Чтение 2–й страницы книги ~Летающие колдуны~

незнакомец был чуть выше меня и значительно выше Шуги. Его ножа была
светлее нашей и не имела волос, за исключением единственного участка
шерсти на верхнем участке черепа. К тому же у него на носу имелись
странные устройства. Очевидно, это были линзы из кварца в костяной рамке,
через которые незнакомец мог смотреть.

Черты его лица были странными и тревожащими, а кости, казалось, имели
необычные пропорции. Определенно ни одно нормальное существо не могло
обладать таким животом. Его вид вызывал у меня тошнотворное чувство, и я
предложил, то есть предположил, что кто-то из его предков был нечеловеком.

По традиции волшебники носили диковинную одежду, чтобы выделить себя
из общей массы. Костюм незнакомца представлял собой одно сплошное одеяние,
покрывающее большую часть тела. Даже Шуга не отказался бы от такого
фасона: капюшон, отброшенный назад, обшлага, высоко поднятые на рейтузах,
высокие сапоги кожаные, а над сердцем золотой значок - вся одежда была
выткана точно по форме тела, и форма эта была на удивление выпуклой. Тело
охватывал широкий пояс, к которому были прикреплены три-четыре колдовских
приспособления, а рядом были расставлены крупные механизмы. Их
полированный металл отдавал голубовато-белым мерцанием.

В нашей деревне было мало металла - он быстро ржавел, но я, человек
много путешествовавший по миру и знаком с металлами, которые видел в
других землях. Но все же я ни разу не встречал металл так прекрасно
обработанный, как этот.

Механизмы стояли ровно, каждый на трех ногах, даже там, где земля
была неровной. Незнакомец, пока мы наблюдали за ним, напряженно
всматривался в один из механизмов, то смотрел через каньон на священную
пирамиду Макс-Вотца, бога ветров, а затем на свое устройство. Бормоча сам
себе, он пересек поляну, и что-то подрегулировал в приборе. Видимо, это
было длинное и сложное заклинание, хотя ни я, ни Шуга не могли понять, в
чем заключается его смысл.

Иногда ему приходилось обращаться к своему гнезду, большому и
черному, правильной яйцеобразной формы, сидящему на краю пастбища. Вокруг
не было деревьев, достаточно высоких, чтобы подвесить его, и он просто
посадил его, широким концом прямо на землю. Поступил он конечно глупо,
однако скорлупа гнезда выглядела достаточно прочно, чтобы противостоять
мародерствующим хищникам.

Я ни разу не встречал такого гнезда и удивлялся, как это он умудрился
построить его за одну только ночь. Его власть должна быть громадной.

Незнакомец не замечал нас, и беспокойный Шуга вертелся от нетерпения.
Но как раз, когда Шуга едва не прервал его, незнакомец выпрямился и
коснулся своего приспособления. Устройство откликнулось, швырнув через
каньон, прямо на пирамиду Макс-Вотца красный огонь.

Я думал, Шугу охватит смертельная ярость. Прямо сейчас же! Сию же
минуту... Боги погоды достаточно упрямы, чтобы - в лучшем случае - уметь
их хотя бы сдерживать, и Шуга потратил три долгих лунных периода, стараясь
умилостивить Макс-Вотца в предвидении следующего сезона ураганов. И вот
теперь незнакомец разрушил одно из его самых тщательных заклинаний.

Более красный чем рубин, опаляющий глаза, яркий и узкий, прямой,
точно горизонт в океане, который я тоже видел. Этот малиновый огонь
протянулся через каньон и принялся хлестать по храму. Огонь, вытекал снова
и снова, я начал опасаться, что он никогда не прекратиться. И звук от него
шел ужасный. Высокое жужжание, неземной вой, до боли вонзающийся в мою
душу. Сквозь него мы слышали, как равномерно потрескивала и пощелкивала
пирамида.

Едкий дым поднимался от нее вверх, и я содрогнулся, представив, как
рассеивающаяся гарь может повредить атмосфере. Кто знает, как это может
повлиять на погоду, сделанную заклинаниями Шуги. Я сделал мысленную
отметку насчет того, чтобы жены укрепили пол моего гнезда. Но тут, так же
неожиданно как начался, красный огонь прекратился. На холм снова
спустилась тишина и спокойствие. Снова голубой сумрак окутал землю. Но в
моих глазах сохранился ослепительно голубоватый отпечаток. Но пирамида
ветряного бога все еще продолжала потрескивать.

Удивительно то, что пирамида продолжала стоять! Она тлела и шипела,
на ней виднелись безобразные шрамы там, где к ней прикасался красный
огонь. Но она была целой. Когда Шуга строит, он строит добротно!

Незнакомец тем временем переналаживал свое устройство, не прекращая
бормотать что-то себе под нос. Я так и не понял, было ли это частью
заклинания. Словно мать, опекавшая своих детенышей, он двигался от
устройства к устройству, всматриваясь в одно, переставляя другое,
произнося странные звуки над третьим.

