Чтение 2–й страницы книги ~Раз по разу~

Они давали самые страшные клятвы, что будут вести себя, как все
хорошие граждане, что отправятся спать немедленно и без криков, что не
будут больше куролесить этой ночью и не оскорбят действием ни одной
порядочной женщины, что они будут безоговорочно придерживаться всех
законов, даже самых глупых. И не будут петь.

Полиция не устояла.

Когда они вдвоем вышли на улицу, Макски нашел бутылку и немедленно
швырнул ее. Вы бы и сами так поступили - она просто идеально подходила к
руке. Бутылка описала высокую красивую дугу и попала в окно участка. Это
был восхитительный бросок!

Снова погоня! На этот раз с сиренами и свистками. Но Кислый Джон -
стреляный воробей: ему были известны самые укромные закоулки.

- Вся штука в том, чтобы сказать себе: "Стоп!" - продолжал Макски,
когда они оказались в безопасности в баре, еще менее пристойном, чем
"Сарайчик", и еще более тесном, чем "Устрица". - Я тебе кое-что расскажу,
Кислый Джон, потому как ты славный парень. Слушай и учись. Умереть может
каждый, но не каждый может умереть, когда ему хочется. Сперва надо
остановить дыхание. Наступит момент, когда твои легкие запылают, и просто
необходимо будет вдохнуть. Не делай этого, иначе тебе придется начинать
все сначала. Затем останавливай сердце и успокаивай мозг. Выпускай тепло
из тела, и на этом конец.

- Что же дальше?

- А дальше ты умрешь. Но надо сказать - это непросто. Требуется
дьявольски много практики.

- Зачем практиковаться в том, что делаешь только раз в жизни? Ты
имеешь в виду умереть буквально?

- Джон, я говорю просто. Раз я сказал умереть, значит, я имел в виду
умереть.

- Есть две возможности, - произнес Кислый Джон. - Либо я туш
соображаю, либо твоя история не стоит выеденного яйца. Первую возможность
смело исключаем.

- Знаешь что, Джон, - сказал Макски, - дай мне двадцать долларов, и я
докажу, что твоя логика неверна. Кажется, мне пора. Спасибо, дружище! Я
провел полный день и полную ночь, которая близится к концу. У меня были
приятная еда и достаточно шуму, чтобы позабавиться. Я отлично провел время
с девушками, особенно с Мягкоречивой Сузи, и с Дотти, и с Крошкой Муллинс.
Я спел несколько своих любимых песен (к сожалению, не всем они нравятся) и
участвовал в парочке добрых потасовок - до сих пор гудит голова. Кстати,
Джон, ты почему не предупредил меня, что Пай-мальчик Кинкейд - левша?! Это
было здорово, Джон. Теперь же давай допьем то, что осталось в бутылках, и
пойдем к побережью, поглядим, что бы такое устроить напоследок. Ведь
недаром говорят: конец - делу венец!.. А потом я буду спать.

- Макски, ты несколько раз намекал, что у тебя есть секрет, как взять
от жизни все, что она дает, но так и не открыл его.

- Эй, парень, я не намекаю, я говорю прямо!

- Так что за секрет?! - взревел Джон.

- Живи раз по разу, по одному дню. Вот и все.

Макски пел песню бродяги - слишком старую, чтобы быть известной
сорокалетнему мужчине, неспециалисту.

- Когда ты ей научился? - спросил его Джон.

- Вчера. Но сегодня я узнал много новых.

- Я обратил внимание, что в начале нашего знакомства в твоей речи
было нечто странное, - заметил Джон. - Теперь странности нет.

- Джон, я очень быстро приноравливаюсь. У меня отличный слух и
превосходная мимика. Кроме того, языки не слишком сильно меняются.

Они вышли на пляж. "Приятно умирать под звук прибоя", - заметил
Макски. Все дальше и дальше от огней города, в чернильную тень дюн. О,
Макски был прав, здесь их ждало приключение; вернее, оно за ними следовало
- возможность последней славной схватки.

