ущерба занятиям, национальное первенство всегда приурочивали к
рождественским каникулам. В тот раз соревновались в восемь кругов, по два
круга в день. Наши команды играли слабовато. Первая сборная заняла седьмое
место.
блестящие победы. В результате к последнему кругу создалось довольно
запутанное положение. Чикагский университет, набрав шесть очков и потеряв
всего одно, единолично возглавлял турнирную таблицу. Чикагцы приехали в
ранге прошлогодних чемпионов и намеревались отстоять свое звание. Среди
прочих они обыграли и нашу первую сборную. Им в затылок дышали три
команды, имевшие по пять с половиной против полутора очков - Беркли,
Массачусетс и кто-то еще - я уже не помню, да это и не важно. Главное, все
они уже встречались с Чикаго. Потом шли сразу несколько команд с пятью
очками, в том числе и обе сильнейшие сборные нашего Северо-Западного. В
последнем круге против Чикаго должна была выступать какая-нибудь из наших
шести команд, а поскольку первая сборная с ним уже играла, то эта честь
досталась второй. Все считали, что победа у чикагцев в кармане. Мы и в
самом деле не представляли для них серьезной угрозы. Решив сохранить
титул, они выступали в сильнейшем составе - если не ошибаюсь, три мастера
и один эксперт. В рейтинге каждый из нас уступал им не одну сотню баллов.
По идее, чикагцы должны были уложить нас на обе лопатки. Однако этого не
произошло. Почему-то Северо-Западный всегда был для Чикаго неудобным
соперником, победа над нами никогда не доставалась легко. Собственно, пока
я учился, команды наших университетов считались сильнейшими на Среднем
Западе, так что отношение к нам было особое, и, хотя чикагцы традиционно
были все же сильнее, мы всегда давали им жару. Впрочем, это не помешало
мне сдружиться с их капитаном Хэлом Уинслоу. Состязались мы часто - и в
матчах за кубок Чикагской межуниверситетской лиги, и на первенство штата,
в региональных и несколько раз в национальных турнирах. В большинстве
встреч Чикаго победил - в большинстве, но не во всех. Однажды мы отобрали
у них титул чемпионов города, потом крупно разгромили еще несколько раз, а
в том, рождественском чемпионате десятилетней давности нам оставалось
полшага до самой крупной из побед.
V, снова опустил ее на руль и помрачнел.
развязки.
сгрудилась вокруг наших столов. Все видели, что чикагцы попали в трудное
положение. Мы добились явного преимущества на двух досках и выровняли
позицию на двух остальных. Я играл за третьей против Хэла Уинслоу.
Продолжение не сулило ничего интересного, и он согласился на ничью. За
четвертой доской сидел Экс, соперник начал теснить его...
Скоро ты с ним познакомишься. Так вот, он сделал несколько неточных ходов
и постепенно попал в безнадежное положение.
успехе, - заметила Кэти. - Впрочем, у каждого свой взгляд на то, что
следует считать триумфом...
получше. Дельмарио делал со своим противником что хотел. Парень еще
немного подергался, но Стив в конце концов дожал его и заработал очко.
Счет сравнялся и стал полтора на полтора при одной еще не оконченной
партии. И в ней - невероятно, но факт - наш игрок тоже имел преимущество!
За первую доску мы посадили Брюса Банниша. Форменный индюк, но шахматист
неплохой. Играл он за счет своей поразительной, прямо-таки фотографической
памяти на уровне той же категории А. Дебюты все помнил вдоль и поперек. А
в соперники ему достался Великий Роби. - Тут Питер кривовато усмехнулся. -
Мастер Робинсон Весселер, великий и в прямом, и в переносном смысле. Весил
сотни четыре фунтов и притом был чертовски силен в шахматах. Сядет,
бывало, перед доской, сложит руки на пузе, скосит свои заплывшие глазки на
фигуры, да так и застынет до конца партии. Шевелился, только делая ходы;
одним своим видом мог сокрушить соперника, не говоря уже о мастерстве.
