Совету Кудесников, чтобы служить ему и всегда находиться рядом со сво-
им дедушкой, который уже тогда стал архимагом. Когда он стал изучать
военное дело, то понял, что его способностей недостаточно для того,
чтобы стать настоящим чародеем, и потому решил, что останется воином.
А потом он и принес клятву на верность Совету Кудесников.
Керис. Или потому, что он полагал, что отсутствие волшебства не дает
ему возможности понять чего-то еще?
объяснишь, почему старика вдруг обуял страх.
родеи едят много, а уж Тирле вообще был известным чревоугодником. Тем
более, что на обеде подавались как раз любимые блюда старика.
лушники и прислуживали. Вообще эти послушники-воины всегда возились с
волшебниками - некоторые разносили кушанья во время приема пищи, дру-
гие охраняли просто трапезную, а уж во дворе и на площади всегда
кто-то из воинов, да стоял. В это время другие послушники спали, гото-
вясь к ночному бдению. Маги не зря держали вокруг себя такую охрану -
в бедных кварталах города Ангельской Руки было полным-полно всякого
жулья, которому совершенно безразлично, кого грабить - торговца или
чародея.
все еще не вернулся. Керис заметил, что постоянное место за столом, на
котором сидел архимаг, было занято госпожой Розамундой - красивой жен-
щиной лет сорока, о которой было известно, что она урожденная Розамун-
да Кентакр. Ее отец, Герцог Морской, отказался от дочери, когда узнал,
что она принесла клятву верности Совету Кудесников. Впрочем, как гово-
рили дошедшие до Кериса слухи, отказались от Розамунды потому, что
данный обет ставил на первое место интересы Совета Кудесников и запре-
щал девушке пользоваться своей силой для помощи своей семье в достиже-
нии ее амбиций. Несомненно, что Герцог все это знал - тогда его дочери
было что-то около двадцати лет. Уже до этого Розамунда кое-что знала -
она наверняка научилась кое-каким заклятьям у бродячих волхвов и чаро-
деев, которыми изобиловала Империя. Но этих заклятий все равно было
недостаточно - чтобы обрести знание настоящего волшебства, нужно было
прежде всего учиться при Совете Кудесников. А научиться можно было
только в том случае, если принесешь клятву на верность, в которой по-
мимо всего прочего черным по белому было написано, что ты обязуешься
не использовать полученных знаний во вред кому бы то ни было.
беседникам Розамунда, когда Керис уносил поднос с грязной посудой.
ражал:
Принц-регент ненавидит рожденных с волшебством, то есть и нас тоже.
Как-то мне рассказывали, что после окончания бала принц садился в ка-
рету, и тут на свою беду дорогу ему перешла одна из старых чароде-
ек-колдуний. Он аж весь затрясся от злости. Так принц чуть не до смер-
ти забил ее. Весь Летний дворец говорит об этом до сих пор. Нет, он
точно сумасшедший, как и его любимый папочка.
толе молчавший Иссей Белкери с другого конца стола,- что его отец для
нас менее опасен.
рыженькая, лет семнадцати, а вторая чуть постарше, с иссиня-черными
волосами - они ничего не говорили, но слушали все с молчаливой жад-
ностью. Они знали, что это всего-навсего обычные сплетни, но кто зна-
ет, вдруг в будущем это как-то повлияет на ход их жизни? Рядом с ними
мешковато восседала на стуле старая Тетка Мин - самая почтенная воз-
растом из всех волшебников, обитавших в этом квартале. Она было задре-
мала, но Керис с улыбкой коснулся ее руки, и старуха, что-то забормо-
тав, снова принялась за вязание. Спицы так и мелькали в ее руках, по-
хожих на когтистые птичьи лапы.
обычное шарлатанство, как он несомненно подумал о той старухе, все
равно он не отважится разозлить архимага. Этого не допустит ни Совет,
ни Церковь. А мы и не знаем, что Солтерис ушел во дворец...
замунда,- то уже не столь важно, кто куда ушел. Нет, принц Фарос не-
сомненно просто сумасшедший. Его вообще нужно было давно отстранить от
власти, отдав ее кому-то из двоюродных братьев или сестер.
чтобы Империей правили всякие дураки типа Магистра Магуса, а то еще
похлеще - какая-нибудь старая колдунья?
одного только имени самого известного в городе шарлатана. Но Розамунда
сумела сдержать свой порыв, обратившись к тарелке с уже остывшей пи-
щей. Не найдя нужных аргументов, она просто предпочла помолчать - ведь
молчание иногда тоже оказывается очень хорошим козырем.
нировке по фехтованию. Затем его мысли снова сползли на деда - он ду-
мал, какое отношение имеет к архимагу все сказанное за столом. Дело не
в том, что Керис не верил в способность регента учинить что-то недос-
тойное - как раз на это он был запросто способен - но просто молодой
человек не мог поверить, что кто-то способен нанести вред его деду.
риса, как очень загадочную личность. Он изредка - зимой чаще, а летом
всего раза два - захаживал на хутор его матери, находившийся возле
Пшеничной деревни. Тогда волосы Солтериса были темными, как сейчас во-
лосы его матери, но сам Керис уродился светловолосым, в своего отца.
Иногда казалось, что от отца Керис унаследовал еще что-то, не только
цвет волос. Когда Керис давал торжественную клятву в присутствии всего
Совета Кудесников, он обещал защищать архимага всеми силами - а у него
было куда больше силы физической, нежели волшебной.
мую - о постоянных тренировках по совершенствованию воинского искусс-
тва. И уж он выкладывался на этих тренировках как подобает, размахивая
деревянным мечом под неусыпным оком наставника. Обычно тренировки про-
исходили в самом нижнем этаже дома, в полуподвале, куда обычно во вто-
рой половине дня сквозь стрельчатые окна падал солнечный свет уже уга-
савшего дня. Несмотря на пять лет непрерывных тренировок, каждый вечер
после занятий Кериса свербила одна и та же мысль: все, так больше не-
возможно. Все эти "Вперед-назад", "Коли-руби" и "раз-два" надоели ему
до черта, тем более, что умение настоящего воина к нему упорно не же-
лало приходить. Но зато во время тренировок в голове не оставалось ни-
каких мыслей - так учил наставник. Он говорил, что думать нужно только
этими "вперед-назад" - "Коли-руби", вспоминая уроки фехтования, полу-
ченные когда-то, иначе в бою стоит только отвлечься, как враг сразу
одолеет тебя. И на разные другие беспокойные размышления тоже времени
не оставалось, что тоже было неплохо.
нятий совершенно не хотелось - тренировки выматывали из него последние
силы. Поплескавшись над лоханью с теплой водой, он, как подкошенный,
падал в свою постель и засыпал крепким сном. Но теперь он задумался
над тем, что же все-таки произошло. Спросил про деда, причем вопрос
казался самым что ни на есть невинным. Но реакция на него была совер-
шенно непредсказуемой. Неужели волшебство архимага и в самом деле про-
пало?
какими-то зачатками волшебства. Но теперь, лежа и уставя глаза в неп-
роницаемую тьму, он понимал, как многое за эти годы стало значить для
него волшебство. Без волшебства, размышлений о нем душа становилась
как бы пустой, выхолощенной, если не сказать еще хуже. Это можно было
сравнить с тем, как если бы глаза стали видеть окружающий мир в чер-
но-белом свете.
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Быков Василий
Елманов Валерий
Прозоров Александр