за ним, хотя и знал, что никто не станет; но все-таки вдруг кто-то
появится, - рисковать он не мог.
эскалатору, который вел на центральные этажи. И здесь тоже было что-то
новое. Раньше, поднимаясь с этажа на этаж, он все время терял вес,
двигаться становилось все легче, он скорее плыл, чем шел, к центру
Корабля. На этот раз потери веса не было, плыть не удавалось. Он тащился,
преодолевая один неподвижный эскалатор за другим, пока не миновал все
шестнадцать палуб.
или перегорели за эти долгие годы. Он поднимался на ощупь, держась за
перила. Наконец он добрался до нужного этажа. Это была аптека; у одной из
стен стоял шкаф для медикаментов. Он отыскал нужный ящик, открыл его,
сунул туда руку и вытащил три вещи, которые, как он знал, были там:
Письмо, Книгу и лампочку. Он провел рукой по стене, вставил в патрон
лампочку; в крохотной комнате зажегся свет и осветил пыль, покрывавшую
пол, умывальник с тазом и пустые шкафы с открытыми дверцами.
прописными буквами: "ВСКРЫТЬ В СЛУЧАЕ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ".
остановились. Да, это и есть тот случай, подумал он, случай крайней
необходимости. Ведь было предсказано: когда раздастся Грохот и звезды
остановятся, значит, Конец близок. А когда Конец близок, это и есть
крайний случай.
кончено. Больше не будут передаваться от отца к сыну ни Письмо, ни Чтение.
Вот она - минута, ради которой Письмо прошло через руки многих поколений.
Высохший воск треснул, и конверт открылся.
читать, шевеля губами и шепотом произнося слова, как человек, с трудом
отыскивающий их значение по древнему словарю.
что началом его был Миф, а концом будет Легенда, что это и есть
единственная реальность, в которой не нужно искать ни смысла, ни цели.
потому что это бесполезно: хотя мои слова и будут правдивыми, но сами по
себе они бессильны против извращения истины, которое к тому времени, когда
ты это прочтешь, может уже стать религией.
эта потеряна, а по мере того как Корабль будет двигаться своим путем, она
окажется не только потерянной, но и похороненной под грузом всевозможных
разъяснений.
объяснено, но эти объяснения не будут основаны на знании.
могут быть получены. Я, который буду уже мертв, чье тело превратится в
давно съеденное растение, в давно сношенный кусок ткани, в молекулу
кислорода, в щепотку удобрения, - я сохранил эти знания для тебя. На
втором листке Письма ты найдешь указание, как их приобрести.
и мысль людей, отправивших Корабль, и тех, кто управлял им и кто сейчас
живет в его стенах, не пропали зря, чтобы мечта человека не умерла где-то
среди далеких звезд.
ничто не должно пропасть, ничто не должно быть истрачено зря, все запасы
нужно беречь и хранить на случай будущей нужды. А если Корабль не выполнит
своего назначения, не достигнет цели, то это будет огромное, невообразимое
расточительство. Это будет означать, что зря потрачены тысячи жизней,
пропали знания и надежды.
прочтешь, оно исчезнет вместе с рукой, что сейчас держит перо. Но мои
слова будут жить, а в них - мои знания и мой завет.
Слова Письма, как молот, оглушили его.
говорило, что это ложь. Была цель, было назначение.
такое назначение.
неверным пальцем провел по столбцам: "Наземный... назидание...
назначить... назначение..."
предполагаемая цель путешествия".
Придет день, когда он достигнет цели. И конечно, это и будет Конец.
движется не Корабль, а звезды. Должно быть какое-то другое объяснение,
подумал он.
и в голове у него все путалось. Он положил Письмо, Книгу и лампочку
обратно в ящик.
стараясь снова стать одним из них, спрятать свою неожиданную наготу под
личиной доброго товарищества, но таким, как они, он уже не был.
имеет цель и назначение, что он откуда-то вылетел и куда-то направляется,
и когда он туда прибудет, это будет Конец, но не людей, не Корабля, а
просто путешествия.
Джон внезапно загорелся гневом при мысли, что Джо играет с кем-то еще,
потому что Джо уже много-много лет играл только с ним. Но гнев быстро
остыл, Джон посмотрел на фигурки и в первый раз увидел их по-настоящему -
увидел, что это просто резные кусочки дерева и что им нет места в его
новом мире Письма и цели.
металлические кружочки, которые все звали деньгами, хотя почему именно
деньгами - никто сказать не мог. Говорили, что это просто их название, как
Корабль было название Корабля, а звезды назывались звездами. Луиза и Ирма
сидели в углу и слушали старую, почти совсем заигранную пластинку. Резкий,
сдавленный женский голос пел на весь зал:
доски. - Мы тебя искали. - Я ходил гулять, - ответил Джон. - Далеко - на
центральные этажи. Там все наоборот. Теперь они наверху, а не внутри. Всю
дорогу приходится подниматься.
как они не знают, что такое Корабль, или деньги, или звезды.
почувствовать облегчение, уют и безопасность. Будут снова рассказывать Миф
и молиться перед Картиной. "А я? - спросил он себя. - А я?"
Письма и никакой Книги, потому что тогда он был бы одним из них, а не
одиночкой, мучительно думающим, где же правда - в Мифе или в Письме?
голову подушки; тускло светила лампа.
собираемся.
хлеба и миска супа с грибами и травами. И бутылочка воды, строго
отмеренной. Наклонившись над миской, он хлебал суп.
сказать ей? Но тут же отогнал эту мысль, боясь, что в своем стремлении
поделиться с кем-нибудь он в конце концов расскажет ей все. Нужно следить
за собой, подумал он. Если он расскажет, то это будет объявлено ересью,
отрицанием Мифа и Легенды. И тогда она, как и другие, отшатнется от него и
он увидит в ее глазах отвращение.
того самого дня, как отец сказал ему про Книгу. Потому что сама Книга уже
была ересью.