существует еще один Питер Максвелл, во всем ему подобный.
планета не перехватывает волновые схемы. Она их дублирует.
Примерно через неделю после своего возвращения Питер Максвелл погиб.
Несчастный случай.
Дрейтоном, за поворотом коридора он увидел ряд свободных стульев и,
поставив свой чемодан на пол, осторожно опустился на один из них.
теперь один из этих Максвеллов мертв! Как поверить, что хрустальная
планета располагает аппаратами, которые способны дублировать систему волн,
движущихся со сверхсветовой скоростью, вернее, со скоростью, неизмеримо
превосходящей скорость света, поскольку в любом уголке Галактики, уже
охваченном сетью передатчиков материи, нигде не замечалось ни малейшего
разрыва между моментом передачи и моментом приема. Перехват - да, пожалуй!
Перехватить волновую схему в пути теоретически еще можно. Но снять с нее
копию? Нет!
произойти. Впрочем, если одно все-таки произошло, то другое было лишь его
естественным следствием. Раз с волновой схемы была снята копия, то
обязательно должны были возникнуть два Максвелла, один из которых
отправился в систему Енотовой Шкуры, а другой - на хрустальную планету. Но
если тот, другой Питер Максвелл действительно отправился в систему
Енотовой Шкуры, он должен еще быть там или только-только вернуться. Ведь
он уехал туда на шесть недель и собирался задержаться дольше, если того
потребуют розыски источника легенд о драконе.
коленях.
дело до конца! И ведь он ничего, в сущности, не знает. У него нет никаких
фактов. Только утверждения инспектора службы безопасности, а к ним следует
относиться критически. Ведь это могло быть всего лишь неуклюжей
полицейской уловкой, попыткой заставить его сказать лишнее. Однако это
могло быть и правдой... все-таки могло!
дело, которое надо довести до конца, ничего не напортив.
другой стороны, не известно, будут ли за ним следить. А впрочем, так ли уж
это важно? Труднее всего будет пробиться к Эндрю Арнольду. Попасть на
прием к ректору Планетарного университета не очень-то просто. Он слишком
занятой человек, чтобы тратить время на разговоры с заурядным
преподавателем, тем более что указанный преподаватель не сможет даже
сообщить заранее, о чем, собственно, он намерен беседовать с ректором.
он выберется отсюда, спустится к шоссе и сядет где-нибудь на одной из
внутренних скоростных полос, Через час с небольшим он уже будет у себя в
университетском городке и скоро узнает, правду ли говорил Дрейтон. И
увидит своих друзей - Алле-Опа, Духа, Харлоу Шарпа, Аллена Престона и всю
прочую братию. И вновь будут буйные ночные пирушки в "Свинье и Свистке",
долгие мирные прогулки по тенистым аллеям и катанье на байдарках по озеру.
Будут беседы, и споры, и обмен старинными сказаниями, и неторопливый
академический распорядок дня, оставляющий человеку досуг, чтобы жить.
поездке, потому что шоссе огибало холмы по границе Заповедника гоблинов.
Там, конечно, жили не только гоблины, но и прочие существа, с древних
времен называемые маленьким народцем, и все они были его друзьями - ну
если не все, то очень многие. Тролли порой могли, вывести из себя кого
угодно, а заключить настоящую прочную дружбу с такими созданиями, как
баньши, было трудновато.
отправился в систему Енотовой Шкуры на исходе лета, и холмы все еще были
облачены в темно-зеленые одежды, но теперь, в середине октября, они,
конечно, уже блистают всеми пышными красками осени: винный багрянец дубов,
багрец и золото кленов и пламенеющий пурпур дикого винограда, как нить,
сшивающая все остальные цвета. И воздух будет пахнуть сидром, будет
пронизан тем неповторимым пьянящим благоуханием, которое приходит в леса
только с умиранием листьев.
мистером О'Тулом отправились на байдарках вверх по реке в северные леса,
надеясь где-нибудь по пути вступить в контакт с лесными духами, о которых
повествуют древние легенды оджибуэев. Они плыли по кристально-прозрачным
потокам, а вечером разжигали костер на опушке темного соснового бора; они
ловили рыбу на ужин, и отыскивали лесные цветы на укромных полянках, и
рассматривали бесчисленных птиц и зверей, и отлично отдохнули. Но никаких
духов они так и не увидели, что, впрочем, было вполне естественно. С
маленьким народцем Северной Америки редко кому удавалось вступить в
соприкосновение, потому что это были подлинные дети первозданной природы,
непохожие на полуцивилизованных, свыкшихся с людьми обитателей холмов
Европы.
