только мгновенная реакция крыс, юркнувших обратно в норы, спасла их жизнь.
Майор поднял ногу, призывая к молчанию.
Дикие звери, такие, как крысы и кролики - друзья или враги? Давайте
проголосуем. Я выдвигаю этот вопрос на рассмотрение собрания: являются ли
крысы нашими товарищами?
голосов было решено, что крыс можно считать товарищами. Против голосовали
лишь четверо - три собаки и кошка, относительно которой позже было
выяснено, что голосовала она в обоих случаях. Майор продолжил:
обязанность - враждовать с людьми и со всеми их начинаниями. Каждый, кто
ходит на двух ногах - враг. Каждый, кто ходит на четырех ногах или имеет
крылья - друг. И помните также, что в борьбе против человека мы не должны
ничем походить на него. Даже одержав победу, отвергните все, что создано
человеком. Ни одно из животных не должно жить в доме, спать в постели,
носить одежду, пить алкоголь, курить табак, притрагиваться к деньгам или
заниматься торговлей. Все человеческие привычки - это зло! И, кроме всего,
ни одно животное не должно тиранить своих сородичей. Слабые или сильные,
умные или глупые - все мы братья! Ни одно животное не должно убивать
других животных. Все животные равны.
прошлой ночью. Я не в силах описать вам эту мечту. Это была мечта о земле,
какой она станет после того, как человек исчезнет с ее лица. И вспомнилось
мне давно забытое. Много лет назад, когда я был совсем маленьким
поросенком, моя мать и вся наша родня любили петь старую песню, из которой
они знали только первые три строчки и мотив. Песню эту я помню с детства,
но прошло столько времени, что многое забылось. И вот прошлой ночью она
вернулась ко мне вместе с мечтой. И, что самое удивительное, - всплыли те
слова, которые, я уверен, пели животные в давно прошедшие времена и
которые, казалось, были навсегда потеряны в памяти поколений. Я сейчас
спою вам эту песню, товарищи. Я стар, и у меня хриплый голос, но когда я
научу вас мотиву, вы ее споете лучше. Она называется "Скоты Англии".
был хриплый, но волнующая мелодия, нечто среднее между "Клементиной" и
"Кукарачей" звучала достаточно чисто. Слова были таковы:
возбуждение. И едва только Майор дошел до последних слов, они сразу же
начали петь ее снова. Даже самые тупые из присутствующих уже уловили мотив
и несколько слов, а что же касается самых умных, таких, как свиньи и
собаки, то уже через пару минут песня как бы рвалась из глубин их сердец.
Несколько попыток приладиться один к другому - и вся ферма в потрясающем
единстве взревела "Скоты Англии". Коровы мычали ее, собаки взлаивали, овцы
блеяли, лошади ржали и утки вскрякивали. Пели они с таким наслаждением,
что песня была исполнена пять раз подряд, и каждый раз все лучше, и они
могли бы петь всю ночь - если бы их не прервали.
в полной уверенности, что во двор забралась лиса. Он схватил ружье,
которое всегда стояло рядом с изголовьем, и пару раз выпалил в темноту.
Пули врезались в стенку амбара, собрание мгновенно прекратилось. Все
разбежались на места, где они обычно проводили ночь. Птицы вспорхнули на
свои насесты, животные расположились на соломе, и вся ферма сразу же
погрузилась в сон.
земле неподалеку от фруктового сада.
размахом тайной деятельности. Речь Майора заставила большинство самых
сообразительных жителей фермы посмотреть на жизнь под новым углом зрения.
Они не знали, когда вспыхнет восстание, предсказанное Майором, у них не
было никаких оснований считать, что оно произойдет еще при их жизни, но
ясно понимали, что они должны готовить восстание. Работа по просвещению и
организации всех остальных, естественно, легла на свиней, чьи выдающиеся
умственные способности были единодушно признаны всеми. Но и среди них явно
выделялись два молодых борова, Сноуболл и Наполеон, которых мистер Джонс
откармливал на продажу. Наполеон был большим и даже несколько свирепым с
виду беркширским боровом, единственным беркширцем на ферме. Он не был
многословен, но пользовался репутацией личности себе на уме. Сноуболл
отличался большей живостью характера, быстрой речью и изобретательностью,
но относительно меньшей серьезностью. Остальные свиньи на ферме были еще
поросятами. Наибольшей известностью среди них пользовался маленький
толстенький поросеночек по имени Визгун, с круглыми щечками, вечно
помаргивающими глазками, быстрыми движениями и пронзительным голосом. Он
был блестящим оратором. Обсуждая какую-то сложную проблему, он метался из
стороны в сторону, и хвостик его все время подрагивал, что придавало его
словам особую убедительность. Кое-кто говорил о Визгуне, что он способен
превратить белое в черное и наоборот.
воззрений, которую назвали анимализмом. Несколько ночей в неделю после
того, как мистер Джонс отходил ко сну, на тайных сборищах в амбаре они
объясняли всем остальным принципы анимализма. Сначала они встретились с
тупостью и равнодушием. Кое-кто говорил о необходимости соблюдать
лояльность по отношению к мистеру Джонсу, которого они называли не иначе,
как "хозяин", или отпускали идиотские замечания типа "Мистер Джонс нас
кормит. Если его не будет, мы умрем с голоду". Другие задавали вопросы: "С
какой стати нам заботиться о том, что будет после нашей смерти?" или "если
восстание так и так произойдет, то какой смысл в том, работаем мы для него
или нет?", и свиньям стоило немалых трудов объяснить им, что все это
противоречит духу анимализма. Самый глупый вопрос задала Молли, белая
кобылка. Первое, с чем она обратилась к Сноуболлу, было: "Будет ли сахар
после восстания?"
на этой ферме. Кроме того, ты можешь обойтись и без него. Тебе хватит овса
и сена.
привязана, - символ рабства. Неужели ты не можешь понять, что свобода
дороже любых ленточек?
осталась при своем мнении.
ложь, пущенную Мозусом, ручным вороном. Мозус, любимец мистера Джонса, был
болтуном и сплетником, но в то же время краснобайствовать он умел. Он
распространял слухи о существовании таинственной страны под названием
Леденцовая Гора, куда после смерти якобы попадают все животные. Она
расположена где-то на небе, рассказывал Мозус, сразу же за облаками. На
Леденцовой Горе семь дней в неделю - воскресенье, клевер в соку круглый
год, а колотый сахар и льняной жмых растут прямо на кустах. На ферме
терпеть не могли Мозуса за то, что он только рассказывает басни и не
работает, но кое-кто верил в Леденцовую Гору, и свиньям пришлось немало
потрудиться, прежде чем они убедили всех в том, что такого места не
существует.
Кловер и Боксер. Сам процесс мышления доставлял им немалые трудности, но
раз и навсегда признав свиней своими пастырями, Кловер и Боксер впитывали
в себя все, что было ими сказано и затем терпеливо втолковывали это