до них не добралась
цивилизация. Да что там говорить! Я же почитываю иногда "National
Гюго Виктор
Андреев Николай
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия