его безумного бега и багровой метки на лице Эвдене стало как-то не по
себе. А затем ближе к ней, с трудом переводя дыхание, тяжело пробежал
другой человек. Сначала она не разглядела, кто это, но потом узнала Айю,
хотя сверху его фигура казалась приплюснутой. Выпучив глаза, он большими
прыжками несся вперед. Нет, он не гнался за Уг-Ломи. Его лицо было совсем
белым. Айя, охваченный страхом! Он пробежал мимо, но она еще слышала топот
его ног, когда вдогонку за ним мягкими, мерными скачками промчалось что-то
большое, покрытое серым мехом.
сжали сук, в глазах отразился смертельный испуг.
его как следует, но сразу поняла, что это Ужас Темного Леса. О нем
слагались легенды, его именем дети пугали друг друга и сами в испуге с
визгом бежали к становищу. Человек еще ни разу не убил никого из его рода.
Даже сам могучий мамонт опасался его гнева. Это был серый медведь,
властелин мира в те далекие времена.
берлогу. Люди, люди, люди! Драка и кровь!
глядеть вниз сквозь ветви расширенными от страха глазами. В полном
оцепенении она инстинктивно продолжала цепляться за дерево руками и
ногами. Прошло довольно много времени, прежде чем она снова обрела
способность думать, но и тогда она ясно осознала только одно: Ужас Темного
Леса бродит между ней и становищем и спуститься вниз невозможно.
поудобнее в развилке большого сука. Вокруг нее смыкались деревья, и Брат
Огонь ей не был виден: ведь днем он черный. Зашевелились птицы, и мелкие
твари, попрятавшиеся от страха перед ней, выбрались из своих убежищ.
над головой грачи, более мудрые, чем люди, с карканьем пролетели к своим
становищам на вязах. Все предметы казались сверху потемневшими и резко
очерченными. Эвдена решила вернуться в становище и начала спускаться, но
тут страх перед Ужасом Темного Леса вновь овладел ею. Пока она колебалась,
по лесу разнесся жалобный крик кролика, и она осталась на дереве.
поднялась повыше, чтобы быть ближе к свету. Внизу под ней из своих убежищ
вышли тени и стали бродить вокруг. Синева неба быстро темнела. Наступило
зловещее затишье, а затем начали шептаться листья.
подстерегали ее. Ветки и листья превратились в грозные темные существа,
готовые наброситься на нее, если только она шевельнется. Вдруг из мрака,
бесшумно махая крыльями, возникла белая сова. Становилось все темнее и
темнее, и наконец ветки и листья стали совсем черными, а земля потонула во
тьме.
глаз, чутко прислушивалась к тому, что делается внизу, в темноте, боясь
пошевельнуться, чтобы ее не заметил какой-нибудь крадущийся мимо зверь. В
те времена человек никогда не оставался в темноте один, если не считать
таких редких случаев, как этот. Поколение за поколением он учился бояться
мрака, а теперь нам, его бедным потомкам, приходится с мучительным трудом
отучаться от этого страха. Эвдена, по годам женщина, сердцем была как
дитя. Она сидела так тихо, бедная маленькая зверушка, как заяц, которого
вот-вот вспугнут собаки.
успокаивало. Она подумала, что вон та яркая звездочка немного похожа на
Уг-Ломи. Затем ей представилось, что это и на самом деле Уг-Ломи. А рядом
с ним, красная и тусклая, - это Айя, и за ночь Уг-Ломи убежал от него
вверх по небу.
становище от диких зверей, но его не было видно. Она услышала, как
далеко-далеко затрубили мамонты, спускаясь к водопою, а один раз, мыча,
как теленок, мимо пробежал, тяжело топая, кто-то огромный, но кто, ей
разглядеть не удалось. По голосу она решила, что это Яаа, носорог, который
дерется носом, ходит всегда в одиночку и без всякой причины впадает в
ярость.
и все живое скрывалось при появлении Ужаса. Скоро должно было взойти
солнце - такой же властелин небес, как медведь - властелин леса. Эвдена
попробовала представить себе, что случилось бы, если бы какая-нибудь из
звезд дождалась его. Но тут небо побледнело и занялась заря.
лесу, прошел, и она отважилась спуститься на землю. Руки и ноги ее
занемели, но не так, как (при вашем воспитании) занемели бы у вас, дорогая
читательница, и, поскольку она не была приучена есть по меньшей мере
каждые три часа, а наоборот, ей приходилось иногда по три дня обходиться
без пищи, голод ее не слишком мучил. Она осторожно соскользнула с дерева
и, крадучись, стала пробираться по лесу, но стоило прыгнуть белке или
оленю промчаться мимо, как ужас перед медведем леденил кровь в ее жилах.
