сразу.
надеялся привезти домой, на Энлад, верное средство от напасти.
Люди говорят, что там нет больше магии. В это трудно поверить. Те земли
всегда были источником смуты и пиратства, а торговцы с Юга издавна
считались бесстыдными лжецами. И все же везде говорят одно и то же: "Корни
магии засохли".
защищены от штормов, перемен и всяческих напастей. Возможно, наша изоляция
чрезмерна. Что же ты теперь собираешься предпринять, принц?
привезти отцу сколь-либо вразумительное объяснение природы этого зла и
средство от него.
старался, но все же отвел глаза. Он никак не мог понять, в чем причина,
ибо в этих темных глазах не было и следа неприязни. Они были спокойны,
беспристрастны и полны сочувствия.
один человек не глядел на него просто как на Аррена, а не как на принца
Энлада, сына Правителя. Ему не хотелось бы думать, что он испугался
взгляда Верховного Мага, но выдержать его он не смог. Этот взор, казалось,
заполнил собой весь мир вокруг него, и теперь не только Энлад потерял свою
значимость, но и он сам, ибо в глазах Верховного Мага Аррен был лишь
крохотной песчинкой на фоне бескрайнего моря, усыпанного множеством
островов, над которыми нависла тьма.
мраморных плитах и, немного помолчав, сказал, вслушиваясь в звуки своего
голоса, который начал грубеть лишь в последние пару лет:
Продемонстрировав свою готовность подчиниться, он забыл о себе и теперь
как будто впервые увидел Верховного Мага: величайшего волшебника всего
Земноморья, человека, который одолел Черную Магию Фандаура, извлек Кольцо
Эррет-Акбе из Гробниц Атуана, возвел огромную дамбу в Неппе; моряка,
который знал вдоль и поперек все моря от Астовелла до Селидора;
единственного ныне живущего Повелителя Драконов. И вот он стоит, упершись
коленом в чашу фонтана, невысокий и уже немолодой человек с тихим голосом
и непроницаемыми, как безлунная ночь, глазами.
позу.
дрожал.
чеканкой из червонного золота, но само оружие с потертой крестообразной
рукоятью из посеребренной бронзы выглядело неброско. Юноша вытащил меч и
протянул его рукоятью вперед Верховному Магу, словно вассал своему
сюзерену.
лишь взглянул сперва на оружие, а затем - на Аррена.
человеку на свете.
не познаю природы этого зла и, быть может, не научусь чему-нибудь... у
меня нет дара, и я не думаю, что обладаю какой-либо силой, но среди моих
предков были маги... если б я мог научиться хоть чему-нибудь, чтобы быть
полезным вам...
не волшебниками.
мальчика за руку, поднял его.
принять тебя на службу, быть может, обсудив на совете эту проблему, я
изменю решение. Нелегко отказаться от того, что предложено от чистого
сердца. Нельзя пренебрежительно отвергнуть меч сына Морреда!.. Теперь
ступай. Парень, который привел тебя сюда, проследит за тем, чтобы ты поел,
вымылся и отдохнул. Ступай же, - и он легонько толкнул Аррена в спину меж
лопаток. Подобной фамильярности еще никто себе не позволял, да юный принц
никому другому и не спустил бы такого, но прикосновение Верховного Мага
было подобно посвящению в рыцари.
поскольку он получал истинное наслаждение от тренировки тела и духа. Его
не тяготили обязанности, возложенные на него дворцовым этикетом, хотя их
нельзя было назвать ни легкими, ни простыми. И все же пока что не было
дела, которому он отдал бы всего себя без остатка. Многое давалось ему
легко, и делал Аррен все в охотку, считая свои занятия просто игрой, в
которую он с удовольствием играл. Однако теперь дремавшие в нем силы были
разбужены, но не игрой или грезами, а благородством, опасностью,
мудростью, покрытым шрамами лицом и тихим голосом, пожатием смуглой руки,
словно не ведавшей своей силы, тисовым посохом, в темное дерево которого
была врезана у рукояти серебряная пластинка с Утраченной Руной Королей.
оставив ничего про запас, Аррен покинул свое детство.
сияющий, полный почтения. А Гед - Верховный Маг глядел ему вслед.
омытому солнцем небу.
словно беседуя с фонтаном. Тот не ответил, но продолжал болтать что-то
своим серебряным язычком, и маг некоторое время прислушивался к его
журчанию. Затем подошел к другой двери, которую Аррен не заметил, да и
вообще очень немногие смогли бы разглядеть ее, и позвал:
был, но вряд ли у кого-нибудь повернулся бы язык назвать его стариком. На
его сухоньком лице цвета слоновой кости светилась приветливая улыбка, на
щеках играли глубокие ямочки.
Мага: Мастер Имен с Рокка; Огион Молчаливый, волшебник из Ре Альби,
который когда-то давным-давно дал Геду на горе Гонт это Имя; Белая Леди
Гонта, Тенар Хранительница Кольца; волшебник по прозвищу Ветч из
маленького городка Исмэй, что на Иффише; еще одна уроженка Иффиша, жена
плотника, мать троих детей, абсолютно несведущая в колдовстве, зато совсем
неглупая во многом другом, по имени Ярро, и, наконец, два дракона - Орм
Эмбар и Калессин, живущие далеко на западе, на другом конце Земноморья.
зайду за Мастером Образов и пошлю за Курремкармерруком, чтобы тот отложил
свои списки, дал студентам отдохнуть вечерок и присоединился к нам, если
только он не заплыл окончательно жирком. Сможешь предупредить остальных?
ушел, лишь фонтан безмятежно болтал сам с собой, и все дышало спокойствием
в теплом солнечном свете ранней весны.
югу от него, обычно виднеется Вечная Роща. Это место не нанесено на карту
и найти дорогу туда под силу лишь посвященным, ибо для остальных пути не
существует. Но увидеть ее могут даже новички, горожане и крестьяне, - как
правило на некотором отдалении: рощица состоит из высоких деревьев,
зеленая листва которых имеет золотистый оттенок даже весной. Все видящие
Рощу считали, что Роща каким-то немысленным образом перемещается с места
на место. Но они заблуждались, ибо Роща не двигалась. Ее корни были
сущностью бытия. На самом деле в движении пребывал весь остальной мир.
так как солнце сияло в зените. Крестьянин, вспахивающий бурый склон холма,
приветствовал его взмахом руки, и Гед ответил ему тем же. В небе
заливались трелями крохотные птахи. На парах и обочинах дорог появились
первые васильки. Где-то высоко-высоко ястреб прорезал небо широкой дугой.
Гед поднял глаза и вновь помахал рукой. Птица камнем спикировала вниз,
окруженная облачком развевающихся перьев, и приземлилась прямо на
подставленное запястье, обхватив его желтыми когтями. Это был не
ястреб-перепелятник [Sparrowhawk (англ.) - ястреб-перепелятник, точный
перевод прозвища Геда], а большой сокол с Рокка - ястреб-рыболов с
бело-коричневым оперением. Он искоса взглянул на Верховного Мага одним
круглым, светло-золотистым глазом, затем щелкнул крючковатым клювом и
пристально посмотрел на него обеими глазами.
сомкнув когти.
остановился, глядя во все глаза. Как-то прошлой осенью он увидел
Верховного Мага с дикой птицей на запястье, и в тот же миг человек исчез.