Чтение 2–й страницы книги ~Кукурузные дети~

Это была Вики - в левой руке армейское суконное одеяло, в правой
зачехленный дробовик. Она старательно отводила взгляд. Он расстелил одеяло
прямо на дороге и перенес на него труп. У Вики вырвался тихий стон.

- Вики? - он встревоженно поднял голову. - Ты как, в норме?

- В норме, - с трудом выдавила она из себя.

Завернув тело в одеяло, он кое-как поднял его за края, втайне
проклиная эту тяжелую страшную ношу. Тело попыталось выскользнуть сбоку,
пришлось усилить хватку. Следом за Вики он медленно направился к машине.

- Открой багажник, сказал он задыхаясь.

Багажник был забит чемоданами, подарками и еще всякой всячиной,
необходимой в дороге. Вики перенесла что можно на заднее сиденье, и Берт,
опустив тело, захлопнул крышку. Только теперь он вздохнул с облегчением.

Вики стояла возле дверцы со стороны водителя, не зная, что делать с
дробовиком.

- Положи его обратно и садись.

Он глянул на часы - прошло всего пятнадцать минут, а казалось -
вечность.

- А чемодан? - спросила она.

Он подбежал трусцой к месту, где старенький чемоданчик стоял на
разделительной полосе - как нарисованный. Он взялся за обтрепанную ручку и
на миг застыл, кожей почувствовал на себе чей-то взгляд. Ему приходилось
читать о чем-то таком в развлекательных романах, и всегда он скептически
относился к подобного рода описаниям. Может, напрасно? Ему вдруг
показалось, что в зарослях прячутся люди, много людей, и они сейчас
прикидывают, успеет ли эта женщина расчехлить ружье и открыть огонь
раньше, чем они схватят его, Берта, - схватят, утащат в темные заросли,
перережут горло...

С колотящимся сердцем он побежал к машине, выдернул ключ из замка
багажника, быстро забрался на переднее сиденье.

Вики плакала. Берт выжал сцепление, и через минуту злополучное место
скрылось из виду.

- Какой, ты сказала, ближайший населенный пункт? - спросил он.

- Сейчас, - она склонилась над атласом. - Гатлин. Мы будем там минут
через десять.

- Большой? Полицейский участок там, интересно, будет?

- Небольшой. Просто точка на карте.

- Хотя бы констебль.

Какое-то время они ехали молча. Слева мелькнула силосная башня. А так
- сплошная кукуруза. Хоть бы один фермерский грузовичок.

- Послушай, нам кто-нибудь попался навстречу, после того как мы
свернули с автострады?

Вики подумала.

- Одна легковушка и трактор. На развязке, помнишь?

- Нет, а позже? Когда мы выехали на семнадцатое шоссе?

- Никто.

Полчаса назад он бы воспринял это как резкую отповедь, но в данном
случае это была всего лишь констатация факта. Вики смотрела сквозь
полуопущенное окно на однообразно уплывающую прерывистую дорожную
разметку.

- Вики? Ты не откроешь этот чемодан?

- Ты думаешь...

- Не знаю. Все может быть.

Пока Вики возилась с узлами (губы поджаты, лицо отрешенное - такой он
запомнил свою мать, когда она по воскресеньям потрошила цыпленка), он
включил приемничек.

Волна поп-музыки, которую они слушали раньше, почти совсем ушла. Берт
покрутил ручку. Фермерские сводки. Бак Оуэнс и Тэмми Уайнетт. Голоса
сливались в почти не различимый фон. Вдруг из динамиков вырвалось
одно-единственное слово, да так громко и отчетливо, словно говоривший
сидел в самом приемнике.

- ИСКУПЛЕНИЕ! - взывал чей-то голос.

Берт удивленно хмыкнул. Вики подскочила.

- ТОЛЬКО КРОВЬ АГНЦА СПАСЕТ НАС! - гремел голос.

Берт поспешно заглушил звук. Станция, видимо, совсем рядом, настолько
близко, что... да вот же она: из зарослей торчала радиобашня красная
насекомообразная тренога.

- Искупление - вот путь к спасению, братья и сестры, - голос стал
более доверительным. В отдалении хором прозвучало "аминь". - Некоторые
полагают, что можно ходить путями земными и не запятнать себя мирскими
грехами. Но разве этому учит нас слово Божье?

В ответ дружное:

- Нет!

- ГОСПОДЬ ВСЕМОГУЩ! - снова возвысил голос проповедник, а дальше
слова падали ритмично, мощно, как на концерте рок-н-ролла: - Поймут ли
они, что на этих путях - смерть? Поймут ли они, что за все приходится
платить? Кто ответит? Не слышу? Господь сказал, что в Его доме много
комнат, но нет в нем комнаты для прелюбодея. И для алчущего. И для
осквернителя кукурузы. И для мужелова. И для...