теперь больше, чем Айи-Хитреца. Однако накануне она бежала куда глаза
глядят и теперь не знала, в какой стороне становище и нужно ли идти по
направлению к солнцу или от него. Время от времени она останавливалась и
прислушивалась, и наконец до нее донеслось слабое, мерное позвякивание.
Хотя утро стояло тихое, звук был еще слышен, и ей стало ясно, что
раздается он где-то далеко. Но она знала: это человек затачивает кремень.
Эвдена обошла ее и увидела знакомое ей упавшее дерево, вокруг которого с
гудением носились пчелы. Еще несколько шагов, и вдалеке показался холм, и
река у его подножия, и дети, и бегемоты - все, как вчера, - и тонкая
струйка дыма, колеблющаяся под утренним ветерком. Вдали у реки темнели
заросли ольхи, где она пряталась накануне. При виде их ее вновь охватил
страх перед Айей, и, нырнув в густой папоротник, откуда тотчас выскочил
кролик, она притаилась там, чтобы посмотреть, что делается в становище.
кремня, и это ее успокоило. Они, без сомнения, ушли на поиски пищи.
Некоторые женщины бродили по отмели у подножия холма, ища мидий, улиток и
раков, и, увидев, чем они занимаются, Эвдена почувствовала, что голодна.
Она поднялась и побежала к ним через папоротник. Но, сделав несколько
шагов, услышала, что кто-то тихо зовет ее. Она остановилась. За ее спиной
послышался шорох, и, обернувшись, она увидела, что из папоротника
поднимается Уг-Ломи. На лице его засохли полосы грязи и крови, глаза
свирепо сверкали, а в руке он держал белый камень Айи, белый Огненный
камень, к которому никто, кроме Айи, не смел прикасаться. Одним прыжком он
очутился возле Эвдены и схватил ее за плечо. Он повернул ее и толкнул к
лесу.
смотрят на них, а две уже выходят на берег. Затем где-то ближе раздались
громкие вопли, и бородатая старуха, стерегущая Огонь на холме, замахала
руками, и Вау, который до того сидел и обтачивал кремень, вскочил на ноги.
Даже маленькие дети с криком спешили к ним.
приближавшуюся к ним изогнутую цепь вопящих людей и поняла.
нестройная толпа коричневых фигур с всклокоченными волосами. С холма
поспешно спускались двое юношей. Справа в зарослях папоротника показался
мужчина, отрезая им путь к лесу. Уг-Ломи отпустил плечо Эвдены, и они
побежали бок о бок, перепрыгивая через папоротники. Зная, как быстро умеют
бегать они с Уг-Ломи, Эвдена громко засмеялась, подумав, что
преследователи ни за что не догонят их. Ведь у них были для тех времен
необычно длинные и стройные ноги.
каштанов. Они не испытывали страха перед лесом, потому что были вдвоем, и
замедлили бег, и так уж не очень быстрый. Вдруг Эвдена закричала и
показала на что-то; Уг-Ломи увидел мелькающих между стволами мужчин,
бегущих ему наперерез. Эвдена уже бросилась бежать в сторону. Он кинулся
следом за ней, и тут к ним из-за деревьев донеслось яростное рычание Айи.
а тот, что делает движения человека стремительными и бесшумными. Погоня
приближалась к ним с двух сторон. Они оказались как бы зажатыми в угол.
Справа, ближе к ним, тяжелой поступью быстро приближались мужчины -
впереди бородатый Айя, с лосиным рогом в руке; слева, рассыпавшись, как
пригоршня зерна по полю - желтые пятна на зелени папоротника и травы, -
бежали Вау, и женщины, и даже маленькие дети, игравшие на отмели. Обе
группы преследователей уже настигали беглецов. Они бросились вперед -
Эвдена, за ней Уг-Ломи.
было охоты приятней, чем охота на человека. Едва ими овладевал азарт
погони, еще непрочные ростки человечности исчезали без следа. А к тому же
Айя ночью отметил Уг-Ломи словом смерти. Уг-Ломи был добычей этого дня,
предназначенной на растерзание.
единственное спасение: заросли жгучей крапивы, солнечная прогалинка,
островок травы, из которой с хриплым рычанием метнулась от них гиена.
Затем снова лес - обширные пространства покрытой листьями и мхом земли под