Чтение 2–й страницы книги ~Заповедная зона~

- Ну как, не замечаете, что тут неправильного? - нетерпеливо спросил
Симмонс.

- Только очень странные краски, - сказал Килпеппер. - А еще что не
так?

- Посмотрите на деревья.

Деревья увешаны были плодами. Все плоды висели гроздьями на самых
нижних ветках и поражали разнообразием красок, форм и величины. Были
такие, что походили на виноград, а другие - на бананы, и на арбузы, и...

- Видно, тут множество разных сортов, - наугад сказал Килпеппер, - он
не очень понимал, на что Симмонс хочет обратить его внимание.

- Разные сорта! Да вы присмотритесь. Десять совсем разных плодов
растут на одной и той же ветке.

И в самом деле, на каждом дереве - необыкновенное разнообразие
плодов.

- В природе так не бывает, - сказал Симмонс. - Конечно, я не
специалист, но точно могу определить, что эти плоды совсем разных видов,
между ними нет ничего общего. Это не разные стадии развития одного вида.

- Как же вы это объясните? - спросил Килпеппер.

- Я-то объяснять не обязан, - усмехнулся биолог. - А вот какой-нибудь
бедняга ботаник хлопот не оберется.

Они повернули назад к кораблю.

- Зачем вы пошли сюда, в лес? - спросил капитан.

- Я? Кроме основной работы я немножко занимаюсь антропологией. Хотел
выяснить, где живут наши новые приятели. Не удалось. Не видно ни дорог, ни
какой-либо утвари, ни расчищенных участков земли, ничего. Даже пещер нет.

Килпеппера не удивило, что биолог накоротке занимается еще и
антропологическими наблюдениями. В такую экспедицию как эта, невозможно
взять специалистов по всем отраслям знания. Первая забота - о жизни самих
астронавтов, значит, нужны люди, сведущие в биологии и в бактериологии.
Затем - язык. А уж потом ценятся познания в ботанике, экологии,
психологии, социологии и прочее.

Когда они подошли к кораблю, кроме прежних животных - или туземцев -
там оказалось еще восемь или девять птиц. Все тоже необычно яркой
раскраски - в горошек, в полоску, пестрые. Ни одной бурой или серой.

Помощник капитана Мориней и член команды Флинн выбрались на опушку
леса и остановились у подножья невысокого холма.

- Что, надо лезть в гору? - со вздохом спросил Флинн, на спине он
тащил громоздкую фотокамеру.

- Придется, стрелка велит, - Мориней ткнул пальцем в циферблат.
Прибор показал, что как раз за гребнем холма есть большая масса металла.

- Надо бы в полет брать с собой автомашины, - сказал Флинн, сгибаясь,
чтобы не так тяжело было подниматься по некрутому склону.

- Ага, или верблюдов.

Над ними пикировали, парили, весело щебетали красные с золотом
пичуги. Ветерок колыхал высокую траву, мягко напевал в листве близлежащего
леса. За ними шли двое туземцев. Оба очень походили на лошадей, только
шкура у них была в белых и зеленых крапинках. Одна лошадь галопом
пустилась по кругу, центром круга оказался Флинн.

- Чистый цирк! - сказал он.

- Ага, - подтвердил Мориней.

Они поднялись на вершину холма и начали было спускаться. И вдруг
Флинн остановился.

- Смотри-ка!

У подножья холма стояла тонкая прямая металлическая колонна. Оба
вскинули головы. Колонна вздымалась выше, выше, вершину ее скрывали
облака.

Они поспешно спустились с холма и стали осматривать колонну. Вблизи
она оказалась солиднее, чем подумалось с первого взгляда. Около двадцати
футов в поперечнике, прикинул Мориней. Металл голубовато-серый, похоже на
сплав вроде стали, решил он. Но, спрашивается, какой сплав может выдержать
при такой вышине?

- Как по-твоему, далеко от этих облаков? - спросил он.

Флинн задрал голову.

- Кто его знает, добрых полмили. А может, и вся миля.

При посадке колонну не заметили за облаками, да притом,
голубовато-серая, она сливалась с общим фоном.

- Невозможная штука, - сказал Мориней. - Любопытно, какая сила сжатия
в этой махине?

Оба в почтительном испуге уставились на исполинскую колонну.

- Что ж, - сказал Флинн, - буду снимать.

