привыкли к темноте, он начал различать слабое флюоресцентное свечение и
понимать, что произошло. Посадочная решетка "шлепнула" медкорабль силовой
"ладонью", рассчитанной на посадку лайнера массой в двадцать тысяч тонн.
Такая энергия парализовывала любой приборы сжигала любой предохранитель.
Это не было случайным совпадением и несчастным случаем. Они поняли, с кем
имеют дело: переспросили, велели подождать... Да, попытка уничтожить
медкорабль налицо.
кабины, - прибытие медкорабля невыгодно вследствие чьего-то нехорошего
поступка и теперь они стараются от нас избавиться. Очень на то похоже.
помешает хороший ответный пинок.
металлическую дверцу. То, что он сейчас делал, обычно производилось в
пункте обслуживания посадочной решетки людьми в толстых изолирующих
перчатках. Чудовищная энергия уходила на ввод в овердрайв даже
пятидесятитонного корабля и чудовищная энергия возвращалась в
аккумуляторы, когда корабль выходил обратно. Теперь Кэлхаун перекинул
контакты так, что всю эту энергию можно было сбросить на посадочную
решетку.
Кэлхаун успел схватиться за спинку кресла, но новый толчок едва не вырвал
кресло из его рук. Если бы он не удержался, ускорение расплющило бы его о
стенку. "Эклипсус-20" висел как бы на одном конце рычага с плечом в
пятьдесят тысяч миль, и сейчас эти рычагом старались как следует его
потрясти. Для этого требовались специальные переключения и настройка
посадочной решетки. Кто-то их сделал. Новый толчок, в другую сторону.
Кэлхаун старался не выпустить спинку. Опять толчок. И еще один. На этот
раз повезло - его бросило прямо в кресло.
всеми четырьмя лапами и хвостом зверек пытался за что-нибудь зацепиться.
Кэлхаун едва успел щелкнуть ремнем, как последовал новый рывок - опоздай
он на долю секунды, и его макушка протаранила бы потолок. Жуткий всплеск
ускорения. Кэлхаун пытался дотянуться до пульта. Рывки становились все
чаще, и у него начала кружиться голова. После особенно мощного рывка он на
секунду потерял сознание, но каждый раз, когда руки попадали на пульт,
Кэлхаун пытался привести в действие нужную цепь. Почти все цепи пережжены,
но эта...
ревели, разряжаясь, аккумуляторы Духанна. Энергия в сотни миллионов
киловатт ушла к посадочной решетке в долю секунды. В кабине, как после
удара молнии, запахло озоном.
невозможного блаженным. Кэлхаун принялся дрожащими пальцами выключать цепи
предохранителей. Замигал и загорелся свет, но экраны оставались слепыми.
Кэлхаун в сердцах выругался, негодующе зашипел Мургатройд, висевший на
стеллаже для инструментов Индикатор внешних объектов показывал, что в
сорока с чем-то тысячах миль плывет в пространстве коварный Марис-3.
Температура наружного корпуса поднялась на пятьдесят шесть градусов,
генераторы искусственной гравитации пришли в норму, невесомость исчезла.
Только экраны были мертвы. Кэлхауну понадобилось несколько секунд, чтобы
подавить бессильную ярость и взять себя в руки.
на посадочной решетке думал, что изобрел новый способ убийства. Он тряс
нас, как собака крысу. Теперь, надеюсь, я его немного поджарил!
трансформаторы решеток, но едва ли добралась до тех, кто стоял у пульта
управления комплексом посадки.
себе последствия управления ослепшим кораблем. Электронный телескоп! Он не
был включен и не мог перегореть, как обзорные экраны! Кэлхаун нажал на
клавишу телескопа, и над головой возникло звездное поле.
инструменты были плотно закреплены в гнездах стеллажа, хвост Мургатройда
оказался защемленным.
неуязвимости корабля, иначе они попробуют новый способ. Нужно из
несчастливой случайности сделать счастливую!