Вики вырубила радио.

- Меня тошнит от этой галиматьи.

- О чем это он? - спросил Берт. - Какая кукуруза?

- Я не обратила внимания, - отозвалась она, возясь с уже вторым
узлом.

- Он сказал что-то про кукурузу. Я не ослышался.

- Есть! - Вики откинула крышку чемодана, лежавшего у нее на коленях.
Они проехали знак: ГАТЛИН. 5 МИЛЬ. ОСТОРОЖНО - ДЕТИ. Знак был изрешечен
пулями от пистолета 22-го калибра.

- Носки, - начала перечислять Вики. - Две пары брюк... рубашка...
ремень... галстук с заколкой... - она показала ему миниатюрный портрет с
облупившейся золотой эмалью. - Кто это?

Берт кинул беглый взгляд.

- Кажется, Хопалонг Кэссиди.

- А-а. - Она положила заколку и снова заплакала.

Берт подождал немного, а затем спросил:

- Тебя ничего не удивило в этой радиопроповеди?

- А что меня должно было удивить? Я в детстве наслушалась этих
проповедей на всю оставшуюся жизнь. Я тебе рассказывала.

- Голос у него очень уж молодой, да? У проповедника.

Она презрительно фыркнула.

- Подросток, ну и что? Это-то и есть самое отвратительное. Из них
начинают лепить, что хотят, пока они податливы как глина. Знают, чем их
взять. Видел бы ты эти походные алтари, к которым меня таскали родители...
думаешь, почему я "спаслась"? Я многих даже запомнила. Малышка Гортензия с
ангельским голоском. Восемь лет. Выходила вперед и начинала: "Рука
Предвечного поддержит...", а ее папаша пускал тарелку по кругу,
приговаривая: "Не скупитесь, не дайте пропасть невинному дитяти". А еще
был Норман Стонтон. Этот пугал огнем и серой - такой маленький лорд
Фаунтлерой в костюмчике с короткими штанишками. Да-да, - покивала она,
встретив его недоверчивый взгляд, - и если бы только эти двое... Сколько
таких колесило по нашим дорогам! Хорошая была примета, - словно выплюнула
она в сердцах. - Руби Стемпнелл, десятилетняя врачевательница словом
Божьим. Сестричка Грэйс - у этих над макушками сияли нимбы из фольги. - О
Господи!

- Что такое? - он скосил глаза направо. Вики подняла со дна какой-то
предмет и напряженно его разглядывала. Берт прижался к обочине, чтобы
получше рассмотреть. Вики молча передала ему предмет.

Это было распятие, сделанное из скрученных листьев кукурузы, зеленых,
но уже высохших. Рукоятью служил короткий стержень молодого початка,
соединенного с листьями при помощи волоконцев коричневой метелки.
Большинство зерен было аккуратно удалено, вероятно, перочинным ножом. Из
оставленных получился грубоватый желтый барельеф распятой человеческой
фигуры. На зернышках, изображавших глаза, - надрезы... нечто вроде
зрачков. Над фигурой четыре буквы: И.Н.Ц.И.

- Потрясающая работа, - сказал он.

- Какая мерзость, - сказала она глухо. - Выброси его в окно.

- Этой штукой может заинтересоваться полиция.

- С какой стати?

- Пока не знаю, но...

- Выброси, я тебя прошу. Только этого нам здесь не хватало.

- Пускай полежит сзади. Отдадим первому же полицейскому, я тебе
обещаю. Идет?

- Давай, давай! - взорвалась она. - Ты же все равно поступишь
по-своему!

Он поежился и зашвырнул распятие на заднее сиденье, где оно упало
поверх груды вещей. Глаза-зернышки уставились на подсветку. Машина снова
рванулась вперед, из-под колес полетела мелкая галька.

- Сдадим тело и содержимое чемодана в местную полицию, и мы чисты, -
примирительно сказал он.

Вики не отвечала, делая вид, что разглядывает свои руки.

Они проехали милю, и необозримые поля кукурузы отступили от дороги,
освободив место домам и хозяйственным постройкам. В одном из дворов
неухоженные цыплята ковырялись в земле как одержимые. Над сараями проплыли
поблекшие вывески кока-колы и жевательного табака. Мелькнул рекламный щит
с надписью: НАШЕ СПАСЕНИЕ В ИИСУСЕ. Проехали кафе с бензоколонкой и
стоянкой для машин. Берт решил, что они остановятся на главной площади,
если таковая имеется, а нет - вернутся в это кафе. Он не сразу отметил про
себя, что на стоянке совсем не было машин, если не считать грязного
старенького пикапа со спущенными шинами.

Ни с того ни с сего Вики пронзительно захихикала, и у Берта мелькнула
мысль: уж не истерика ли это?