Чтение 2–й страницы книги ~Человек из бронзы~

помощи, наказывать тех, кто заслуживал наказания. Таково было кредо
Сэвиджа старшего.

Вскоре от состояния почти ничего не осталось. Но Сэвидж приобрел
другое богатство - безупречную репутацию и добрую славу среди людей,
которая все время разрасталась.

Это замечательное наследство перешло от Сэвиджа старшего к его сыну
Доку. Как и отец, Док предпочитал деньгам и ценностям дорогу приключений и
стремление бороться за справедливость.

Кларк Сэвидж младший воспитывался именно в таком духе с самого
раннего детства. Как только Док научился ходить, отец разработал для него
целый комплекс упражнений и занятий, которым он остался верен на всю
жизнь. Каждый день в течение двух часов Док интенсивно упражнял и развивал
свои мускулы, чувства и ум. В результате Сэвидж стал обладать
сверхчеловеческой силой. И в этом не было ничего мистического - тяжелая,
упорная работа на протяжении всей жизни давала свои плоды.

Умственные занятия Док начал с медицины и хирургии, а потом изучал
все искусства и науки. Как свободно мог Док побороть гориллообразного
Манка, несмотря на то, что тот обладал большой силой, так же Док
превосходил его и в химии - родной стихии Манка. То же самое относилось и
к инженеру Ренни, и к Длинному Тому, выдающемуся электрику, и к геологу и
археологу Джонни, и к юристу Хэму. Док превосходно владел этими
профессиями.

На лицах пяти друзей лежала глубокая печаль. Они любили старшего
Сэвиджа.

- Твой отец умер три недели назад, - наконец произнес Ренни.

Док медленно кивнул головой:

- Я узнал это из газет, вернувшись только сегодня.

Ренни подыскивал слова, затем сказал:

- Мы пытались найти тебя, но не могли - ты как будто исчез с лица
земли.

Док посмотрел в окно. В его золотых глазах стояла горечь утраты.

2. ПИСЬМО ОТ МЕРТВОГО

Проливной дождь буквально заливал оконное стекло. Далеко внизу в
мокром мареве бледно светились уличные огни. На Гудзоне перекликались
гудками пароходы в густом тумане. Эти тревожные звуки сирен были едва
слышны в гостиной.

А в нескольких кварталах отсюда слабо вырисовывался небоскреб в
лесах, увенчанный мрачной стальной грудой из перекладин и брусьев. На
таком большом расстоянии просматривались только неясные очертания
небоскреба. И, конечно, среди дикого лабиринта металла невозможно было
увидеть загадочного посланца смерти с малиновыми руками!

Док Сэвидж медленно проговорил:

- Я был далеко, когда умер мой отец.

Он не уточнил, где именно находился в то время, не упомянул свою
"крепость одиночества" на далеком арктическом острове. А как раз там и был
Док. Довольно часто он уединялся в недоступной крепости, чтобы
совершенствовать свои знания в науке, психологии, медицине, инженерном
деле. Секрет блестящих познаний Дока заключался в том, что он постоянно и
интенсивно работал над собой.

Крепость одиночества появилась по инициативе отца Дока. Абсолютно
никто не знал о существовании надежного пристанища, где ничто не мешало
заниматься научными изысканиями.

- Было ли что-то странное в смерти моего отца? - спросил Док, не
отрывая своих золотых глаз от мокрого окна.

- Мы не уверены, - процедил Ренни сквозь крепко сжатые губы.

- А я уверен! - резко перебил его Литтлджон и энергично поправил на
носу очки с очень толстой левой линзой.

- Что ты имеешь в виду, Джонни? - спросил Док Сэвидж.

- Я уверен, что твоего отца убили, - весь ученый вид Джонни говорил о
его серьезности.

Док Сэвидж медленно повернулся. Он не изменился в лице, но все
мускулы его тела округлились от напряжения.

- Объясни, Джонни.

Джонни колебался, нервничал, передергивал плечами и, как бы с кем-то
соглашаясь, сказал:

- Пусть это всего лишь мое предчувствие, - а потом закричал: - Я в
этом уверен! Я знаю, я прав!

Так было с Джонни всегда. Он слепо верил в свои, как он их называл,
предчувствия. И почти всегда оказывался прав. В тех случаях, когда Джонни
ошибался, он был сильно неправ.

- Что именно сказали врачи о причине смерти? - спросил Док. Голос у
него был низкий, приятного тембра, очень сильный.

- Врачи не знают, - ответил Ренни своим грохочущим голосом. - С такой
болезнью они никогда раньше не сталкивались. На шее твоего отца проступили
очень странные круглые красные пятна. Протянул он всего два дня.

