каком состоянии мистер Когсуэлл? Я-то думала, вы не станете обсуждать наш
проект, пока пациент окончательно не придет в себя. Когсуэлл сверкнул на
нее глазами:
замечательные проекты. Меня просто-напросто выкрали. И вдобавок я оказался
виновен в краже двадцати тысяч долларов. Он чувствовал, что кровь
приливает к его щекам.
растерянно глядели на Трейси.
вышел.
Трейси, но тот выдернул руку:
нам возможность действовать по-своему, и скоро вы получите ответ на все
ваши вопросы. - И добавила тоном заботливой няни: - Завтра я, пожалуй,
возьму вас с собой в поездку к Гибралтару и вдоль Солнечного Берега.
комнате, которую он окрестил про себя "утренней трапезной". Чем ближе он
знакомился с домом, тем сильнее впечатляло его сочетание великолепия с
продуманной рациональностью. Впрочем, "впечатляло" - не то слово.
Биография Когсуэлла даже в перспективе не сулила ему доступа к подобной
жизни, да он к ней и не стремился. "Движение" и его идеи - в них была вся
жизнь Трейси Когсуэлла. Пища, одежда и кров были чем-то вторичным,
необходимым лишь для поддержания работоспособности. Роскошь? - он мало ее
видел на своем веку, а жаждал и того меньше.
быть, даже французская или испанская. Но, похоже, его пребывание здесь
хранилось в глубокой тайне - их обслуживала Бетти, носившая тарелки и
блюда из кухни.
вдруг, это она сама готовила, или нет? Нет, конечно, нет. Бетти Стайн
слишком хорошо смотрелась, чтобы обладать еще и полезными качествами
впридачу. Разговор за столом был какой-то беспорядочный - по-видимому, не
без умысла. Однако в глазах Джо Эдмондса поблескивали веселые искорки.
Ближе к концу завтрака Стайн спросил:
прогулке, которую предлагала Бетти?
подготовлен к побегу, если до этого дойдет.
суетился рядом.
с виду почти ничем не отличалось от автомобиля - разве что отсутствием
колес, Бетти заняла место водителя.
гаража, проскользили несколько метров и плавно взлетели, несмотря на
отсутствие крыльев, винтов, реактивных сопел или еще каких-либо атрибутов
летательного аппарата.
для полета требовались крылья.
точнее, пилот.
ваше время уже появились устройства типа автомобилей и катеров на
воздушной подушке.
изменился. Видимо, его превратили в курортную зону для богатой верхушки.
Исчезла Касба с ее марокканскими трущобами. Исчезла базарная площадь,
когда-то кишевшая тысячами нищих арабов и берберов.
богачи успели оценить климатические и живописные достоинства северного
Марокко и взяли его на мушку. Они-то, наверное, и вытеснили отсюда
туземную голытьбу, рядом с которой немногочисленная состоятельная публика
из местных всегда чувствовала себя неуютно. Вид бедноты действует богачу
на нервы, поэтому он норовит убрать ее с глаз долой.
котором летели они. Эти штуки, видно, были в моде. Придерживаясь разных
уровней, они, судя по всему, не боялись дорожных "пробок". Но, как и
всякая новинка, наверняка создавали непредвиденные транспортные проблемы.
над Гибралтаром. Что и говорить, Гибралтар - самая впечатляющая картина,
какую может вообразить путешественник, взирающий на сушу с моря. И здесь
тоже - виллы богачей и роскошные многоквартирные дома.
Когсуэлл.
север вдоль побережья, минуя Эстепону, Марбелью и Фуэнхиролу. Зрелище
открывалось впечатляющее. Даже во времена Когсуэлла этот ранен процветал,
но теперешний его вид просто потрясал.
удивляло, что многие тяготеют к теплому климату.
жить здесь, будь у него такая возможность.
сменой времен года? А какие-то сезоны можно даже проводить на дальнем
Севере. И снег, и стужа, несомненно, имеют свой аромат. А комфортабельные
жилища можно построить где угодно.
звали... на ту, что сказала: "Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные".
не поймут человека, у которого этих бабок нет. Он может только мечтать о
том, чтобы на старости лет поселиться в теплых краях, погреть кости на
солнышке, но массе незадачливых работяг это не по карману. Бетти взглянула
на него:
если у вас денег Куры не клюют, вы можете строить роскошные дома хоть на
Аляске и жить там с комфортом. С кучей денег в кармане вы можете жить где
угодно как у Христа за пазухой. Но для большинства людей, которые почти
всю свою жизнь проводят в трущобах огромного вонючего города, для них
предел мечтаний - перебраться в теплые края, обзавестись домиком и дожить
в нем свой век. Бетти вдруг рассмеялась.
ведь еще недавно эта девица ему нравилась.
Торремолинос.
недоуменно покосился на нее:
у меня. Трейси даже рот разинул: ну это уж слишком!
Их отменили довольно давно. Понятное дело, решил Когсуэлл.
что-нибудь в этом роде.
но без намека на снисходительность. В голосе ее зазвучала нежность:
работали как одержимый - разве вы в глубине души не верили, что мечта
сбудется? Что наступит Золотой Век, блаженная Утопия?
говорил, что поверить до конца он не в состоянии.
молчал. Потом сказал:
Правда, он уловил какой-то странный оттенок, какую-то неестественность в
этом смехе, но какую, никак не мог понять. И не удивительно: в голове у
него творилась такая неразбериха, так много вопросов рвалось наружу, что
ему было не до исчерпывающих ответов.
накопившиеся за десятки лет существования этой нелепой и жестокой системы,
разом прорвались наружу. Это было одно из немногих мест, где пролилась
кровь. Большевики причинили зло слишком многим, чтобы рассчитывать на
мирный уход со сцены. Бетти затрясла головой.