его, а чья-то еще. А если окажется, что это его собственная память, то что
же с ним произошло, как он изменился?
расслабленно и спокойно лежал, распластавшись в складках породы, надеясь,
что спокойствие и расслабленность принесут ответ. Ответ появился, но
частичный, раздражающий и мучительный своей неопределенностью. Была не
одна, а множество планет, разбросанных на расстоянии бесчисленных световых
лет.
Иначе зачем нужны множество планет и информация о них?" И это была новая
непрошеная мысль - информация о планетах. Зачем нужна информация? С какой
целью он ее собирал? Безусловно, не для себя - ему эта информация не была
нужна, он не мог ею воспользоваться. Может быть, он всего лишь собиратель,
жнец, накопитель и передатчик собранной информации?
ответ, пока память не возьмет свое, но понял, что достиг предела.
это не порода, а живое существо такой же окраски. Существо передвигалось
быстро. Оно перемещалось короткими плавными движениями, будто тень, а
когда останавливалось, сливалось с грунтом.
предположить, что оно может видеть. Возможно, существо почуяло нечто,
обладающее тем же странным и неопределенным качеством, которое называется
жизнью, почувствовало присутствие иной личности. "Может быть, оно
чувствует силовое поле? - подумал он. - Могу я быть силовым полем,
разумом, лишенным членов и заключенным в силовое поле?"
кружило вокруг, взметая при каждом движении фонтанчики песка и оставляя за
собой взрыхленную бороздку. Оно приближалось.
множеством рук. Он исследовал его, но это не было аналитическое
исследование, ему лишь надо было знать, что это такое. Протоплазма, хорошо
защищенная от радиации и, возможно, - в этом он не был уверен, - даже
развившая в себе способность использовать ее энергию. Вероятнее всего -
организм, не способный существовать без радиации, который нуждался в ней
так же, как другие нуждаются в тепле, пище или кислороде. Существо
разумное, обладающее многочисленными эмоциями - вероятно, вид разума, еще
не способный построить развитую культуру, но все же достаточно развитый.
Еще несколько миллионов лет и он, наверное, породит цивилизацию.
потерял его из виду, но какое-то время еще мог следить за его перемещением
по разматывавшейся ниточке следов и фонтанчикам взлетавшего в воздух
песка.
почвы и тех микроорганизмов, которые могли в ней оказаться, определить
состав жидкости в ручье, исследовать растительный мир, провести
геологические исследования, измерить силу магнитного поля и интенсивность
радиации. Но сначала необходимо произвести общее исследование планеты,
чтобы классифицировать ее и указать районы, которые могли бы представлять
экономический интерес.
экономический. Напрягая память, свой теоретический разум, заключенный в
гипотетическое силовое поле, он старался найти определение этому слову.
что ясно и четко представилось ему на этой планете.
пребывания на планете. Ясно, что сам он никак не может использовать какое
бы то ни было сырье. Должен существовать еще кто-то, кто мог бы вести
эксплуатацию. Но в то же время он почувствовал, как при мысли о сырье по
нему прошла волна удовольствия.
извлекал от поиска этих скрытых на планетах сокровищ? Хотя, если
вдуматься, не так уж много существовало планет с запасами сырья. А там,
где запасы и были, они ничего не значили, так как местные условия
исключали разработку. Много, слишком много планет позволяли приблизиться к
себе лишь такому существу, как он.
дальнейшие исследования бессмысленны, его пытались отозвать с каких-то
планет. Он сопротивлялся, игнорировал приказы вернуться. По элементарным
нормам его этики всякую работу надо было доводить до конца, и он не
возвращался, пока не выполнял ее полностью. Всякое начатое дело он не в
силах был оставить незавершенным. Упрямая преданность начатому делу была
основной чертой его характера; таково было условие, необходимое для
выполнения работы, которую он исполнял.
