Нэннеке. Но об этом - молчок. - Кровь у нее на лице... Столько крови...
- Я же просила - молчи. Идет Нэннеке. Подошла Верховная Жрица. Лицо у
нее было утомленное. На немой вопрос Трисс она ответила, отрицательно
покачав головой. Заметив, что Ярре собирается что-то сказать, она
опередила его:
почти все, но ни у одной не было видений. Даже таких туманных, как наши.
Иди спать, мальчик, тебе тут делать нечего. Девочки, по спальням! Она
обеими руками протерла лицо и глаза. - Э-э-х! Эквинокций. Чертова
ночь... Иди приляг, Трисс... Не в наших силах что-либо сделать.
сумасшествия. При мысли, что она где-то там страдает, истекает кровью,
что она в опасности... Дьявольщина! Знать бы, что делать.
А молиться не пробовала?
***
на обширных трясинах, иссеченных реками Вельда, Лета и Арета, в
восьмистах милях полета ворона по прямой от города Элландер и храма
Мелитэле, приснившийся под утро кошмар разбудил старого отшельника
Высоготу. Проснувшись, Высогота никак не мог вспомнить содержания сна,
но необъяснимое волнение не дало ему больше уснуть.
***
пробираясь по тропинке среди камышей. - Холодно, холодно, бррр.
неудачный лов. Бормоча проклятия и шмыгая замерзшим носом, Высогота
очистил ловушки от грязи и травы.
четыре дня только прошло с Эквинокция. Сентябрь. Да, таких холодов в
конце сентября я за всю свою жизнь не припомню. А ведь живу уже
достаточно долго!
ругаться расхотелось...
каждым годом все больше холодает. А теперь, похоже, эффект похолодания
пойдет лавиной. Ну, эльфы предвидели это уже давным-давно, да кто верит
в предсказания эльфов?
невероятно быстрые тени. Туман над трясиной опять раззвонился дикими,
урывчатыми трелями козодоев, заполнился быстрым хлопаньем крыльев.
Высогота не обращал внимания на птиц. Суеверным он не был, а козодоев на
болотах всегда было множество, особенно на заре, когда они летали так
плотно, что, казалось, вполне могли задеть за голову. Впрочем, не всегда
их было так-то уж много, как сегодня, может, и не всегда они носились
так неистово... ну что же, последнее время природа проделывала
диковинные штучки, а диковинки гонялись за диковинками, да при этом
каждая следующая диковинка была диковиннее предыдущей!
услышал ржание. Козодои как по команде разом умолкли.
места, поросшие черной березой, ольхой, свидиной, кизилом и терновником.
Большинство пригорков трясина обступала так плотно, что туда
самостоятельно ни в коем разе не мог бы добраться конь либо не знающий
тропинок наездник. И все же ржание - Высогота снова услышал его - шло
именно со стороны такого островка.
лошадях и их породах, но он был эстетом, умевшим распознать и оценить
красоту. А вороной конь с блестевшей словно антрацит шерстью, которого
он увидел на фоне березовых стволиков, был дивно красив. Он был
прямо-таки квинтэссенцией красоты. Он был так дивно красив, что казался
нереальным.
запутавшись вожжами и уздечкой в кроваво-черные ветки свидины. Когда
Высогота подошел ближе, конь прижал уши, ударил ногой так, что почва
задрожала, дернул красивой головой, повернулся. Теперь стало видно, что
это кобыла. И кое-что еще. Нечто такое, от чего сердце старого Высоготы
забилось, словно ошалевшее, а невидимые клещи стиснули горло.
развернуться и бежать. Он подошел ближе, сохраняя осторожность, потому
что вороная кобыла переступала на .месте, прижимала уши, скалила зубы в
мундштуке и, казалось, только и ждала случая укусить его или лягнуть.
ничком, одна рука прижата телом, другая впилась в землю пальцами и
откинута в сторону. На парнишке была замшевая курточка, плотно
облегающие кожаные штаны и эльфьи мягкие сапожки на застежках.
протяжно заржала, хватанула копытами по земле.
отдернул голову и свистнул. Чудовищная маска из грязи и запекшейся крови
заменяла пареньку лицо. Он осторожно собрал мох, листья и песок с
покрытого слизью и слюной рта, попытался оторвать от щеки сбившиеся в
твердый колтун, слепленные кровью волосы. Раненый застонал, напрягся, и
его стала бить дрожь. Высогота наконец отлепил ему волосы от лица.
девочка.
***
затерянной среди трясин хате с провалившейся и обросшей мхом стрехой,
если б он заглянул сквозь щели в ставнях, то увидел бы в слабо
освещенном сальными свечами помещении молоденькую девочку с плотно
обмотанной тряпицами головой, лежащую в мертвой, почти трупной
неподвижности на застланных шкурками нарах. Увидел бы он и старца с
седой бородой клинышком и солидной, начинающейся от высокого,
изборожденного морщинами лба лысиной, обрамленной длинными белыми
волосами, падающими на плечи. Он заметил бы, как старец зажигает еще
одну свечу, как ставит на стол песочные часы, как точит перо, как
наклоняется над листом пергамента. Как задумывается и бормочет что-то
себе под нос, не спуская глаз с лежащей на нарах девочки.
отшельника Высоготы был ловко упрятан на вечно покрытом мглой безлюдье,
среди трясин, на которые никто не решился бы забрести.
***
"Прошло три часа после процедуры. Диагноз: vulnus incisivum, рубленая
рана, нанесенная с большой силой неизвестным острым подметем
предположительно с искривленным острием. Рана охватывает левую часть
лица, начинается ниже глазной впадины, пересекает щеку и доходит до
приушно-челюстного участка. Наиболее глубокая, почти касающаяся
надкостницы часть раны оказалась несколько ниже глазной впадины, на
скуловой кости. Предполагаемое время, прошедшее с момента ранения до
первой перевязки, - десять часов".
несколько секунд. И несколько строчек. Не все, что Высогота говорил
себе, он считал нужным заносить на пергамент.
уставившись на мигающий и коптящий огонек свечи, - запишем
нижеследующее: "Я не срезал рваные края раны, а ограничился лишь тем,
что убрал несколько не получающих крови лоскутков и, разумеется,
запекшуюся кровь. Промыл рану вытяжкой из коры вербы, удалил загрязнения
и посторонние тела. Наложил швы. Конопляные. Другим родом нитей, сие
следует отметить особо, я не располагал. Использовал компресс из горной
арники и наложил муслиновую повязку".
Девочка на нарах вела себя неспокойно, стонала сквозь сон.
***
Состояние лекаря - стало быть, мое, - улучшилось, поскольку я малость
вздремнул... Можно продолжать записи. Ибо следует перенести на сии листы
некоторые сведения о моей пациентке. Для потомков. Ежели какие-либо
потомки доберутся до здешних трясин прежде, чем все тут пожухнет и
превратится в пыль.
чернильницы.
нижеследующее. Лет ей, похоже, около шестнадцати, высокая, строения на
вид худощавого, но отнюдь не тощего, не вызванного долговременным
голоданием. Упитанность и физическое строение типичны скорее для юной
эльфки, однако никаких признаков того, что она метиска до квартеронки