То была тесная группа мужчин, так или иначе задетых и оскорбленных за
день и ночь буйного разгула. Наша пара остановилась и повернулась к ним
лицом. Макски прикончил последнюю бутылку и кинул ее в центр группы.

Мужчины так неуравновешенны - они воспламеняются мгновенно, а бутылка
попала в цель.

И началась битва.

Некоторое время казалось, что правые силы возьмут верх. Макски был
великолепным бойцом, да и Кислый Джон всегда проявлял компетентность в
таком деле. Они раскидывали противников на песке, как только что
выловленную трепыхающуюся рыбешку. То была великая битва - на долгую
память.

Но их было слишком много, этих мужчин, как и ожидал Макски, ибо успел
он сделать себе необычайное количество врагов.

Неистовое сражение достигло своего пика и взорвалось, как гигантская
волна, громоподобно ниспадающая в пене. И Макски, достигнув высшей славы и
удовольствия, внезапно прекратил биться.

Он издал дикий вопль восторга, прокатившийся по побережью, и набрал
волную грудь воздуха. Он стоял, улыбаясь, с закрытыми глазами, как статуя.

Сердитые мужчины повалили его. Они втоптали его в песок и долго
молотили руками и ногами, выбивая последние остатки жизни.

Кислый Джон понял, что Макски ушел, и поступил так же. Он вырвался и
убежал. Не из трусости, но по соображениям личного характера.

Часом позже, с первыми лучами солнца, Кислый Джон вернулся на поле
боя. Макски уже окоченел. И еще - от него пахло. По одному запаху можно
было определить, что он мертв.

Детским совком, валявшимся на песке, Кислый Джон вырыл у одной из дюн
могилу и здесь похоронил своего друга. Он знал, что у Макски еще
оставалось в штанах двадцать долларов, но не тронул их.

Затем Кислый Джон вернулся в город и вскоре обо всем забыл. Он
продолжал скитаться по свету и встречал интересных людей. Наверняка он
знаком и с вами, если в вас есть хоть что-то любопытное.

Прошло двенадцать лет. Кислый Джон снова оказался в этом портовом
городе, но... Наступил тот неизбежный день (молите бога, чтобы он не
пришел к вам), когда Кислый Джон отцвел. Тогда, с пустыми карманами и
пустым животом, он вспомнил о былых приключениях. Он думал о них со
счастливой улыбкой...

"То был действительно Странный, - вспоминал Джон. - Он знал один трюк
- как умереть, когда захочется. Он говорил, что для этого требуется много
практики, но я не вижу смысла упражняться в вещи, которую делаешь только
единожды".

Затем Кислый Джон вспомнил о двадцатидолларовом билете, захороненном
в песке. Незабвенный образ Макски встал перед его глазами. Через полчаса
он нашел те дюны и вырыл тело. Оно сохранилось лучше, чем одежда. Деньги
были на месте.

- Я возьму их сейчас, - грустно произнес Кислый Джон, - а потом,
когда немного оклемаюсь, верну.

- Да, конечно, - сказал Макски.

Слабонервный мужчина, случись с ним такое, вздохнул бы и отпрянул, а
то и закричал бы. Джон Кислое Вино был не из таких. Но, будучи просто
человеком, он сделал человеческую вещь. Он мигнул.

- Так вот, значит, как?.. - проговорил Джон.

- Да, дружище. Живу по одному дню!

- Готов ли ты подняться снова, Макски?

- Разумеется, нет. Я же только недавно умер. Пройдет еще лет
пятьдесят, прежде чем нагуляется действительно хороший аппетит. А сейчас я
умру, а ты вновь похорони меня и оставь в покое.

И Макски медленно отошел в другой мир, и Кислый Джон опять укрыл его
в песчаной могиле.

Макски, что на ирландском означает "Сын Дремоты", - замечательный
мастер бесчувствия (нет-нет, если вы так думаете, то вы ничего не поняли,
это настоящая смерть), который жил свою жизнь по одному дню, а дни эти
разделялись столетиями.

г========================================================================¬
¦ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ¦
¦ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ¦
¦------------------------------------------------------------------------¦
¦ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ¦
¦ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ¦
L========================================================================-