бедная злобная умирающая тварь разошлись бы каждый своей дорогой...
придачу.
свершившееся от возможного. Существовало множество вещей, о которых она
перестала думать хотя бы для того, чтобы не лгать себе самой. Однако
неприятное чувство возникло снова, стоило ей положить руку на грязный
липкий висок умирающего и, начертав надлежащие руны, прошептать заклинания
смерти. Самоосквернение и привкус желчи во рту...
прочь. Уже слышно было маленьких пожирателей падали, собиравшихся вдоль
обочины на запах крови и ждущих нетерпеливо, когда убийца покинет свою
жертву. Ответ прозвучал резко - Дженни всегда ненавидела заклинания
смерти. Выросши в землях, где нет законов, она впервые убила человека,
когда ей было четырнадцать. С тех пор число убитых ею достигло шести, - не
считая умирающих, которых она избавляла от жизни как целительница и
повивальная бабка - единственная от Серых гор до моря. Но легче от этого
не было.
пошатнувшись, схватил ее за руку, переводя взгляд с нее на убитого и
обратно в каком-то странном очаровании отвращения. "Никогда не видел
мертвых, - подумала она. - По крайней мере - в таком неприкрашенном виде".
Горохово-зеленый бархат его испятнанного грязью камзола, золотые застежки
на башмаках, вышивка на кружевной батистовой рубашке и, наконец, искусно
уложенные волосы, кончики которых были окрашены в зеленый цвет, выдавали в
нем придворного. Все, включая смерть, требовало соблюдения приличий там,
откуда он пришел.
деревце, и Дженни заметила среди декоративных разрезов камзола безобразную
дыру, сквозь которую виднелась рубашка - темная и мокрая.
двинулась поддержать его. - Мне только нужно...
близорукие глаза выискивали что-то в наносах палой листвы на обочине.
пограничному камню, заставила сесть и расстегнула бриллиантовые застежки,
скрепляющие рукав камзола. Рана была неглубокая, но кровоточила сильно.
Дженни развязала кожаный ремешок, перехватывающий ее черные волосы, и
стянула им руку выше раны. Гарет вздрогнул, резко выдохнул и, пока Дженни
отрывала полоску на бинт от своей сорочки, попробовал освободиться от
перетяжки, так что пришлось шлепнуть его по пальцам, как маленького.
Момент спустя он все-таки попытался встать.
искать.
Гарет недавно боролся с бандитом. Холодный дневной свет колюче сверкнул,
отразившись от кусочка стекла в палой листве. Подобранные Дженни очки были
погнуты, утратили форму, одна из линз украшена звездообразным узором
трещин. Стряхнув со стекол грязь и влагу, она отнесла очки Гарету.
трясущимися от слабости и пережитого руками, - тебе нужно, чтобы за рукой
твоей кто-нибудь приглядывал. Я могу взять тебя...
небо над ее головой становилось все светлее. - Я в поиске ужасной
важности...
загниет?
с ним, он продолжал торжественно:
Погибель, тана Алин Холда и лорда Вира, величайшего воина, когда-либо
садившегося на коня в Уинтерлэнде. Ты ведь, вероятно, слышала о нем?
Стройный, как ангел, прекрасный, как песня... Его слава распростерлась по
южным землям, как талые воды разливаются по весне... Я должен найти Алин
Холд, пока не поздно!
собираюсь взять тебя.
Дженни. - В седле удержишься?
точно так же".
мерина, чье имя было, как сказал Гарет, Молот Битвы. Несмотря на истощение
и боль в грубо перевязанной руке, юноша сделал галантную попытку подсадить
Дженни в седло. Они тронули коней по каменистому косогору, чтобы миновать
валяющийся в зловонной жиже труп. Гарет спросил:
помощью магии, а пустила в ход оружие? Бросила бы в них огонь, или
превратила бы в лягушек, или поразила бы их слепотой...
закричал!.."
что есть ситуации, в которых понятие чести неприменимо...
потому, что моя магия недостаточно сильна.
голых, выступающих из тумана сучьев.
приходилось признаваться в собственном бессилии. Даже теперь, по
прошествии стольких лет, ей трудно было это выговорить. Дженни
давным-давно примирилась с мыслью, что некрасива, но свыкнуться с тем, что
в единственном деле, к которому стремилась, ей недостало таланта!.. Самое
большее, что она могла сделать, - это притвориться равнодушной. Как
сейчас.
испарения к дороге, словно руки наспех прикопанных трупов. Воздух был
тяжел и отдавал плесенью, то здесь, то там слышалось тихое потрескивание
мертвых листьев, как будто деревья сговаривались о чем-то в тумане.
Ты не могла бы рассказать мне? Аверсин Драконья Погибель - единственный из
живущих людей, кому это удалось... О его доблести сложены баллады... Это
моя страсть. Я имею в виду - баллады. Баллады о драконоборцах, таких, как
Селкитар в царствование Энита Доброго, Антара Воительница с братом во
времена Усобицы. Говорят, ее брат поразил...
разглагольствовать о великих драконоборцах часами, пока кто-нибудь не
попросит его сменить тему".
должно быть, покрывает его, как золотая мантия...
воспоминании о Золотом Драконе Вира. Ясно, как будто это было вчера, а не
десять лет назад, она снова увидела вспышку золота в тусклом северном
небе, игру огня и теней, девчонок и мальчишек, визжащих на околице
Большого Тоби. Вспоминать об этом следовало с ужасом, и Дженни сознавала,
что кроме радости при мысли о смерти дракона она ничего чувствовать не
должна. Но сильнее радости и ужаса был привкус странной печали и пустоты,
вернувшийся к ней из тех времен вместе с металлической вонью драконьей
крови и пением, замирающим в опаленном воздухе...
живых только мальчика. Девчонка к тому времени задохнулась. В драконьем