Глядя в честное усталое лицо Нордхофа, он поймал себя на том, что пытается
понять, почему так получилось и какова здесь доля его вины, в какой
степени случившееся - результат его собственного бессилия перед судьбой?
Совсем не удивит.
текст-процессор. Послышалось гудение, и он подумал, что сейчас на экране
появятся буквы IBM. Буквы не появились. Вместо них, словно голос из
могилы, выплыли из темноты экрана призрачные зеленые слова:
однодневной поездки за город. Машины вел пьяный Роджер. Пил он практически
каждый день, но на этот раз удача ему изменила, и он, не справившись со
своим старым пыльным фургоном, сорвался с почти стофутового обрыва. Машина
загорелась. Джону было четырнадцать лет, нет - пятнадцать. Старик сказал,
что ему исполнилось пятнадцать за два дня до катастрофы. Еще три года - и
он бы освободился из-под власти этого неуклюжего глупого медведя. Его день
рождения... И скоро наступит мой.
сказать, почему именно. Он протянул было руку, чтобы выключить машину, но
остановился.
банок и автомобильного электрооборудования стоимостью в пять долларов.
прячут где-то в Небраске замороженное тело пришельца. Чушь! Хотя, если
честно, то, может быть, я не хочу быть уверенным в этом на сто процентов".
крышке дисплейного блока. Все, как Нордхоф и говорил: провода "Raio Shack.
Made in Taiwan", провода "Western Electric", "westtrecs" и "Electric Set"
[детский конструктор] с маленькой буквой 'R', обведенной кружочком. Потом
он заметил еще кое-что, что Нордхоф или не разглядел, или не захотел
упоминать: трансформатор "Lionel train" [игрушечная железная дорога],
облепленный проводами будто невеста Франкенштейна.
близок к слезам. - Боже, Джонни, что ты такое создал?
об этом постоянно и, когда саркастические насмешки Лины стали совсем
невыносимы, поделился своей мечтой с Джоном.
- сказал он Джону однажды прошлым летом, и мальчишка посмотрел на него
своими серьезными голубыми глазами, умными, но из-за увеличивающих стекол
очков всегда настороженными и внимательными. - Это было бы замечательно...
Просто замечательно.
Самая простая модель "Radio Shack" стоит около трех тысяч. Есть и еще
дороже. До восемнадцати тысяч долларов.
звонка Нордхофа он больше об этом разговоре не вспоминал.
словно попытка написать что-нибудь в случае неудачи могла как-то очернить
серьезность замысла его хрупкого обреченного на смерть племянника.
у него пробежали маленькие холодные мурашки. "EXECUTE" [казнить, а также
исполнить, выполнить] - если подумать, странное слово. н не отождествлял
его с писанием, слово ассоциировалось скорее с газовыми камерами,
электрическим стулом и, может быть, пыльными старыми фургонами, слетающими
с дороги в пропасть.
слышать, когда он приценивался к текст-процессорам в магазинах. Пожалуй,
он даже ревел. "Что там в блоке памяти, Джон? - подумал Ричард. - Диванные
пружины? Трансформаторы от детской железной дороги? Консервные банки
из-под супа?" Снова вспомнились глаза Джона, его спокойное, с тонкими
чертами лицо. Наверно, это неправильно, может быть, даже ненормально - так
ревновать чужого сына к его отцу.
знал". Белинда, жена Роджера... Белинда, которая слишком часто носила
темные очки в облачные дни. Большие очки, потому что синяки под глазами
имели отвратительное свойство расплываться. Но бывая у них, он иногда
смотрел на нее, тихий и внимательный, подавленный громким хохотом Роджера,
и думал почти то же самое: "Она должна была быть моей".
классах и оба назначали ей свидания. У них с Роджером два года разницы, а
Белинда была как раз между ними: на год старше Ричарда и на год моложе
Роджера. Ричард первый начал встречаться с девушкой, которая впоследствии
стала матерью Джона, но вскоре вмешался Роджер, который был старше и
больше, Роджер, который всегда получал то, что хотел, Роджер, который мог
избить, если попытаешься встать на его пути.
ведь действительно так. Я хотел, чтобы все было по-другому, но лучше не
лгать самому себе о таких вещах, как трусость. И стыд".
никчемного брата, а Белинда и Джон - его собственной, что тогда? И как
должен реагировать думающий человек на такое абсурдно сбалансированное
предложение? Рассмеяться? Закричать? Застрелиться?
зеленые буквы:
которую ему купили в детстве. Она называлась "Волшебный шар". Ты задавал
ему какой-нибудь вопрос, на который можно ответить "да" или "нет", затем
переворачивал его и смотрел, что он посоветует. Расплывчатые, но тем не
менее завораживающие и таинственные ответы состояли из таких фраз, как
"Почти наверняка", "Я бы на это не рассчитывал", "Задай этот вопрос
позже".
изо всех сил бросил ее об асфальт. Игрушка разбилась и Роджер засмеялся.
Сидя в своем кабинете, прислушиваясь к странному прерывистому гудению
процессора, собранного Джоном, Ричард вспомнил, что он тогда упал на
тротуар, плача и все еще не веря в то, что брат с ним так поступил.
лишь дрянная дешевая игрушка, Риччи. Вот посмотри, там только вода и
маленькие карточки.
задыхался от слез возмущения. - Я скажу про тебя, Роджер! Я все расскажу
маме!
леденящей улыбке Ричард понял, что это не пустая угроза. И ничего не
сказал.
экран. Оставалось еще посмотреть, будет ли он хранить информацию в памяти,
но все же созданный Джоном гибрид из клавиатуры "Wang" и дисплея "IBM"
работал. Совершенно случайно он вызвал у него довольно неприятные
воспоминания, но в этом Джон уже не виноват.
которую он не выбирал для кабинета сам и не любил. Большой студийный
фотопортрет Лины, ее подарок на рождество два года назад. "Я хочу, чтобы
ты повесил его у себя в кабинете", - сказала она, и, разумеется, он так и
сделал. С помощью этого приема она, очевидно, собиралась держать его в
поле зрения даже в свое отсутствие. "Не забывай, Ричард. Я здесь. Может
быть, я и "поставила не на ту лошадь", но я здесь. Советую тебе помнить об
этом".
репродукциями Уистлера, Хоумера и Уайета. Глаза Лины были полуприкрыты
веками, а тяжелый изгиб ее пухлых губ застыл в неком подобии улыбки. "Я
еще здесь, Ричард, - словно говорила она. - И никогда об этом не забывай".
больше, чем сам фотопортрет, и он нажал клавишу "ВЫЧЕРКНУТЬ". Слова
исчезли, и на экране не осталось ничего, кроме ровно пульсирующего
курсора.
что долго, - и смотрел на то место, где только что висел портрет. Из
оцепенения, вызванного приступом шокового недоумения, его вывел запах
процессорного блока. Запах, который он помнил с детства так же отчетливо,