- Я провел все возможные химические опыты, пытаясь установить
происхождение красных пятен - вызвал ли их яд или, может быть, микробы, -
вмешался в разговор Манк, медленно сжимая и разжимая свои огромные,
покрытые красными волосами кулаки. - Ничего я так и не добился!

Внешность Манка была обманчива. Глядя на его низкий лоб, мало кто мог
бы подумать, что этот человек обладает большим умом. А в действительности
Манк был самым известным химиком во всей Америке. Он был великим
экспериментатором.

- У нас нет фактов, доказывающих, что это убийство. Но такое
подозрение есть, - перебил Манка Хэм, стройный юрист из Гарварда, человек,
умственные способности которого позволили ему стать бригадным генералом во
время мировой войны.

Док Сэвидж быстро направился через всю комнату к стальному сейфу.
Сейф был огромный, выше плеч Сэвиджа. Он распахнул его. Дверной замок
сейфа был взорван - такая картина предстала перед компанией, заставив всех
открыть рот от удивления.

- Я обнаружил это, когда вернулся, - объяснил Док. - Может быть,
взлом сейфа как-то связан со смертью отца. Может, нет.

Док красиво и ловко взгромоздился на угол большого инкрустированного
стола возле окна. Глаза Дока медленно блуждали по прекрасно меблированной
комнате. Соседняя комната была еще больше и представляла собой библиотеку
- бесценное собрание технической литературы. Рядом с библиотекой
находилась огромная лаборатория, оснащенная аппаратурой для химических и
электрических опытов.

Казалось, что старший Сэвидж оставил сыну весь мир.

- Что тебя гложет, Док? - спросил большой Ренни. - Мы все получили
приглашение от тебя собраться здесь вечером. Почему?

Док Сэвидж окидывал своим странным золотым взглядом всех собравшихся
друзей: Ренни, превосходно знавшего все отрасли инженерного дела, Длинного
Тома - электрического бога, Джонни - настоящего кладезя знаний о строении
Земли и древних цивилизациях, Хэма - умнейшего, сообразительнейшего
юриста, и, наконец, Манка, который, несмотря на схожесть с гориллой, был
великим химиком.

В пяти его друзьях - Док знал это - воплощались пять величайших умов,
когда-либо собранных вместе. Умом каждого из них Док мог пользоваться, как
своим собственным. Только один человек на земле превосходил каждого из
пятерых - сам Док Сэвидж.

- Думаю, вы догадываетесь, зачем я позвал вас, - сказал Док.

Манк потирал свои волосатые руки. Из всех шестерых только у Манка
были шрамы на коже. Благодаря Доку у остальных не осталось никаких отметин
от прошлых бурных приключений. Док владел сверхъестественным искусством
залечивать раны, не оставляя ни единого шрама.

Лишь на грубой, рыжей от волос шкуре Манка было такое множество
застарелых швов и шрамов, что, казалось, на нем топталась целая стая
когтистых птиц. Манк гордился своими ранами и не разрешал Доку лечить
себя.

- Сдается мне, предстоит большая работа? - в голосе Манка
чувствовалось громадное удовлетворение.

Док утвердительно кивнул:

- Да, работа, которой мы посвятим весь остаток своей жизни.

Слова Дока вызвали у каждого из пятерых удовлетворенность и
готовность действовать.

Док опустил ногу со стола. Инстинктивно - ведь он не знал о
существовании убийцы с красными пальцами, скрывающегося на крыше далекого
недостроенного небоскреба - Док отошел от окна. Хотя с того момента, как
пришли друзья, он не раз оказывался возле оконного проема.

- Когда-то мы все вместе были на войне, - продолжал Док. - Нам
нравилась большая драка. Это у нас в крови. Скучная жизнь обыкновенного
человека не подходит ни одному из нас, вот почему мы искали новых
приключений.

Док полностью владел вниманием друзей, можно было подумать, что он их
гипнотизирует. Без всякого сомнения, золотоглазый человек был лидером всей
компании, так же, как он был лидером во всем, чем занимался. Док обладал
огромнейшими универсальными знаниями и способностью владеть собой при
любых обстоятельствах.

- Я знаю, вы любили моего отца и восхищались им, - говорил Док
Сэвидж. - Мы с отцом когда-то решили, что я подхвачу и буду продолжать его
дела, как только он будет не в состоянии работать сам. Все мое воспитание
с раннего детства было подчинено этой цели. Вы, друзья мои, любили отца, к
тому же любите острые ощущения и неспокойную жизнь, поэтому, я уверен, вы