не работал. Он был так устроен, что его интересовала всякая возникающая
перед ним проблема, и он не отбрасывал ее в сторону до тех пор, пока не
решал до конца. Им приходилось мириться с этим, и теперь они это знали.
Его больше не беспокоили, пытаясь отозвать с экономически невыгодной
планеты.
каким он был когда-то. Они обучили его, сделали из него то, чем он
являлся, они эксплуатировали его так же, как и открытые им бесценные
планеты. Но он не возражал - это была его жизнь, единственная, которую он
имел. Или такая жизнь, или никакой. Он попытался припомнить подробности,
но что-то мешало. Никогда он не мог получить полного представления о
других виденных им планетах - только какие-то обрывочные данные. Он
полагал, что кто-то совершает большую ошибку - ведь накопленный им опыт
мог бы служить ему при исследовании каждой новой планеты. Но почему-то они
так не считали, стараясь (правда, не совсем удачно) перед очередной
засылкой стереть из его памяти все воспоминания о прошлом. Они говорили,
что для свежести восприятия, гарантии от ошибок и во избежание
недоразумений на каждую новую планету необходимо посылать полностью
обновленный разум. Именно поэтому всякий раз у него появлялось ощущение,
что он родился именно на этой планете и только на ней.
множество самых разных планет независимо от условий на них. Ничто не могло
коснуться его - ни клыки, ни когти, ни яд, ни атмосфера, ни гравитация или
радиация, - ничто не могло причинить ему вред, потому что вредить было
нечему. Он шел - нет, не шел, он передвигался - через все преисподние
Вселенной с полным к ним безразличием.
звезда кирпично-красного цвета, а первое солнце тем временем склонялось к
западу. "Удобно, что на востоке восходит такая громадина", - подумал он.
температура поверхности, вероятно, не более 4000" С. Двойная система, но
звезд может быть даже больше. Возможно, есть и другие, которых я пока не
видел." Он постарался определить расстояние, но сделать это было
невозможно, даже приблизительно, пока гигант не поднимется выше, пока он
не пройдет линию горизонта, которая сейчас разделяла его на два полушария.
спеху. Есть одна вещь, которую он должен рассмотреть в первую очередь.
Раньше он не отдавал себе в этом отчета, но теперь понял - его раздражало
несоответствие в ландшафте. Явно противоестественным здесь был кратер. Его
не могло тут быть. И хотя налицо были все присущие кратеру черты, он не
мог иметь вулканического происхождения, потому что находился посреди
песчаной равнины, а песчаник, разбросанный по его склонам, состоял из
осадочных пород. Не было ни следов извержения, ни старых лавовых потоков.
Не мог он образоваться и в результате падения метеорита - всякий метеорит,
создавший такой огромный кратер, превратил бы груды материала в спеченную
массу и тоже выбросил бы потоки лавы.
же, - все та же красная почва.
заглянув в него, застыл в недоумении.
вроде вогнутого зеркала. Но это было не зеркало - вещество ничего не
отражало.
наблюдателя могло перехватить дыхание, так бы оно и произошло.
железнодорожным полотном, а прямо перед ними возвышался срез известняка.
Маленькое существо копалось в обломках с помощью какого-то инструмента,
который держало в руке. Рука переходила в предплечье и соединялась с
туловищем, имевшем голову с глазами.
тумане, а увиденная картина, казалось, притягивала его к себе, чтобы он
слился с собственным изображением. Шлюзы памяти, внезапно открывшись,
низвергли на него давние, запретные сведения о прошедших временах и его
родных. Он отбивался, стараясь прогнать их подальше, но они не желали
уходить. Словно кто-то схватил его и, не выпуская, нашептывал на ухо
слова, которые он не желал слушать.
трилобита. В него - в это интеллектуальное силовое поле, служившее ему
доселе убежищем и дававшее покой, в этот продукт эволюции или инженерного
мастерства безжалостно устремилось прошлое.