Банниша он должен был разделать под орех - рейтинг-то на четыреста баллов
выше! - но не тут-то было. Благодаря своей феноменальной памяти Банниш
обставил его в дебюте, разыграв малоизвестный вариант сицилианской защиты,
и теперь теснил по всем направлениям. Невероятно сложная атака! Острая и
позиционно, и тактически; другой такой я не видел. Контратакуя на ферзевом
фланге, Весселер создал там некоторый перевес, но по сравнению с угрозой
Банниша на королевском фланге тот перевес ничего не значил. В общем, все
уже решили - выигрышная позиция.
матч, мы сравнялись бы с Чикаго и прочими, кто набрал по шесть очков из
восьми возможных, а чемпионом стала бы одна из команд, набравших шесть с
половиной, - либо Беркли, либо Массачусетс. А мы просто хотели победить.
Мы жаждали этой небывалой победы. Ведь команда Чикагского университета
считалась сильнейшей в стране, а мы не были лучшими даже в своем колледже.
Обыграй мы их - то-то была бы сенсация... Оставалось совсем чуть-чуть.
сдал партию. В ней наступил критический момент; нужно было пожертвовать
коня... Ты знаешь, что такое жертва в шахматах? Это когда игрок
сознательно отдает материал, то есть пешку, качество или фигуру, получая
взамен позиционное или игровое преимущество. Так вот, после двойной жертвы
белых у Весселера совершенно оголялся королевский фланг, и Баннишу
открывалась возможность острейшей атаки. Но ему не хватило смелости. Он
зачем-то начал сдерживать контратаку на ферзевом фланге, в конце концов
сделал неуверенный ход и потерял темп. Весселер усилил давление,
перебросив на ферзевый фланг еще одну фигуру, а Банниш вместо того чтобы
развивать преимущество на королевском, продолжал обороняться. Вскоре
преимущество растаяло, атака захлебнулась, и Весселер, конечно, додавил
противника.
почувствовал горечь разочарования.
чемпионом. Сам Весселер потом признался, что проиграл бы, возьми Банниш
пешку конем. Эх, проклятие!
все.
нет. Оказывается, ты уже тогда был неудачником, дорогой. Знать бы об этом
раньше...
было вполне в его духе. Несмотря на свою первую категорию и знаменитую
память, как командный игрок он не стоил ничего. Ты себе не представляешь,
сколько он продул партий, играя за сборную. Лишь только противник усиливал
натиск - все, сливай воду: Банниш непременно пасовал. Но та партия с
Весселером... Меня до сих пор трясет. Я его чуть не убил. И при этом еще
вечно корчил из себя невесть что, высокомерный засранец.
нет - он нынче мультимиллионер. Король электроники. Кроме того, мне
хочется повидать Экса со Стивом; Банниш сказал, что они обязательно будут.
выпала редкая честь - провести четыре дня в компании засранца-миллионера и
трех неудачников. Вперед!
уклон. "Тойота" клюнула носом и, все громче дребезжа, помчалась вниз. "Ну
вот, теперь только вниз да вниз, - подумал Питер. - Прямо как моя
треклятая жизнь".
подъездной дороге, прежде чем впереди показалась цель путешествия. Десять
лет скитаний по дешевым квартирам не дали потускнеть мечте о собственном
доме, и сейчас Питер с одного взгляда определил, что лицезреет образец
недвижимого имущества стоимостью в три миллиона. Трехэтажный особняк на
горе, построенный из местного камня и натурального дерева, казался
неотъемлемой частью ландшафта. Особенно эффектно смотрелись окна,
застекленные дымчатыми стеклами-"хамелеонами". Пожалуй, только огромная
оранжерея немного нарушала общий романтический стиль.
Для "тойоты" нашлось последнее свободное место между новеньким серебристым
"кадиллаком" "Сивилла", очевидно, хозяйским, и явно ему не принадлежавшим
древним, обшарпанным "жуком-фольксвагеном". Когда Питер вынимал ключ из
замка зажигания, свет вдруг померк. Кэти обернулась - величественный
горный пейзаж закрыли автоматически сработавшие ворота гаража. Створки
сомкнулись с громким металлическим лязгом.