Я бросил взгляд на Шугу, но смог разглядеть лишь сильно поджатые
губы. Ничего странного, что даже его борода, казалось, съежилась. Я начал
бояться, что дуэль начнется прежде, чем незнакомец успеет преподнести Шуге
подарок.

Что-то следовало предпринять, чтобы не позволить Шуге совершить
опрометчивый шаг. Я храбро шагнул вперед.

- Гм... - начал я. - Гм... Мне не хотелось бы прерывать ваше столь
очевидное занятие, но эта штука посвящена Макс-Вотцу. Потребовалось много
циклов, чтобы создать систему заклинаний, которые...

Волшебник поднял глаза и кажется, впервые нас заметил. Он сделался
необычайно возбужденным. Стремительно шагнув к нам он сделал жест:
выпрямил руки с ладонями, раскрытыми нам навстречу, произнося что-то
быстро и напряженно на языке, которого я никогда в жизни не слышал. Я тут
же бросился на землю и закрыл голову руками.

Ничего не произошло.

Когда я поднял глаза, Шуга все еще стоял рядом с другим велосипедом,
раскинув руки в виде фигуры разрушающей заклинания. Или заклинания
незнакомца не удались, либо Шуга сумел их сблокировать, но только
незнакомец уже не повторял заклинаний. Вместо этого он попятился к своему
странной формы гнезду, не сводя с нас взгляда. Он снова заговорил своими
непонятными словами, но теперь они были медленными и более низкого тона,
похожего на тон, каким успокаивают потревоженное животное. Потом он
скрылся в гнезде и снова все стало способствовать спокойствию и голубизне.

Если не считать потрескивания остывающего камня, которое все еще
доносилось до каньона, как напоминание о том, что Макс-Вотц был осквернен.

Я повернулся к Шуге.

- Это может быть серьезным?

- Лэнт, ты глупец. Это уже серьезно.

- Сможешь ли ты справиться с этим новым волшебником?

Шуга хмыкнул уклончиво и мне стало страшно.

Шуга считался хорошим колдуном, и если теперь он в себе не уверен, не
уверен в своем мастерстве, значит, вся деревня может оказаться в
опасности.

Я уже начал было высказывать свои опасения, но тут незнакомец вновь
появился. Он нес какое-то устройство, сделанное из металла и кости. Оно
было меньше, чем остальные, и от него во все стороны торчали тонкие
прутья. Оно напоминало мне одно из самых неприятных приспособлений,
виденных мной в свои мрачные годы.

Волшебник не спускал с нас взгляда все время, пока устанавливал
приспособление на три тонкие ножки. Как только он повернул его в нашу
сторону, я напрягся.

Приспособление начало издавать жужжащий звук, похожий на звук водяной
арфы, когда струнный смычок протягивается через ее стеклянные трубы.
Жужжание росло на высоких тонах, пока не сделалось беспокойным, как у
механизма красного огня.

Я прикинул расстояние между собой и ближайшим валуном. Незнакомец
снова нетерпеливо обратился к нам на своем непонятном языке.

- Вы невежливы, - сделал громкое замечание Шуга. - А эти дела могут
подождать, не так ли?

Волшебное устройство тут же повторило:

- Не так ли?

Я плюхнулся позади валуна и затаился там. Шуга остался стоять.

- Именно так, - повторил он твердо. - Вы нарушаете обычай. Находясь в
моем районе, вы должны подарить мне одно новое заклинание.

Волшебное устройство снова заговорило. Его интонации были
устрашающими и нечеловеческими.

- Новый волшебный подарок... прежде неизвестный... конечно. Будь я в
вашем районе...

Я понял, что сказал незнакомец. Устройство пыталось говорить вместо
него, но нашими словами. Шуга тоже понял это и успокоился. Устройство было
всего-навсего говорящим амулетом, причем скверным, несмотря на
внушительные размеры.

Шуга, говорящий амулет и незнакомец стояли на продуваемом ветром
холме и разговаривали друг с другом. В основном это был детский лепет.
Устройство не имело своих собственных слов, но оно могло использовать
слова Шуги, иногда правильно, но чаще - нет.

Настроение Шуги оставалось неизменным. Он пришел требовать дар или
вызов на дуэль от вторгшегося в его владения незнакомца, а вместо этого
ему приходилось обучать устройство разговаривать. А незнакомец словно бы
даже веселился на Шугин счет.

Красное Солнце давно скрылось, а голубое клонилось к горизонту.
Неожиданно, голубое Солнце зашло за кучу фиолетовых облаков и исчезло, как
тонкая свечка, задутая ветром. Весь горизонт стал темно-красной тенью.
Луны возникали в ночи, расположившись сейчас в виде полосатой ящерицы.

С помощью неопределенных конфигураций Шуга делается сильнее.
Повелитель он или только слуга полосатой ящерицы, размышлял я, в то время,