Он спустил с плеч камеру, сделал три снимка на расстоянии в двадцать
футов, потом, для сравнения, снял рядом с колонной Моринея. Следующие три
снимка он сделал, направив объектив кверху.

- По-твоему, что это такое? - спросил Мориней.

- Это пускай наши умники соображают, - сказал Флинн. - У них,
пожалуй, мозга за мозгу заскочит. - И опять взвалил камеру на плечи. - А
теперь надо топать обратно. - Он взглянул на зеленых с белым лошадей. -
Приятней бы, конечно, верхом.

- Ну-ну, валяй, сломаешь себе шею, - сказал Мориней.

- Эй, друг, поди сюда, - позвал Флинн.

Одна из лошадей подошла и опустилась подле него на колени. Флинн
осторожно забрался ей на спину. Уселся верхом и, ухмыляясь, поглядел на
Моринея.

- Смотри, не расшиби аппарат, - предостерег Мориней, - это
государственное имущество.

- Ты славный малый, - сказал Флинн лошади. - Ты умница.

Лошадь поднялась на ноги и улыбнулась.

- Увидимся в лагере, - сказал Флинн и направил своего коня к холму.

- Погоди минутку, - сказал Мориней. Хмуро поглядел на Флинна, потом
поманил вторую лошадь. - Поди сюда, друг.

Лошадь опустилась подле него на колени, и он уселся верхом.

Минуту-другую они на пробу ездили кругами. Лошади повиновались
каждому прикосновению. Их широкие спины оказались на диво удобными. Одна
красная с золотом пичужка опустилась на плечо Флинна.

- Ого, вот это жизнь, - сказал Флинн и похлопал своего коня по
шелковой шее. - Давай к лагерю, Мориней, кто доскачет первым.

- Давай, - согласился Мориней.

Но как ни подбадривали они коней, те не желали переходить на рысь и
двигались самым неспешным шагом.

Килпеппер сидел на корточках возле корабля и наблюдал за работой
Эреймика. Лингвист был человек терпеливый. Его сестры всегда удивлялись
терпению брата. Коллеги неизменно воздавали хвалу этому его достоинству, а
в годы, когда он преподавал, его за это ценили студенты. И теперь ему
понадобились все запасы выдержки, накопленные за шестнадцать лет.

- Хорошо, попробуем еще раз, - сказал Эреймик спокойнейшим тоном.
Перелистал "Разговорник для общения с инопланетянами второго уровня
разумности" (он сам же и составил этот разговорник), нашел нужную страницу
и показал на чертеж.

Животное, сидящее рядом с Эреймиком, походило на невообразимую помесь
бурундука с гималайским медведем пандой. Одним глазом оно покосилось на
чертеж. Другой глаз нелепо вращался в глазнице.

- Планета, - сказал Эреймик и показал пальцем. - Планета.

Подошел Симмонс.

- Извините, капитан, я хотел бы тут поставить рентгеновский аппарат.

- Пожалуйста.

Килпеппер подвинулся, освобождая биологу место для его снаряжения.

- Планета, - повторил Эреймик.

- Элам вессел холам крам, - приветливо промолвил бурундук-панда.

Черт подери, у них есть язык. Они произносят звуки, несомненно что-то
означающие. Стало быть, надо только найти почву для взаимопонимания.
Овладели ли они простейшими отвлеченными понятиями? Эреймик отложил книжку
и показал пальцем на бурундука-панду.

- Животное, - сказал он и посмотрел выжидательно.

- Придержи его, чтоб не шевелился, - попросил Симмонс и навел на
туземца рентгеновский аппарат. - Вот так, хорошо. Еще несколько снимков.

- Животное, - с надеждой повторил Эреймик.

- Ифул бифул бокс, - сказало животное. - Хофул тофул локс, рамадан,
самдуран, ифул бифул бокс.

Терпение, напомнил себе Эреймик. Держаться уверенно. Бодрее. Не
падать духом.

Он взял другой справочник. Этот назывался "Разговорник для общения с
инопланетянами первого уровня разумности".

Он отыскал нужную страницу и отложил книжку. С улыбкой поднял
указательный палец.

- Один, - сказал он.

Животное подалось вперед и понюхало палец.

Эреймик хмуро улыбнулся, выставил второй палец.

- Два, - сказал он. И выставил третий палец: - Три.

- Углекс, - неожиданно заявило животное.