его швыряло в произвольных направлениях и с произвольной скоростью.
Кэлхаун включил корректирующие ракеты, заработали батареи высокоимпульсных
дюз толщиной в карандаш. Кораблик начал разворачиваться.
иллюзию случайного включения корректирующих дюз. Он выбросил за борт весь
накопившийся за полет мусор - с поверхности отстрел мусорного контейнера
могли принять за взрыв внутри корпуса.
ужаса близкой, но это был лишь эффект увеличения. Кэлхауна прошиб пот, он
бросил встревоженный взгляд на индикатор наружных объектов. Планета стала
ближе на тысячу миль.
тактике космического боя позволяла ему вести кораблик по эффективному
курсу-ускорению, но тогда с планеты быстро распознали бы, что за пультом
ловкий пилот. Никто не должен предугадать его маневров. Когда в поле
телескопа вновь попала планета, он перешел на прямую, сделал несколько
снимков и снова ввел корабль в штопор, падая к планете, перемежая падение
хаотическими петлями, а потом помчал почти параллельно поверхности,
имитируя обезумевший корабль без пилота. На высоте в пятьсот миль он
поднял броневые шторки иллюминаторов и увидел небо в иглах звезд. По
правому борту распахнулась чернота: он мчался над ночной стороной планеты.
давления покинул отметку "0". Кэлхаун произвел в уме несложный расчет,
сравнив статическое давление на этой высоте с динамическим давлением
движения корабля. Указатель не должен был покидать нулевую отметку.
Развернув корабль на сто восемьдесят градусов, он погасил скорость, доведя
стрелку индикатора до нужной отметки.
Еще сто миль долой. Он выключил двигатель и позволил кораблю падать.
излучений. Электромагнитный спектр был пуст, не считая треска грозы в
тысяче миль от корабля. На высоте в пять миль нижний индикатор наружных
объектов заволновался, указывая, что корабль движется вдоль гористой
местности. Кэлхаун развернул "Эклипсус" и погасил скорость.
лесистым склонам в иллюминаторах, он добился полной относительной
неподвижности корабля и начал опускаться по вертикали. Тонкие
фокусированные струи выхлопа били на десятки метров вниз. Поверхность была
уже близко.
опускался в выжженный среди громадных деревьев туннель-шахту. Тонкие струи
выхлопа вырыли яму, пробив почву и дойдя до скального ложа. Камень начал
плавиться. В этот миг "Эклипсус-20" коснулся грунта. Сорванная струей
ракетного пламени ветка осторожно тронула корпус пришельца из космоса.
посадочные опоры стабилизаторов надежно вошли в грунт.
чувствительные, чем человеческие уши. Детекторы радиации сообщали только о
дальней грозе.
оглушающий, как гром, шорох листвы. Сквозь шорох прорывались звуки живой
природы - чириканье, шелест, щелканье. В этих звуках местной фауны было
что-то исключительно мирное. Кэлхаун уменьшил громкость и превратил звуки
в ненавязчивый фон, в концерт ночных существ, который для человеческого
уха всегда ассоциировался с полной безмятежностью.
во время пролета над городом. Именно там находилась решетка, высушившая
весь его реверс энергии, без которого ему никогда не вернуться в
штаб-квартиру Медслужбы.
окружала сеть шоссе и автострад, жилые комплексы казались
кружками-медальонами, щедрая зелень парков занимала пространство между
зданиями. Была видна и посадочная решетка - конструкция из стальных балок
в пол-мили высотой и целую милю в диаметре.
крышах не стояли коптеры, да и в воздухе не было транспорта. Город был
покинут, или в нем никогда не было жителей. Здания находились в полном
порядке, автострады не успели зарасти травой. Но город был пуст - или
мертв.
Контровский Владимир
Браун Дэн
Афанасьев Роман
Курылев Олег
Кервуд Оливер Дж.
Распопов Дмитрий