удается закрыть достаточно плотно, чтобы Ветры совсем не просачивались.
воззвала Мод своим мальчишеским голосом, пытаясь разрядить нависшую
напряженность. Смотрелась она тощим подростком в своем облегающем платьице
до колен, которое она скопировала у новой девы.
его зовут Марк, - неуклюже ковылял вперед, как будто у него что-то
случилось с глазами, а Эрих с незнакомым парнем вопили друг другу про
какого-то ребенка и Эйнштейна, про летний дворец, про некую перчатку и про
то, что Змеи заминировали Санкт-Петербург. На лице Эриха была та
садистская улыбочка, которой он ухмылялся, когда пытался уязвить меня.
чуть не разнесли в куски Невский проспект!
мины-ловушки - и причем очень уж быстро после взрывов, Gott sei Dank? -
вопрошал Эрих.
Почему ты не позволил нам действовать?
ругательство. Он сбросил свой отороченный соболем ментик, чтобы освободить
руки для возможной схватки и, отпрянув от Эриха, чуть не сбил с ног Бура.
При первом же намеке на ссору, Бур поднялся с дивана так быстро и
бесшумно, как - нет, я не произнесу этого слова - и скользнул к ним.
сохранить равновесие, за поднятую руку новенького. - Вы находитесь на
Станции Развлечения и Восстановления Сиднея Лессингема. Вы в обществе
дам...
качнулся к дивану, споткнулся об него и полетел прямо на Хранители. Сид
перехватил их, как будто это была пара пляжных приемничков - к счастью, на
Станции ничего не закрепляется намертво - и пока Бур долетел до пола, Сид
уже успел поставить Хранители на кофейный столик. Тем временем Эрих тоже
обнажил свою саблю, отразил первый бешеный выпад новенького, и сам нанес
удар. Я услышала визг стали и топот сапог по нашему мозаичному полу,
инкрустированному алмазами.
из кармана штуку, похожую на короткоствольный пистолет; я знала, что он
стреляет резиновыми пулями или даже парализующими зарядами. Это быстро
привело меня в чувство: я опасалась за Эриха, да и вообще нервы у нас,
Развлекателей, так же на пределе, как у Солдат. Это, наверное, после того,
как Пауки запретили все отпуска в космос двадцать снов назад.
повернулся к Малому Хранителю. Я заметила, что индикатор на Главном
светился успокаивающим красным светом и мысленно поблагодарила
Богоматушку, что Дверь закрыта.
поклясться, она сама этого не знала) - а новая дева была белее мела. Сабли
мелькали в воздухе, схватка становилась ожесточенной. Эрих один за другим
наносил легкие удары, и вот на щеке блондина заалело несколько капель.
Светленький сделал яростный выпад, Эрих отскочил и в следующий момент оба
они беспомощно забарахтались в воздухе, корчась, будто у них начались
судороги.
Складов, тогда как мы, в соседних секторах Восстановления и Хирургии,
остались крепко стоять на ногах. У нас на Станции была секционная
гравитация - специально для наших внеземных приятелей: эти психи иногда
жутко буянят, прибывая на восстановление в очень смешанных группах.
мягко, но не оставляя сомнений в серьезности намерений:
отрывисто засмеялся и подчинился приказу - комендант привычен к свободному
падению. Беленький перестал дергаться, поколебался, вися вверх ногами
перед Эрихом, и неохотно сунул саблю в ножны, при этом медленно
перекувырнувшись в воздухе. И тогда Сид включил гравитацию, достаточно
плавно, чтобы они не расшиблись при приземлении.
и направился к нам. По пути он с размаху хлопнул новенького по плечу и
открыто поглядел ему в лицо.
торопился навстречу новенькому и, проходя мимо Эриха, погрозил ему
пальцем, добродушно буркнув: "Ну, ты и проказник". А потом я бросилась к
Эриху на шею, а он целовал меня и стискивал так, что казалось, ребра
вот-вот затрещат, и говорил: "Liebchen! Dopphen!" И это было просто
здорово, потому что я его люблю, а любовница я хорошая и, кстати, у меня
тоже два креста, как и у него.
усталые голубые глаза так нежно глядели на меня - как сзади раздался
глухой удар. Оказалось, когда напряжение спало, Док свалился со своей
табуретки у бара, и его шляпа аккуратно прикрыла ему глаза. Пока мы
хихикали над ним, Мод вдруг завизжала и обернувшись, мы увидели, что
римлянин направился прямо в Пустоту и маршировал туда, не удаляясь от нас
ни на шаг, - как, собственно, и должно быть. Его черная форма терялась на
сером сумеречном фоне.
Тощий картежник снова стал само воплощение действия. Сид наблюдал за всем
этим со стороны.
Лошадь чуть не сбросила его. Mein Gott, видела бы ты Санкт-Петербург,
Liebchen: Невский проспект, каналы, будто впитавшие в себя синеву неба,
кавалеристы в голубом с золотом, оказавшиеся у нас на пути и пытавшиеся
помешать нашему бегству; прекрасные женщины в мехах и страусовых перьях;
фотограф с треногой, похожий на монаха в своем капюшоне, надвинутом на
лицо. Я пришел в ужас, глядя на всех этих Зомби, мелькающих мимо и
глазеющих на меня, как это обычно у них бывает, в каком-то болезненном
полусне. И я знал, что кто-то из них, да хоть тот же фотограф, вполне
может оказаться Змеей.
Змеи, хотя все мы - как Пауки, так и Змеи - Двойники и Демоны
одновременно, потому что мы прервали наши жизненные линии в космосе.
Жизненная линия - это вся ваша жизнь от рождения до смерти. Мы - Двойники,
потому что можем действовать как в космосе, так и вне его, и Демоны,
потому что все это время остаемся живы, а вот призракам этого не дано. Все
Развлекатели и Солдаты - Демоны-Двойники, на какой бы стороне они не
воевали, хотя поговаривают, что на змеиных Станциях творится просто жуть.
А Зомби - это умершие люди, жизненные линии которых лежат в так называемом
прошлом.
спросила я у Эриха. - Конечно, если тебе можно об этом рассказывать.
году. Да, Змеи захватили его, Liebchen, всего несколько снов назад, и
поставили под угрозу всю победу Запада над Россией.
на целых пятьдесят лет, а меня ваши доблестные войска чуть не залюбили до
смерти при Освобождении Чикаго...
Змеями и коммунизмом, не забывай, Liebchen. Но как бы то ни было, наш
контрудар не удался. Змеи выставили охрану - это было полной
неожиданностью, нас не предупредили. Была жуткая кутерьма. Не удивительно,
что Брюс потерял голову, хотя это его не извиняет.
блондином и тот все еще стоял там, где Эрих оставил его, опустив глаза,
как олицетворение стыда и злости.
когда он обозвал меня трусом. Он будет хорошим Солдатом, его только нужно
немножко пообтесать.
голос. - Но тебе, милый мой Эрих, не следовало заходить слишком далеко и
обзывать его Змеей.
за любого из нас? Санкт-Петербург показал мне, что шпионы Змей становятся
умнее наших. - Нежность испарилась из его голубых глаз. - Вот, скажем, ты,
Liebchen, действительно настолько уж лояльна Паукам?
измотались за последние дни, балансируя на краю пропасти.
причем в основном тащила его Мод. Сид наблюдал за сценой со стороны, а
новичок угрюмо стоял сам по себе. Конечно, новой деве следовало бы
заняться им, но ее нигде не было видно и я решила, что эта соплячка