четвереньки, легко скользнул в кусты и исчез.
ружье и отправился туда, где стоял зверь. Почва там была мягкая и влажная.
Видны были отпечатки рук и ног человека. Как будто человек пробирался в
кустах на четвереньках. Были и отпечатки двух ног рядом друг с другом, как
будто тут он стоял прямо. А дальше - дальше только следы лап гиены.
шесть шагов на задних лапах. Потом обычный след гиены, двигающейся на
четырех лапах своей раскосой походкой. Больше никаких отпечатков
человеческих ног - и от того места, где стоял жрец, следы не вели назад.
И что я видел эту звериную душу? Или, когда я сидел перед ним днем, он
внушил мне, что в такое-то время и в таком-то месте я увижу гиену? И я
увидел?
звериные?
рассветом я провел перекличку и обнаружил, что одного человека не хватает.
Мы нашли его - вернее, то, что от него осталось - в четверти мили в
кустах. Какое-то животное пробралось в лагерь, аккуратно разорвало ему
горло и утащило, никого не разбудив. И даже я ничего не заметил, а я ведь
не спал. Вокруг тела виднелись следы необыкновенно большой гиены.
Несомненно, это она убила и частично съела его.
которого он пил. Проследили след до края пруда. Но...
А вот к пруду никакой человеческий след не вел. К тому же отпечатки
человека были точно такими, как те, что оборвались в том месте, где
начался след гиены на краю поляны. Я знаю, потому что на левой ноге не
хватало большого пальца.
Удержать их было невозможно. Так что ваша теория гипноза вряд ли
выдерживает, Уинстон. Вряд ли жреца видело больше, чем пять-шесть моих
людей. А следы видели все.
объяснений, - сказал Уинстон.
гаэльской картавости, как всегда, когда он волновался:
это своими глазами. Я поддерживаю вас, Алан Каранак, но я иду дальше. Вы
говорите, что сознание человека может жить рядом с другим сознанием -
животного, птицы или еще чего-нибудь. А я говорю, что это одна жизнь.
Единая сила, мыслящая и сознающая сила, в которой деревья, животные,
цветы, микроорганизмы и человек - все живущее есть лишь части, как
миллиарды живых клеток составляют один организм человека. И при
определенных условиях части могут перемешиваться. И таков исток древних
легенд о дриадах и нимфах, гарпиях и оборотнях и всем подобном.
знают кое-что, чему не могут научить книги. В восемнадцать лет я поступил
в маленький среднезападный колледж. Мы жили в одной комнате с... ну,
назову этого парня Фергюсон. И в колледже был профессор со странными
идеями, какие трудно ожидать в таком месте.
говорил он. - Или кролик, которого выслеживает лиса. Или покажите сад
взглядом дождевого червя. Выйдите из себя. Воображение - величайший дар
богов, - говорил он, - а также их величайшее проклятие. Но благословение
или проклятие, полезно им обладать. Расширьте свое сознание и опишите, что
увидели и почувствовали."
как человек, рассказывающий о лисе, зайце или ястребе: сами лиса, заяц и
ястреб говорили через человека. Он описывал не только эмоции этих существ.
Что они видели, слышали и обоняли и как видели, слышали и обоняли. И что
они... думали.
смеялся. Нет. Немного погодя у него появилось какое-то обеспокоенное
выражение, он подолгу о чем-то говорил с Фергюсоном. А я его спрашивал:
"Ради Бога, как ты это делаешь, Ферг? Все кажется у тебя таким реальным".
зайцем. Я погружаюсь сознанием в животное и спустя какое-то время сливаюсь
с ним в одно. Буквально. Как будто я вышел из себя. А когда возвращаюсь в
себя - я помню".
мое сознание... душа... дух... называй как хочешь... меняется".
профессор без всякого объяснения неожиданно прекратил эти странные
задания. Через несколько недель я окончил колледж.
кабинете, и секретарша сказала, что пришел человек про имени Фергюсон. Он
говорит, что он мой соученик, и хочет со мной повидаться. Я сразу его
вспомнил и попросил впустить. Когда он вошел, я замигал. Фергюсон,
которого я знал, был стройным сухощавым смуглым крепким привлекательным
парнем с квадратной челюстью. Этот человек был совсем другим. Волосы у
него странно золотистого цвета и исключительно тонкие, почти пушок. Лицо
овальное и плоское, с уходящим назад подбородком. Он носил огромные темные
очки, и они казались парой мушиных глаз под микроскопом. Или вернее - тут
же подумал я - глаз пчелы. Но настоящее потрясение я ощутил, когда пожал
ему руку. Она была скорее похожа на лапу насекомого, чем на руку человека,
а когда я взглянул на нее, то увидел, что она тоже покрыта желтым пушком.
Он сказал:
странное глухое гудение и жужжание слышалось в нем.
время он, потому что я - меня беспокоил его странный нечеловеческий голос,
и я не мог оторвать взгляда от желтоватого пушка на его руках, - я почти
все время молчал. Он рассказал, что купил ферму в Нью-Джерси. Фермерским
хозяйством он не занимается, просто ему нужно было место для пасеки.
Теперь он держит пчел. Он сказал:
Понимаешь, Мак, быть человеком - это неинтересно. В этом ничего нет, кроме
печали. Животные тоже несчастливы. Поэтому я сосредоточился на пчелах. На
трутнях, Мак. Короткая жизнь, но исключительно веселая".
экскурсии, Мак. А я тебе и сотой доли не рассказывал. Приезжай ко мне в
следующую среду и, может быть, удовлетворишь свое любопытство. Я думаю,
тебе это покажется интересным".
как найти его ферму. Я проводил его до выхода, и у меня появилось
невероятное ощущение, что вокруг него гудит и жужжит огромная волынка.
возбуждено. В среду я поехал к нему. Прекрасное место - цветы и цветущие
деревья. В большом саду несколько сотен ульев. Фергюсон встретил меня. Он
выглядел еще желтее и пушистее, чем раньше. И гудение в его голосе
слышалось сильнее. Он провел меня в дом. Странное место. Одна комната с
высоким потолком и забранными ставнями окнами - все, кроме одного. В
комнате тусклый бело-золотой рассеянный свет. Да и дверь не была обычной.
Низкая и широкая. Мне сразу пришло в голову, что комната напоминает
внутренность улья. Незакрытое окно выходило на ульи. Оно было затянуто
сеткой.
меду и фрукты. Сказал, что не ест мясо.
летает на солнце, пьет сок цветков, которого кормят другие пчелы, который
чашками пьет мед в улье... свободный и беззаботный, и все ночи и дни его
несутся с восторженным звоном секунд...
каждую секунду. А потом восторг ночного полета. Трутень за трутнем летят в
ночном воздухе по следу девственницы! С каждым ударом крыльев жизнь в тебе
все сильнее и сильнее. И наконец... пламенный экстаз... пламенный экстаз
огня... сущности жизни, обманувшей смерть. Да, смерть настигает тебя в