нервные окончания и заорать благим матом, но сейчас, к сожалению, ему
нечем было нажимать.
повисая на его руках. Сжав зубы, он изобразил мученическую улыбку.
кровать.
просто... просто... - "Разволновался" не вполне характеризовало ощущения
Майлза, ему казалось, что сейчас у него лопнет голова. - Ничего.
Иллиан, который знает Майлза всю жизнь, который, казалось бы, полностью
ему во всем доверяет... Майлз гордился этим доверием, гордился тем, что
он, еще такой молодой офицер, выполняет самостоятельные задания... Похоже,
на деле его служба была не государственной необходимостью, а просто
удобным предлогом загнать подальше опасного и неуклюжего щенка-фора.
Игрушечные солдатики... А теперь он еще и растратчик! Какое страшное пятно
на его чести - и на его разуме. Можно подумать, что Майлз не знает, откуда
берутся финансы империи и какой ценой они достаются.
действительно подумал, пусть даже на секунду... Да, он подумал. Он не
пришел бы сюда, не расспрашивал бы его, если бы не был всерьез обеспокоен
возможной справедливостью обвинений. К своему ужасу Майлз почувствовал,
что тихо плачет. Будь прокляты эти лекарства!
Пойми, это затраты моей организации.
сможешь рассуждать более трезво.
лекарство.
вспоминать.
вытираться после купания, поскольку день обещал быть жарким, а прохладная
вода, стекая с волос, приятно освежала голую спину и грудь. Менее приятным
было то, что капала она и с рваных шортов Майлза, а стержни, защищавшие
его ноги от поломок, легко натирали мокрую кожу. Хлюпая разношенными
кроссовками, Майлз в ускоренным темпе преодолел еле заметную тропинку в
кустарнике. Когда голоса стали различимы, он замедлил шаги.
к окружному судье.
остановился, наблюдая любопытную сцену: женщина, стоявшая на коленях, так
и не встала при его появлении. - Судья не вернется еще много-много недель.
А я шла сюда четыре дня. У меня мало денег... - Покопавшись с кармане, она
протянула охраннику сложенные лодочкой руки. - Здесь только марка и
двадцать пенсов, но...
боясь, что будет заподозрен в готовности принять такую жалкую взятку.
рьяно относился к своим обязанностям. Таким душным утром ему было
чертовски жарко в застегнутом до горла парадном мундире, но Майлзу
казалось, что капрал, находясь на посту, скорее сварится, чем расстегнет
хоть одну пуговицу на вороте. Выговор у охранника был не местный -
наверняка парень из столицы, где бюрократы всех рангов издавна поднаторели
в решении проблемы "пускать или не пускать".
моложе, чем поначалу показалось Майлзу. Высокая, сероглазая, с
покрасневшим от слез лицом и светлыми нечесаными волосами. Если ее отмыть,
подкормить, прибавить уверенности в себе и жизнерадостности, она может
оказаться почти хорошенькой. Правда, сейчас привлекательного в ней было
мало, даже несмотря на потрясающую фигуру - стройная, но полногрудая...
"Нет, - поправил себя Майлз, подходя к воротам: - Только временно
полногрудая". Лиф домотканого платья женщины был в подтеках молока, хотя
младенца поблизости не наблюдалось. Ноги у женщины были босые, ступни
заскорузлые и потрескавшиеся.
он нарушительнице спокойствия.
опаской. - Ее сию минуту уберут.
не знала - радоваться или печалиться его появлению. По тому, что на нем
надето, никак нельзя было догадаться об общественном статусе Майлза. Ну а
все остальное было видно яснее некуда. Молодой человек вздернул подбородок
и невесело улыбнулся. Слишком крупная голова, слишком короткая шея,
утолщенная неровным позвоночником спина, кривые ноги, на которых сверкают
хромом подпорки экзоскелета. Если бы горянка встала, его макушка едва
достала бы ей до плеча. Майлз со скукой ждал, когда рука женщины сделает
ритуальный жест, защищающий от сглаза и мутаций, но она только вздрогнула
и сжалась.
Майлзом и охранником. - Это мое право. Мой отец погиб в армии.
в свое загородное поместье на отдых. Если бы он собрался заняться делами,
то уехал бы в Форбарр-Султан.
грустью.
Майлз.
старосте? - спросил Майлз, жестом успокаивая дернувшегося было охранника.
от бессильной ярости. - Он говорит: сделанного не поправишь. И не хочет
записывать мое обвинение, говорит, это чепуха. Только прибавит всем
неприятностей, говорит. А мне все равно! Мне нужна справедливость!
перегруженный судья, который появлялся в деревне Форкосиган-Сюрло лишь раз
в месяц на выездных заседаниях. Какие-либо инциденты были здесь большой
редкостью, поскольку территория вокруг загородного поместья
премьер-министра кишела охранниками, особенно когда здесь находился сам
граф, и преступники предпочитали нарушать спокойствие где-нибудь подальше.
ответственность. Эта женщина имеет право апеллировать к графскому
правосудию.
был приучен видеть возможного убийцу даже в собственной тени. Понизив
голос, он попытался спорить:
где им вздумается...
в конце концов Майлз был не в мундире. Капрал снял с пояса сканер и
демонстративно подверг женщину досмотру - возможно, он даже приказал бы ей
раздеться, если бы не присутствие Майлза. Наконец, доказав всему свету,
какой он бдительный, сознательный и преданный, капрал приложил ладонь к
замку ворот, ввел в компьютер все данные (включая снимок сетчатки глаз
посетительницы) и картинно вытянулся в струнку. Майлз усмехнулся и, взяв
оборванную женщину за локоть, повел ее через ворота и вверх по извилистой
дорожке.
суеверного жеста все-таки снова удержалась - только смотрела на Майлза со
странно жадным любопытством. Было время, когда такое откровенное
разглядывание заставило бы Майлза заскрипеть зубами, но теперь он
воспринимал его невозмутимо, даже с насмешкой. Они еще научатся. Они
привыкнут.
женщина.
Флинт Эрик
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Андреев Николай
Глуховский Дмитрий
Посняков Андрей