гигантские стеклянные стены он видел реку и обрывы за ней, по которым в
старину проходила граница штата Айова, - темно-лиловые громады в венце
молочно-голубого осеннего неба. На краю одного из обрывов он различил чуть
более светлое пятно - это был Институт тавматургии, где преподавали
главным образом восьминожки с планет Альфы Центавра. Вглядываясь в дальний
силуэт здания, Максвелл вспомнил, что много раз обещал себе принять
участие в одном из их летних семинаров, но так и не собрался.
сидеть. Он никак не мог отдышаться, а в коленях ощущалась неприятная
слабость. То, что он услышал от Дрейтона, потрясло его гораздо больше, чем
ему показалось в первый момент, и шок никак не проходил. Спокойнее,
спокойнее, сказал он себе. Нельзя так распускаться. Может быть, это
неправда, даже наверное неправда. И пока он сам во всем не убедился,
нервничать нечего.
задержался, все еще не решаясь окунуться в шумную суматоху зала ожидания.
Люди - земляне и внеземляне - деловито спешили куда-то или стояли
небольшими группами. Белобородый старец в чопорном черном костюме -
маститый ученый, судя по его виду, решил Максвелл, - что-то говорил
компании студентов, явившихся его проводить. Семейство рептилий
расположилось на длинных диванчиках, предназначавшихся для существ такого
типа, то есть не способных сидеть. Двое взрослых, лежавших лицом друг к
другу, переговаривались с шипением, характерным для речи рептилий, а дети
тем временем ползали по диванчикам и под диванчиками и, играя, свивались в
клубки на полу. В небольшой нише бочкообразное существо, лежа на боку,
неторопливо перекатывалось от одной стены к другой, что, вероятно,
соответствовало манере землян в задумчивости расхаживать взад и вперед по
комнате. Два паукообразных создания, удивительно похожие на фантастические
конструкции из тоненьких палочек, расположились друг против друга на полу.
Они начертили мелом на плитах что-то вроде игральной доски, расставили на
ней странные фигурки и, азартно вереща, принялись двигать их с
молниеносной быстротой.
хрустальной планетой и колесниками?
думал Максвелл. И может быть, для этого все-таки есть основания. Ведь о
них не известно почти ничего. Они были смутным и неясным фактором,
возникшим где-то в глубинах космоса, еще одной движущейся по вселенной
мощной культурой, которая кое-где на дальних границах вступала в отдельные
контакты с ширящейся человеческой культурой.
когда ему довелось увидеть колесника - студента, который приехал из
Института сравнительной анатомии в Рио-де-Жанейро на двухнедельный семинар
в Институте времени. Он помнил возбуждение, охватившее Висконсинский
университетский городок: разговоров было много, однако выяснилось, что
увидеть загадочное существо практически невозможно - колесник почти не
покидал здания, где проходил семинар. Но однажды, когда Максвелл шел к
Харлоу Шарпу, который пригласил его пообедать вместе, ему в коридоре
встретился колесник, и это было настоящее потрясение.
существа в известных пределах вселенной колес не было. Он вдруг увидел
перед собой пухлый пудинг, подвешенный между двумя колесами, ось которых
проходила примерно через середину туловища. Колеса были одеты мехом, а
обод, как он заметил, заменяли роговые затвердения. Низ пудингообразного
тела свисал под осью, точно набитый мешок. Но худшее он обнаружил, подойдя
поближе: вздутая нижняя часть была прозрачной, и внутри что-то непрерывно
извивалось и копошилось - казалось, ты видишь огромную банку, наполненную
червяками самых ярких расцветок.
действительно были если и не червями, то, во всяком случае, какими-то
насекомыми, какой-то формой жизни, тождественной земным насекомым.
Колесники представляли собой организмы-ульи, и их культура слагалась из
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Каменистый Артем
Самойлова Елена
Никитин Юрий
Распопов Дмитрий